Фея закончила работу — принцесса перед вами…

Затем у природы бывало два пути.

Либо она решала больше не вмешиваться — и заданный ею процесс непрерывного превращения вещества продолжался далее и на новом его этапе узорная медная зелень разрушалась, замещаясь силикатами либо фосфатами меди, а также лимонитом, соединениями марганца и еще бог весь чем, либо на природу находил стих хозяйской рачительности и она решала кое-что приберечь из своих поделок: и она «консервировала» малахит, укутывая его образования в карстовой полости плотною упаковкой из глинистых частиц, сберегая тем от разложения его агрессивными водами.

Несомненно, что первые добытчики меди докопались и до этих погребков. И открылся миру необычайный зеленый камень с русалочьими глазами.

Познание малахита прошло все обычные ступени людского познания природы. Бросающаяся в глаза необычность его рисунков прежде всего навела людей на мысль, что здесь не обошлось без вмешательства высших сил.

Камень становится фетишем.

Древнейшие известные разработки малахитовых залежей расположены на Синайском полуострове. Им не менее шести тысяч лет. Древние египтяне первыми, по-видимому, и определили, что «мафек» (именно таким названием они определили малахит, Джордж Кунц переводит это слово как «лучший из зеленых камней») является самым надежным защитником носящего его от ядовитых гадов, от дурного глаза, и вообще от колдовства. Особенно могущественным талисманом мафек становился, если на его поверхности награвировывалось солнце. Ведь общеизвестна, что солнце, как источник всего светлого, является естественным смертельным врагом сил темного царства, всех чародеев, колдунов, демонов, ведьм. Они ничего ведь так не боятся, как яркого солнечного света. Понятно, что объединение двух столь могущественных сил делало носящего малахитовый с солнцем талисман практически неуязвимым.

С легкой руки египтян в это поверил весь Древний мир.

И вот уже первые иудейские священнослужители, как предполагает исследователь того периода Майер, навешивают на себя нагрудные амулеты из этого камня (священный же), а на нем гравируют имя «Хам». Для верности, чтобы иудейский амулет не путали с талисманом иноверцев-египтян, камень, из которого он был изготовлен, назвали «шохэм».

Достойным богов считался этот камень и древними греками. Они облицевали этим камнем колонны храма Афродиты в Эфесе. Видимо, это один из наиболее древних дошедших до нас фактов использования малахита как поделочного камня. Древним грекам малахит обязан и своим теперешним названием — маляхэ, в переводе — «мальва».

«Чудесные» свойства малахита не были забыты и в Средние века.

В Италии его чтили за непревзойденное другими предметами умение ограждать владельца от влияния дурного глаза. Видимо, итальянцы пришли к такой мысли от сходства концентрически-зонального рисунка малахитов в некоторых его штуфах с формой зрачка глаза. А еще итальянцы называли малахит «павлин-камень», потому что и по форме и по цвету его рисунок походит на окраску павлиньего хвоста. В Италии амулетам из малахита придавали треугольную форму (так повелось ещё от этрусков) и оправляли камень в серебро.

В Германии малахит почитался как камень, предохраняющий от падений и вообще предостерегающий своего хозяина о приближении несчастья. В последнем случае он подавал ему знак, разрываясь на части.

Но особенное признание малахит заслужил на ниве охраны младенчества. Он признанный защитник детей. Весь Древний мир знал, что если к колыбели ребёнка привязать кусочек малахита, то все злые духи будут держаться поодаль от неё и спать он будет мирно и крепко.

Это свойство малахита почиталось и на Урале.

До начала XVIII века в основном тем малахит был и известен. Экзотический камень, не более. Для того чтобы малахит стал там популярен и как поделочный камень, надо было совсем немного. Надо было, чтобы нашли его достаточно много.

Вот это-то как раз и случилось в то время на Урале.

Первым было открыто Гумешевское месторождение, расположенное на нынешней северо-западной окраине города Полевского Свердловской области. Нашли его в 1702 году жители Арамильской слободы Сергей Бабин и Козьма Сулея. Нашли по следам древних разработок и не менее древним остаткам от плавки руд — «изгаринам». И позднее при разведке и разработке месторождения находили многочисленные следы деятельности рудознатцев и металлургов ушедших поколений: медные ломы, кожаные сыромятные сумы, обрывки одежды, «изгарины», а однажды обнаружили и их останки. Историки датируют время этих древних разработок серединой — концом первого тысячелетия до н. э.

