Но, сам того не желая, сильнее вжался в сиденье. Закрыл глаза, ипостарался не обращать внимания на музыку.

   - Уснул что ли? - сказал мне водитель, спустя долгиене-знаю-сколько-минут.

   Я раскрыл глаза. Отчетливо мутило, запах пыли и бензина в салоне,стал непереносим. Это заставило буквально выскочить из машины, не обращаявнимания ни на что. Я глубоко вдохнул воздух, ртом, как воду.

   - Может подкинешь на бензинчик? - водитель расплылся в улыбке;желтые зубы, и красное лицо.

   Непонятно, какое зрелище я из себя представлял. Чувства менязахватили в тот момент самые противные. Конечно, водитель ничего не получил -дрожащими руками, невозможно было даже в карман залезть, не говоря о том, чтобыосмысленно раскрыть бумажник. Да и не хотелось ему платить, я чувствовал себяуязвленным.

   С матершинным ворчанием, водитель завел свой тарантас, и отъехалот меня, пахнув на прощанье выхлопным дымом.

   А я, пришел в себя, и поглядел вперед. Массивное здание красногокирпича, высилось вверх тремя этажами. Такое, старой постройки, веяния временипоказывали лишь стеклопакеты, и пара кондиционеров. В нескольких метрах отменя, располагалось высокое крыльцо.

   Растерянный, я не нашел лучшего выхода, чем снова позвонить познакомому номеру.

   - Николай? Что-то случилось?

   - Я стою перед порогом. - как-то так вышло, что эти словапрожевались из меня, фраза вышла скомканной

   - Значит заходи. Тебя встретят.

   Поднявшись по лестнице, я остановился перед двумя массивнымидверями. Красная табличка, справа сбоку на стене, гласила: "Редакциягазеты "Колеса и дороги"". Слева: "Редакция журнала"Здоровая жизнь"". Я улыбнулся, и потянул на себя дверь, ужедрожи в руках.

   Стоило только войти внутрь, как возле меня действительно оказалсячеловек. Он даже не дал мне толком осмотреться, сразу же завладел вниманием.

   - Пойдем, - сказал он - Евгений Павлович уже ждет.

   Запах в этом здании, был такой, каким я его себе и представлял,стоя снаружи. Эдакий немножко затхлый, сухой, но в общем-то приятный, соттенком старой бумаги. Вкупе с несколько потрепанной, но ухоженнойобстановкой, создавалось впечатление типичной мелкой редакции, иликакого-нибудь районного отдела. Для последнего, впрочем, не хватало очередей.

   Меж тем, мы поднялись на последний этаж, и шли в конец длинногокоридора. Я хотел было спросить, поначалу, что и как, но решил молчать -человек что вел меня, шел быстро, уверенно.

   Мысли бурлили во мне самые фантастические. Начиная откакого-нибудь портала, и заканчивая лифтом, в подземные, тайные помещения.Поэтому, я несколько разочаровался, когда сопровождающий остановился переднесколько потрепанной, деревянной дверью, с табличкой: "Архив".

   - Мне сюда? - спросил я и получил лаконичный ответ:

   - Ага. Вам сюда.

   После чего, мой сопровождающий, ушел тем же путем, каким и шлимы. Немного помявшись, я постучал в дверь, и услышав: "Войдите!",зашел внутрь.

   Внутри, действительно располагался архив. Причем, такой, весьманемаленький, с кучей шкафов, и расположением по алфавитному порядку. Еслиснаружи, в коридоре, запах бумаги просто вился где-то на периферии, подчеркиваяобыденность здания, то здесь, он явно главенствовал. Прямо таки мышиный рай,царство пыли и паутины.

   Я даже не сразу обратил внимание на небольшой закуток, скомпьютерным столом, за которым и сидел, видимо, тот самый Евгений Павлович. Онвесьма сосредоточенно глядел в двадцатидюймовый компьютерный ЖК-монитор. Влевой руке, при том, держа большую черную чашку. Я подошел к столу, и недожидаясь разрешения, опустился на один из двух стульев. Стулья были старые,советские, с обитыми истрепанной тканью спинками.

   - Да, здравствуйте, Николай. Надеюсь, извините, что я так. -Евгений Павлович, кивнул, указывая на чашку, и на некоторый беспорядок настоле. В одном из углов, тесно сдвинутые, стояли пустая тарелка, и блюдце.Несколько пухлых от бумаг пачек-скоросшивателей располагались рядом. Остальнуюже часть стола, занимал компьютер, и разные канцелярские принадлежности.

