- Стоп! - штатный шинигами Каракуры замоталголовой. - Хватит придуриваться! Я же вижу, что ты арранкар. А ну отвечай, скакими преступными целями ты проник в мир живых?! И как это связано с дневнымисобытиями, о которых мне никто ничего почему-то не говорит?!

  Нацу вздохнул еще более тяжко и опустилглаза, являя полное смирение жестокой судьбе.

  - Да, вы правы, шинигами-сама. И о чем ятолько думал, когда пытался обмануть такого опытного и умного воина Готей-13,как вы? Глупец, ведь мне сразу же должно было быть видно, что такой умудренныйофицер и тонкий аналитик, раскусит мою ничтожную сказочку с первых же строк.Куда такой жалкой пародии на шпиона, как я, тягаться с подобным апологетомдоблести, обладающим настолько острым умом и способностью подмечать малейшиедетали и нестыковки...

  Зенноске медленно чувствовал, как начинаеттерять реальную связь с происходящим. С одной стороны поток комплиментов отвероятного врага, полностью признающего свое поражение и гений победителя,льстили самолюбию шинигами, немало попранному в последние недели, кстати. Сдругой, ничего существенного арранкар так и не говорил.

  - Ну, хватит, хватит, - попросил обладательафро с великодушной улыбкой.

  - Да-да, конечно, - кивнул послушно Нацу инеожиданно уставился куда-то вниз. - Ой, шинигами-сама, а у вас шнурокразвязался.

  - Да?

  Стоило только Зенноске опустить взгляд наноски своих таби и гэта, как торец желтой рукояти врезался ему в затылок,примяв главную гордость шинигами и отправив его в спиральный полет понаправлению к дереву, растущему внизу. 78-ой быстро вложил занпакто обратноножны и подхватил авоську с фруктами, подброшенную на пару секунд в воздух икак раз уже падавшую мимо обратно.

  - Надо же, такой древний баян, а все равносработал, - искренне изумившись, пробормотал Нацу. - Ладненько, главное теперьна шар для боулинга с метросекси не нарваться...

  Не собираясь больше тут задерживаться,арранкар поспешил дальше к конечной цели своего пути. Где-то далеко внизу израскидистой кроны раздался усталый голос, печально произнесший в никуда:

  - Как же я ненавижу этот город...

  * * *

  После насыщенного событиями дня Куросакиустало брел домой по ночным улицам. С Садо, к счастью, все оказалось не так ужи плохо. Иноуэ еще на месте подлечила его, и отлежаться метису под надзоромУрахары нужно было всего пару дней. Могло быть и хуже, намного хуже...

  Мысли о случившемся никак не хотели покидатьИчиго, настойчиво копошась в голове. И ведь действительно, после той встречивременному шинигами было над чем подумать. Самый слабый арранкар Лас Ночес безособого труда остановивший удар его банкая... Одним слабым чихом развеявшийГетсугу... Мановением хилой руки отправивший на больничную койку Чада... Этопугало и напрягало одновременно. Что, в таком случае, может представлять изсебя Эспада? И насколько безумны могут оказаться ее члены? Зачем вообще Айзенсоздал такое существо как этот Нацу? Или это сумасшествие лишь следствиедолгого пребывания пустого в том мире, куда подались беглые капитаны?

  Паренек продефилировавший мимо с роскошнымбукетом так и не привлек бы к себе внимания Ичиго, если бы не внезапный укол отощущения поблизости враждебный реяцу, нагнавший Куросаки как порыв слабоговетра.

  - Эй! Ты!

  Амулет уже сам собой оказался в руке у Ичиго.В сознании, со стремительной скоростью сметя все прочие рассуждения,пульсировала сейчас лишь одна мысль: "Почему я почти не чувствуюего?!".

  - Куросаки-кун, отвали на полштанины, а? -послышался усталый ответ блондина, так и не удосужившегося обернуться.

  Небольшой толчок духовной энергии, и позадисо шлепком осело на асфальт собственное тело Ичиго. Рукоять Зангецу привычнолегла в ладонь. А арранкар все-таки остановился и недовольно посмотрел навременного шинигами.

  - Слушай, мне, правда, некогда...

  - Ты ранил Чада! И сейчас ответишь за это!

  - Что ты так орешь? - Нацу уставился на Ичигос непробиваемой миной. - Кругом люди спят. О них ты подумал? К тому же, это выс Садо-куном на меня напали первыми, или ты подзабыл? Я вообще толькозащищался, и ранил парня случайно. И у меня, кстати, после этого совесть всюплешь проела. Вот и иду навестить больного...

  В доказательство нумерос продемонстрировалКуросаки авоську с мандаринами. Ичиго раздраженно тряхнул головой. Словаарранкара, как кисель, обволакивали сознание, гася ярость и раздражение, и вэтом было что-то неправильное. Нет, неправильное было что-то в самом Нацу.Нельзя быть настолько искренним и наивным, как он пытается показать. Он ведьтакой же подлый коварный хищник из Уэко Мундо, как и все остальные пустые. Изабывать об этом не стоит.

  - Значит, ты, урод, знаешь, где находитсяЧад, и хочешь закончить свое дело, - угрожающе прорычал Куросаки, готовясь катаке в любой момент.

  Лицо Шайтано медленно вытянулось,демонстрируя вселенское удивление.

  - А, да, конечно, - кивнул арранкар спустяполминуты, и добавил с заметным сарказмом. - Ты раскусил мой коварный план, орыжий гений сыска. Я собирался прокрасться в покои, где содержат твоегобольного друга и, сжигаемый завистью к его прекрасному внешнему облику,подсунуть ему отравленную мандаринку. Всего один укус проклятого фрукта, иСадо-кун навеки погрузился бы в вечную дремоту, а я перетащил бы его тело втайную пещеру и поместил бы в стеклянный саркофаг. И только поцелуй прекрасногопринца сумел бы снять мое заклятье. На роль последнего, кстати, прекрасноподошел бы глава дома Кучики, - заметил Нацу под конец.

  Куросаки так и не успел остановитьсобственную фантазию, невольно достроившую продолжение подобного развитиясобытий, включая сцену пробуждения... К горлу Ичиго подкатил комок, и сдержатьрвотный позыв шинигами сумел лишь с большим трудом.

  - Ой, что-то мне тошно от разговоров с тобойстановится, - одновременно с этим, словно читая мысли, пожаловался Нацу,побледневший вдруг больше обычного. - Шел бы ты, куда ты там шел...

  - Не заговаривай мне зубы, пустой, - кажется,желудок успокоился, хотя разум пока еще по-прежнему пребывал в немного шоковомсостоянии. - Ты работаешь на Айзена...

  - Ичи-кун, мне стыдно ходить с тобой поодному городу! - перебил его нумерос со своей просто обезоруживающейнепосредственностью. - Мы своих родителей не выбираем, ты и сам должен знатьтакие прописные истины.

  - Я...

  - И если тебе совсем нечем заняться, то,правда, иди и поспи, а? - продолжил Нацу, не давая собеседнику вставить ислова. - Или еще чем займись, чем нормальные парни в твоем возрасте занимаются.Найди какую-нибудь девчонку и погуляй с ней. Ты вот, кстати, о здоровьеТацуки-тян справлялся?

  - Нет, - протянул Ичиго, с удивлениемосознавая, что арранкар в чем-то был прав.

  - Во-о-от, - укоризненно покачал головойШайтано. - Так иди и сходи к ней, проведай, поговори, проведи вечер в приятнойкомпании и не порть этот вечер другим.

  - Стоп! - Куросаки снова не без трудавытряхнул из головы тот самый "кисель". - Ты опять это делаешь, опятьиздеваешься...

  Почему-то в компании этого пустого рыжийшинигами упорно ощущал, что со стороны они смотрятся точь-в-точь, как Асано иКодзима. Причем в качестве Мидзуро был именно Нацу, а Ичиго доставалась роль"балбеса Кейго".

  - Ичи-кун, я уже и вправду из-за тебяопаздываю! - нумерос явно задергался, а в его речи впервые появилисьраздраженные нотки. - Ты хотя бы представляешь, как некрасиво со стороныкавалера опаздывать на первое свидание?

  - Подожди, так ты и вправду собрался...

  - Нет! - буркнул Нацу и кивнул на свой букет.- А эти цветы я в гроб Садо-куну постелю, для красоты! Сразу после того, как онслопает проклятый мандарин! Во имя матери моей Хоугиоку, хватит тупить, Ичиго!

  Куросаки несколько стушевался, но так илииначе, весь его боевой запал теперь уже окончательно выгорел.

  - Я просто не думал, что ты тогда всерьезговорил, насчет Йоруичи-сан...