В 1735 году по распоряжению В. Н. Татищева казна приступила к разработке Гумёшевского месторождения. Но, видно, тогдашние царёвы металлурги достаточно не знали технологии обработки и плавки подобных руд. Завод работал в убыток. Так продолжалось до 1759 года, когда титулярный советник купец Алексей Турчанинов «выходил» в столице себе убыточный рудник вместе с Сысертским, Полевскими и Северским заводами. Турчанинов к этому времени прогорел на солеварении и крупно задолжал. Гумёшки были его последней ставкой; чтобы их заполучить, он, по собственному потом признанию, не одни башмаки износил и не одну площадь истоптал в столице, да и долгов это прибавило, ему, наверное, немало.

Турчанинов действовал не вслепую. Предварительно он показал гумёшевские руды своим пермским мастерам и они обдумали новую технологию выплавки меди. Знал Турчанинов и о частых находках малахита на Гумёшках. Новый хозяин, по всему видать, был рачителен и прибыль извлекать умел. Он сразу понял, что осваивать месторождение надо комплексно, что не только медь, но и узорный зеленый камень могут принести ему солидный куш. Вначале нашел мастеров. Затем организовал умелую рекламу. Для пропаганды камня щедро и широко дарил его музеям. Приглашал на Гумёшки ученых и коллекционеров. И всяко поощрял полевских мастеров творить разные поделки из него. И добился-таки. И толковая реклама сработала, и красота камня во всю мощь мастерами была показана — с 60-х годов XVIII века и навсегда уральские малахиты приобрели мировую славу. Не остался внакладе и Турчанинов. Своим наследникам он оставил два миллиона рублей.

Воспреемники его дела хорошо понимали роль малахита в прибылях хозяйства. Не без умысла поклонился в 1789 году Турчанинов-младший Екатерине II полуторатонным голубой красы камнем — и императрице угодил и престиж камня поднял. И вот уже используют цари его для дружеских подношений. Самым ценным подарком Александра I Наполеону считались стол, ваза и канделябр из малахита. Несколько высоко ценим стал этот камень, подчеркивает факт, что посещение малахитового рудника было включено в программу поездки императора Александра I на Урал в 1824 году наряду с посещением гремевших тогда на весь мир Миасских золотых россыпей. Есть даже картина — державный горщик любуется своеручно добытой глыбиной этого камня. Добычу глыбы той ему, видимо, умело организовали, по аналогии с добычей пары золотых самородков, что император тоже своеручно намыл из двух либо трех тачек песка на реке Ташкутарганке.

Скоро Гумёшевское месторождение не могло уже удовлетворять спроса, все увеличивающегося и умело подогреваемого.

И тут подоспело открытие сказочно богатых малахитовых залежей на Меднорудянском руднике возле города Нижнего Тагила. Владельцы этого рудника, Демидовы, не растерялись. Им хорошо был ведом путь, надежный и кратчайший к прибылям. Из первых же крупных находок Анатолий Демидов велит вырубить малахитовый храм — восьмиколонную ротонду, изысканно-строгую и нарядную, и подносит ее Николаю I для установки в Исаакиевском соборе.

Но красный день в биографии Меднорудянского месторождения состоялся в 1836 году, когда несколько севернее шахты «Авроринской» был добыт уникальной величины малахитовый монолит. Специальную статью этой находке — «Колоссальная глыба малахита Тагильского меднорудянского рудника» — посвятил санкт-петербургский «Горный журнал». В статье отмечалось: «Тагильский же малахит, обнаженный от пород, заключающий в себе вес до 3000 пуд, имеющий плотное сложение и нежный бирюзовый цвет, есть произведение, которого до сих пор еще не встречали в коре земного шара… Малахит вид имеет мелко и крупнопочковатый и венчатый, цвета от темно-зеленого до высокого бирюзового, выходящего с превосходными к полировке фигурами. Если употребить сей малахит на украшения, то ими можно выложить поверхность в 13 440 квадратных вершков…»