   Я, не зная что ответить, тоже кивнул, буркнув:

   - Ничего-ничего.

   - Мда... - Евгений Павлович отставил чашку, и перевел взгляд измонитора прямо на меня. - Как вам город?

   - Красивый.

   - Это точно. Водитель денег просил?

   - Просил, но я не дал.

   - И правильно.

   Мой собеседник, опустошил чашку. Кадык на худой шее, заходилтуда-сюда. Морщинистая, проблемная кожа немного отвисала, как тесто из формочкидля пирога. Допив, он отставил опустевшую емкость к остальной посуде.

   - Я представлял это здание другим. - сказал я, устав смотреть надивное зрелище человека пьющего чай.

   - Надо же? Каким?

   - Не знаю. Как-нибудь, ну, - я замялся - Вообще, не знаю как.Просто, слишком уж не похоже на то, что я ожидал.

   - Значит маскировка хорошая. Заниматься бумажной работой, нам этосовсем не мешает. - мой собеседник, смотрел на меня с абсолютно безразличнымлицом, усталыми глазами офисного хомячка.

   - Зачем я вам нужен?

   - Вы же прекрасно догадываетесь сами.

   - Догадываюсь. Но я говорил Родиону, что приехал отдохнуть, кдругу.

   Евгений Павлович вздохнул. Лицо его, сменило выражениебезразличия, на выражение ленивого интереса, смешанного с иронией. Эдакие,слегка искривленные в усмешке тонкие губы, и прищуренные глаза. Я не могразглядеть их цвет, только мог понять, что они темные.

   - Вы, Николай, не дурак, наверное. И должны понимать, такомучеловеку как вы, работа найдется.

   - Я знаю.

   - Тогда зачем строили из себя святую наивность? Говорили проотдыхать, про друга.

   - Это правда.

   - Ну, значит, будете отдыхать. И даже с другом. Просто, еще ипоможете нам. - сказал Евгений Павлович, добавив затем, неверно истолковаввыражение моего лица - Не за так. Выделим кое-что, в разумных пределах.

   - Хорошо. - я едва удержался от того, чтобы воодушевленно несказать "отлично". Не знаю, заметил собеседник это, или нет.Наверное, даже заметил. Скорее всего, даже заметил.

   Воцарилась пауза. Я чувствовал себя крайне неудобно. Спиназатекла из-за неудобного стула.

   Евгений Павлович, как выяснилось из дальнейшего разговора,оказался кем-то вроде начальника, для питерского отделения этой страннойорганизации. Он так и не вставал из-за стола, переводя взгляд то в монитор - тона меня. Таким, он запомнился мне. В сером (так и хочется сказать кургузом, нонет, просто сером, простом) пиджаке, с морщинистым лицом, и складкой свисающейкожи на шее. В полумраке архива, Евгений Павлович сильно напоминал мышь.

   - Жить вы, Николай, будете на нашей территории. Это, извините, необсуждается.

   - Я понимаю.

   - Вы же, живете у себя там в коммуналке? Хуже не будет, поверьте.

   Я молчал, и слушал. Евгений Павлович, продолжал говорить. Временипрошло уже минут двадцать, двадцать пять. Почти ничего не изменилось, толькопосуду забрала миловидная девушка, зашедшая и вышедшая из комнаты как призрак.Хозяин кабинета, не обратил на нее внимания, вообще никакого. Я толькопосмотрел на нее, но в уши мне лилась и лилась речь, так что, внешность этойособы, совершенно не отпечаталась в памяти.

   - Никто не будет вас нагружать, я повторюсь, Коля. Просто,поможете в паре-тройке дел, и все.

   - Не надо меня уговаривать. Мне и так все понятно.

   - Я не уговариваю, Коля. Я растолковываю. Чтобы в дальнейшем,вопросов не возникло.

   Машинально, я поблагодарил его. Тем, в общем-то, все и кончилось.

   - У вас какие-то еще дела есть, или же, все?

   Отрицательно помотал головой.

   - Тогда, думаю, вам надо осмотреть ваше жилище. - он написал набумажке адрес, этаж, номер квартиры, и передал ее мне - Вас туда довезут.

   Точно так же машинально как и сел, я взял листок, и поднялся состула. Выходя из кабинета, услышал еще брошенное в спину: