— Ну что? — нетерпеливо спросила она. — Обрадуешь или огорчишь?

— Обрадую, если согласишься со мной пообедать. — В голосе Кэша прозвучали нотки триумфа.

— Обед исключается, а вот ланч за мной, — мгновенно ответила она.

С другого конца линии долетел вздох облегчения.

— Прекрасно. Надеюсь, это случится не в будущей жизни.

— Нет, я собираюсь ударить по твоему счету до конца месяца, — смело пообещала Кейт.

— Тогда слушай. Более полную информацию я сброшу в течение часа — сейчас мои ребята ее собирают, — а пока коротко самое главное.

— Не тяни, Кэш, — подстегнула его Кейт, нетерпеливо постукивая ручкой по столу.

— Твоего Марка Доусона на самом деле зовут Стив Риордан.

Память Кейт сработала моментально, но останавливать Кэша она не стала.

— В новостях о нем говорили потому, что полтора месяца назад Стив Риордан был объявлен единственным наследником Джошуа Ханта.

— Того самого, который...

— Совершенно верно. Джошуа Хант — человек из первой сотни списка богачей «Форбса». Его сын, Джон Хант, погиб в прошлом году, катаясь на лыжах в Аспене. Смерть совершенно нелепая — парень спускался по вполне безопасной трассе, столкнулся с кем-то и ударился головой о камень. Шлема на нем не было. Потерял сознание, но быстро пришел в себя. За медицинской помощью обратились только сутки спустя, ему стало совсем плохо. Переправили на вертолете в частную клинику в Денвере, где Джон и умер, не приходя в сознание. Стив Риордан — племянник Джошуа. Тридцать три года, закончил Принстон, член совета директоров нескольких компаний. Обзавестись семьей не успел. Такие вот дела. Остальное прочтешь.

— Спасибо, Кэш.

— Всегда рад быть полезным. Спасибо, что не забыла.

— Ланч за мной. Серьезно. И... ценю твою сдержанность. Пока, я позвоню.

Не успела Кейт положить трубку, как Кэш Тривейн уже набрал внутренний номер. Дружба дружбой, но бизнес все же на первом месте. Он еще не знал, почему Кейт заинтересовалась Стивом Риорданом и почему тот скрывается под именем Марка Доусона, но связать кое-какие ниточки было не так уж трудно.

В дверь постучали через минуту. Человек, вошедший в кабинет Кэша, считался лучшим репортером не только в Сарасоте, но, пожалуй, и во всей Флориде. Правда, после нескольких громких скандалов ему пришлось уйти на время в тень, но ведь мастерство в тени не ржавеет.

— Проходи. — Тривейн указал жестом на кресло. — Садись и слушай. Я еще не уверен, но, похоже, в нашем болоте запахло крупной сенсацией...

Еще через четверть часа, когда дверь за репортером закрылась, Кэш снова снял трубку и позвонил главному редактору.

— Привет, Майк. Есть шанс зацепить крупную рыбу... Нет, удочки тут мало. Я уже вручил гарпун нашему лучшему охотнику. Надеюсь, у него получится. Сам понимаешь, придется потратиться.

В аэропорту Пуэблы нас, разумеется, никто не встречал. После нескольких неудачных попыток Кристе удалось дозвониться до Рафаэля Каттера и получить от него дальнейшие инструкции. Она отвернулась, скрывая досаду, захлопнула телефон и пожала плечами.

— Придется брать такси.

— Еще далеко? — спросила я, забрасывая на плечо свою сумку и помогая Кристе — ее оказалась легче моей.

— По словам Рафа, час езды. Будем надеяться, он не самый большой на свете оптимист.

Мне уже доводилось дважды бывать в Мексике, и, должна сказать, я успела влюбиться в нее по-настоящему.

В этой стране, как ни в какой другой, уживаются старина и современность, древние традиции и обычаи индейцев переплелись с католическими, мистицизм с рациональностью, а Интернет и мобильная связь не мешают тому, что кое-кто называет пережитками варварства.

Первый раз я попала в Мексику в самом начале ноября, когда мексиканцы отмечают День мертвых. Второго ноября они отправляются на кладбище, принося на могилы близких цветы, закуску и выпивку. Приглашенные музыканты исполняют любимые песни покойных. В общем, атмосфера царит скорее праздничная, чем унылая.

Примером сплава христианства и язычества может служить День почитания Девы Гваделупской, когда тысячи людей, как жителей столицы, так и приезжих, стекаются к храму ее имени, расположенному на холме Тепеяк в Мехико. Странно и трогательно смотреть на мексиканцев, входящих в базилику на коленях с венками и букетами из роз.

Почитание богинь, а также другие особенности этого праздника связаны с культом ацтекской богоматери Сиуакоатль, известной также как Тонацин, что означает «Наша мать».

Храм Сиуакоатль, стоявший на холме Тепеяк, был разрушен испанцами. Здесь, спустя менее 40 лет после того, как Колумб ступил на этот континент, индейскому юноше Хуану Диего, по преданию, явилась Дева Гваделупская и попросила его построить ей на этом месте храм.

Ацтеки относились к Сиуакоатль с особым благоговением. Ее изображали с длинными распущенными волосами и в белом одеянии. Вход в ее храм был настолько низким, что войти в него могли только на коленях.

В древние времена праздник в честь богини сопровождался принесением в жертву людей, танцами и торжественным шествием воинов, у которых «на руках, голове и шее были украшения из роз». Они оставляли эти украшения на верху храма в качестве приношений Уицилопочтли. Некоторым индейцам — причем многие были из Гватемалы — приходилось идти пешком более полутора тысяч километров, чтобы побывать на этом празднике.

А взять, к примеру, так называемый Карнавал мертвых.

Устраивают его поздней осенью, когда заканчиваются сельскохозяйственные работы и на поля слетаются тысячи птиц — полакомиться кукурузными початками. Владельцы сувенирных магазинов и лавчонок выставляют в витринах игрушечные скелеты, булочники продают традиционный «хлеб мертвых», украшенный берцовыми костями из муки и яиц. Повсюду можно купить игрушки, сладости и лакомства в виде загробной символики.

В приложениях к газетам публикуются так называемые стихи с иллюстрациями, на которых известные общественные деятели изображаются усопшими или на том свете. Дети бегают по улицам, выпрашивая у взрослых деньги «на черепушку», и показывают вещицы, сделанные своими руками: обычно это либо искусно склеенный картонный гробик, из которого выскакивает пляшущий скелет, либо выдолбленная тыква с отверстиями в виде глаз, носа и большого зубастого рта, внутрь которой вставляют зажженную свечу. Другие придумывают страшные истории об обитателях загробного мира и, надевая страшные маски, пугают на улицах прохожих. В богатых кварталах этот праздник напоминает американский Хэллоуин. Повсюду встречаются страшноватые сувениры: прыгающие и пляшущие скелеты из глины и проволоки; скалящие зубы черепа; веселые всадники на лошадях-скелетах. Многие молодые люди покупают эти игрушки в подарок возлюбленным. Другие предпочитают сахарные или шоколадные черепа с выведенными на лбу именами любимых — кондитеры делают их специально к этому празднику.