— Ну а кто же еще? Остальные спали и только ты была с ним рядом. Надеюсь, ты его не оскорбила и была послушна, как полагается жене?

— Мама… Я была послушна, — опустив голову тихо пробормотала Деми. — А вот ты ничего мне толком не рассказала и… Мама, это всегда так больно? А ребенок… Я уже беременна? Ведь если беременна, герцог больше не станет… приходить ко мне?

— И в кого ты у меня такая, никак не пойму. Хотя нет, знаю — в свою прабабку Леонсию, та тоже была не от мира сего и требовала, чтобы все с ней нянчились, — поджала губы баронесса.

— Разве вы были знакомы? — удивилась Деми. — Где она жила? Почему нет ее портрета в нашей галерее?

— Да уж, имела сомнительное удовольствие познакомиться, когда я ходила с тобой под сердцем. Эта интриганка вынудила нас с мужем приехать к ней в ее дом на той стороне долины. На смотрины, что ли. Она мне сразу не понравилась. — ответила баронесса.

— Как узнать, беременна ли я? Больше не хочу повторения брачной ночи, — передернула плечами Деми.

— И что тебе не так, интересно? Его Светлость уж никак не юнец и знает, как доставить удовольствие женщине. Больно только в первый раз, подожди. распробуешь- сама за ним бегать будешь. — засмеялась мать. — Ты теперь замужняя женщина, можно разговаривать откровенно. Но смотри. Аннет ни слова!

— Да. мама.

— А о беременности мы узнаем. если к тебе не придут женские дни, раньше никак. Была бы в роду хоть одна искрящая, она бы уже утром все увидела. но после Леонсии ни одной пока не родилось.

— А как узнают, есть ли в девочке искра? При рождении?

— Нет, проводят особый ритуал, когда ребенку исполнится 5 лет, который пробуждает искру, если она унаследована. А ты что — не помнишь, как мы возили Аннет в Храм?

— Помню, но я не знала, что это для пробуждения. А меня возили?

— Нет, уже столько времени прошло, а ты все не прибрана! Потом поговорим, сейчас же вставай и приводи себя в порядок! Я сейчас пришлю служанок и дай-ка, заберу с собой простыни, — баронесса потянула за край алое великолепие и наткнувшись взглядом на сорочку Деми. — И сорочку давай, приберу.

— Зачем? — удивилась герцогиня.

— Уж не знаю, кому пришло в голову стелить молодоженам в первую брачную ночь красные простыни, но повода посчитать брак не действительным или невозможным я никому не дам. Быстро снимай сорочку!

Деми поднялась с ложа и осторожно переступая ногами, боясь, что вернется боль в поврежденной щиколотке прошла в смежную комнату, где была каменная ванна. Голова слегка прояснилась, щиколотка не болела, вот внизу живота немного ныло и саднило между ног.

Деми потрогала воду в ванне — конечно холодная. Кто-бы ее нагрел, если никто, кроме мамы в спальню не входил? Уже совсем было собралась быстро ополоснуться холодной, но взгляд выхватил стоящую на полочке широкую миску, наполненную шариками и она воспрянула — это же магические подогреватели!

Две минуты и от воды повалил пар.

Девушка добавила жидкое мыло из ближайшего сосуда, взбила пену и начала раздеваться.

Герцогине положена служанка, даже две, но ждать, когда кто-нибудь из них придет времени не было, да и выросшая в семье со скромными доходами, Деми давно научилась почти во всем обслуживать себя сама.

Девушка сняла сорочку и увидев, что подол заляпан бурыми пятнами, удивилась — где это она смогла пораниться и где ранка? Осмотрела себя и пришла в еще большее недоумение — порезов нигде не обнаружилось, зато в засохшей крови были бедра и само укромное местечко.

— Так вот почему мне было так больно ночью и больно до сих пор! — догадалась Демиана. — Муж что-то повредил мне внутри. Интересно, чем он мог меня там так поцарапать?

— Демиана, тебя еще долго ждать? — раздался из-за двери сердитый голос баронессы.

* * *

Не желая рассердить мать еще больше, Деми постаралась поскорее завершить омовение. К своему неудовольствию она обнаружила, что на запястьях и выше остались синяки от рук мужа и еще открытие: брачная вязь стала обычного для брачной вязи цвета — на тон темнее ее кожи и уже так не бросалась в глаза.

