— нет, господин Дарваль, всего-то два медяка, а я ведь с утра до ночи два дня спину не разгибала! — пожаловалась женщина. — Но у меня другое дело. Сможете прочитать, что здесь написано? Может быть ерунда какая или наоборот — важное что?

— Что это? Письмо? Ты его что- жевала? Даже в руки брать противно.

— Немножко помялось, да и запачкалось — зола приставучая такая. Но Вы, господин Дарваль, все-таки посмотрите хорошенько — что там внутри! — Селия заискивающе улыбалась лавочнику и совала бумагу ему в руки.

— Да что там может быть важного? Счет какой-нибудь или список покупок. Ладно, давай посмотрим. только погоди, зажгу светляка.

Лавочник развернул бумагу и углубился в чтение. После первых строк, он взглянул на Селию и спросил:

— Ты где ее стащила, дура?

— Я не стащила! — возмутилась женщина. — Я нашла ее в камине в спальне герцога. А раз выкинул, то и не нужна она ему и, значит, она ничья и не краденая!

Господин Дарваль аккуратно свернул письмо и задумчиво посмотрел на него в своей руке. «И что мне с этим теперь делать? Узнает герцог- со свету сживет. С другой стороны, такой козырь… Вдруг когда-нибудь пригодится?»

— Ну что там? Что там? — теребила Селия.

— А ничего. Как я и сказал — список покупок. Герцог молодой жене подарки выбирал. А ты что думала? Важные бумаги не выкидывают, а бережно хранят или сжигают.

— Так что же — мне ни монетки не дадите за него? Список тоже, поди, полезный — будете знать, что у герцогини уже есть и пошлете ей на именины или какой другой случай от себя подарок, какого она не получала. — Селия выжидательно-просительно заглядывала в глаза лавочнику.

«Лучше дать монету, а то не отвяжется и растрезвонит по всему поселению, что я бумагу забрал, а ей ничего не дал» — размышлял господин Дарваль.

— Ладно. Жди.

Через пару минут он вернулся и положил в торопливо протянутую ладонь Селии монету. — Только из-за моего доброго к тебе отношения, что шла, старалась. А бумагу эту хранить опасно! Увидит или найдет кто, спросит — откуда? Придется рассказать, что ты принесла. А все знают, что ты в замке три дня работала. Вдруг не только бумагу вынесла, а еще чего украла?

— Что Вы, господин Дарваль! Как можно!

— Это ты потом дознавателям объяснять будешь — откуда у тебя бумага из замка.

— Ой, господин Дарваль! А может быть, сжечь ее, а? Список можно и на память запомнить. А? — Селия ловила лавочника за руку и забегала вперед, а он делал вид, что собирается уйти.

— Ладно. уговорила. Сожгу. — и Дарваль достал специально припасенный клочок, измятый и выпачканный золой и сжег его на глазах женщины. — Вот, довольна? Теперь не было никакой бумаги и ко мне ты заходила… А вот хоть за солью.

— У меня еще полный коробок есть, мне соль пока не надобна!

— Ну говорю же — дура, как есть. Мы тут пять минут на глазах у половины поселения вдвоем торчим. Спросит кто- зачем к лавочнику заходила? Что ответишь.

Селия растерянно хлопала глазами.

— Скажешь, заработанное выдали в замке, зашла по дороге и купила соли (он всунул в одну руку женщины коробок) и леденцов детям (в другую руку два леденца). Поняла?

— Да! Все поняла, — быстро-быстро закивала головой. — Спасибо, господин Дарваль! Да хранит вас Всесветлая!

И чуть не бегом Селия припустила к дому.

Дарваль проводил ее взглядом, вошел во двор, проверил, крепко ли заперта калитка и усмехнулся.

«Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.»

А письмо пусть полежит, место не промнет. Глядишь — и пригодится…

В столице Империи день клонился к закату, заканчивали работу ремесленники и пустел базар. Простой люд спешил по домам — насладиться обществом семьи, поужинать и скоротать вечерок за игрой с детьми, подготовкой к следующему дню или просто посидеть с кружкой горячего отвара или вина — кому что позволял достаток — с приятелями или соседями. Обсудить положение страны, императорскую чету, перспективы урожая или новые налоги. Кто-то выдавал замуж дочь, кто-то оправлял учиться сына, а кто-то только ждал рождения первенца — найти тему для беседы никогда не составляло труда.

Империя процветала, отличные дороги разбегались от столицы в разные уголки страны, разбойников всех давно вывели, а если какой вдруг обнаруживался, то быстро отлавливался и примерно наказывался. Урожаи радовали, люди жили в достатке и были уверены в завтрашнем дне. Единственное, что омрачало — отсутствие наследника. Да хоть бы и наследницы, но у Правителей детей не было. Конечно, какие их годы, еще успеют, но в народе из уст в уста передавали предсказание, которое в день принятия власти, напророчила Императору провидица — сытые и благополучные годы ожидают страну под рукой Императора Ариона — долгие годы благоденствия и процветания. Но не будет у правителя наследника и когда он покинет этот мир, некому будет взять в руки бразды правления и страна погрузится в уныние и разруху, если Гордость не сумеет покорить Нежность и они вместе не дадут жизнь Силе.

Странное пророчество, мало что в нем понятно. Но пока оно сбывалось — было благоденствие и не было наследника.

Графиня де Соммери сидела у окна и от нечего делать смотрела на медленно исчезающее за холмом солнце.

Вот уже три месяца она не видела дель Риво и не понимала, куда он запропастился. Примчался однажды днем, облапил ее и сказав, что уезжает на месяц-полтора в родовое гнездо, умчался прочь. Графиня попыталась напроситься в попутчики, но узнав, что путешествие предполагается не порталами, сразу передумала. Трястись несколько недель в карете, ночевать на постоялых дворах ради какого-то клочка бумаги — нет уж, увольте! Она прекрасно проведет время в столице.

Но вот минул третий месяц со дня отъезда — а Тамиля нет и нет. Это начинало беспокоить.

Графиня немало потратила сил и времени, приручая этого мужчину и так просто отказываться от почти свершившейся мечты не собиралась.

Если бы не этот гадкий мессир дю Гранье, который везде с Тамилем, как его тень, герцог уже давно был бы на ней женат.

Справедливости ради надо сказать, что на герцога дель Риво облизывались все, у кого имелись дочери на выданье. Богат, красив, знатен, первый после Императора в очереди на корону. И такое счастье до сих пор и ничье!

На герцога была объявлена охота и он здорово натерпелся, пытаясь избежать ловушек, которые с завидным упорством подстраивали ему потенциальные невесты и их родня. Даже пошел слух, что Его Светлость не любит женщин, поэтому избегает любых матримониальных поползновений, но потом его внимание удалось привлечь прекрасной Полетт, графине де Соммери и сплетни стихли. Зато разгорелись новые — как это — герцог дель Риво и какая-то вдовушка! Да, богата и молода, но Его Светлости нужна не такая жена!

Графиня улыбнулась, вспомнив льстивые улыбки в лицо и злые гримасы в спину на балах и суаре.

Завтра же надо отправить Тамилю вестник, больше нельзя сидеть сложа руки.

И тут в дверь постучал мажордом и получив разрешение — вошел.

— Что такое, Бертан?

— Приехала Ее Сиятельство, графиня де Камо.

— О, Летиция! Что ей понадобилось в этот час? Проводи в оранжерею, я сейчас подойду.

Когда графиня спустилась, Летиция уже пила отвар и закусывала его крохотными пирожными.

— Моя дорогая! Прости, что в такое время, но я не могла усидеть дома, сразу подумала о тебе. Эти пирожные восхитительны! Надо прислать моего повара к твоему, пусть он его научит.

— Тоже рада тебя видеть. Так что случилось, что ты не дотерпела до утра? Императрица беременна наконец?

— Что ты! Новость более удивительная! Ах, я уже не могу съесть ни кусочка, но глазами не оторваться от тарелки.

— Да забирай все их себе домой, я прикажу упаковать. Только не томи уже — рассказывай!

— Ты же знаешь, что через два месяца Император дает Весенний бал?

— Тоже мне новость… Об этом только глухой не знает.

— Да нет, не перебивай! Так я пригласила мадам Руже, ты ее знаешь, она держит модную мастерскую…