«Наверное, цвет изменился, потому что мы стали настоящими мужем и женой» — подумала девушка.

— Деми, ты решила нас совсем опозорить? — снова раздался голос мамы.

Баронесса прошла в купальную комнату. подобрала сорочку и приказала:

— Немедленно одеваться! Где эти негодницы, твои служанки? Они должны были всю ночь дежурить за дверями и явиться по первому требованию!

— Не знаю, я их еще не видела. Надо потянуть шнурок, который висит у изголовья. Мне вчера Эли сказала, что так здесь вызывают слуг.

Баронесса хмыкнула, вернулась в спальню, нашла свисающий витой зелено-красный шнур с кисточкой на конце и принялась дергать за него, будто хотела оторвать. Через несколько секунд в коридоре раздался топот и одновременно вбежали обе служанки и один из лакеев. Спустя еще пару секунд в комнату ворвался дворецкий. Застыв в дверях скульптрурной группой «кого убили?», они ошалело переводили взгляды с баронессы на стоявшую в одной простыне Деми. Первым отмер дворецкий и молча поконившись выскользнул в коридор, утянув за собой лакея.

Эли и Юни присели перед миледи и замерли.

— Так, бездельницы, почему вас до сих пор не было? Кто должен помогать миледи одеться? — баронесса метала громы и молнии.

— Мы ждали вызова от Ее Светлости, — тихо проговорила одна из девушек. — Не смели беспокоить, все-таки. первая ночь и Его Светлость перед отъездом распорядился не будить миледи, пока она сама не встанет. Я вчера показала как нас можно вызвать — потянуть за шнур.

— А кто-то не потянул, а стал дергать и вместо вызова получился сигнал тревоги, — в сторону пробормотала вторая. — Переполошили всех, надеюсь, господин Габриэль уже все объяснил. Будто никогда не имели дела с магией сигналок.

Баронесса ничуть не смутилась и ткнула пальцем в Деми:

— Немедленно помогите миледи одеться к завтраку. Что — гости уже выходят? И да — одна пойдет со мной и понесет вот это, — она указала на кучку простыней и сорочку, лежащие возле кровати. — Деми, дорогая, я жду тебя через 15 минут в обеденном зале.

— Нет, пока еще никто не покидал свои комнаты, мы все успеем, — ответила Юни и добавила. — Завтрак накрывают не в обеденном зале, а в изумрудной гостиной.

— Ну вот, как только отнесешь в мои комнаты это белье ты и проводишь меня в изумрудную гостиную, — баронесса развернулась и вышла из спальни. Юни подобрала ворох и кинулась за ней.

За 3 недели все слуги успели усвоить, что с матерью невесты вообще лучше не пересекаться, а если не повезло, то со всем соглашайся и старайся быстро все исполнить и сбежать подальше.

Демиана с помощью Эли выбрала утреннее легкое платье с длинными рукавами, надела его и была готова выйти из спальни через несколько минут.

Голова уже не болела и хоть неприятные ощущения в некоторых частях огранизма еще не прошли, после купания герцогиня чувствовала себя лучше. Благодаря бальзаму, который она нашла в купальне, отек с век и краснота с носа сошли и можно было показаться гостям, но моральное состояние молодой герцогини было не таким уж радужным. Странные манипуляции, превратившие ее в женщину, грубость мужа, его молчаливый уход, а потом, как оказалось — и отъезд из собственного замка, не оставляли мыслей Демианы.

Как она объяснит гостям, почему нет герцога? Что ей вообще делать — просто сидеть и ждать его? По обычаю, на следующий день после свадьбы, мужчина обязан был представить молодой жене всех слуг поместья или замка и отдать распоряжение, что вся власть над ними переходит к ней. А так — уехал и бросил. Она жена, но без его распоряжения — никто. Кукла, которая будет сидеть дни напролет в спальне и даже завтрак себе выбрать не сможет.

Чувствуя, как опять настроение ползет из состояния «плохое» к «очень плохое». девушка решительно выпрямилась и вышла из покоев.

«Я не позволю себя унижать и не покажу никому, как мне обидно и горько!»


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: