Мне казалось, механизм шлюза еще никогда не работал так медленно. Наконец внешний люк открылся, и я выбрался на корпус. Я ничего не чувствовал, даже страха, но в силу привычки действовал неторопливо и осторожно. Перебравшись через пояс грузовых контейнеров, я пристегнулся к лееру и пополз по обшивке к корме, где находился клапан выводного канала теплообменника. Динго я нашел сразу: он по-прежнему был пристегнут страховочным тросом к погнутой скобе. Когда автоматика начала сбрасывать избыток тепла через резервные выводные каналы, с одного из дополнительных тепловых клапанов сорвало бронированный кожух. Острые металлические осколки, разлетаясь в разные стороны, буквально изрешетили скафандр Динго. Некоторые из них пробили тело третьего помощника насквозь.

Я уже ничем не мог ему помочь. Осмотрев главный клапан, я убедился, что Динго действительно его починил. Он справился с этой работой очень хорошо — гораздо лучше, чем сумел бы я. Ему не хватило всего нескольких минут.

Потом я отцепил тело Динго от скобы и отбуксировал назад, к шлюзу.

В коридоре у выхода из шлюза нас уже ждали. Динго никогда не был красавцем, взрывная декомпрессия отнюдь не сделала его краше, и все же на лицах матросов я не видел ни отвращения, ни ужаса.

— Положите его в погребальную капсулу, — распорядился я. У нас на «Леди» была только одна погребальная капсула. Я мог бы заложить ее, как заложил остальные, но не сделал этого. Из чистого суеверия, конечно… Мне казалось, что как только я избавлюсь от последней капсулы, она нам сразу понадобится, вот я и берег ее, как талисман, охраняющий от несчастного случая. И вот она нам действительно понадобилась…

Несколько матросов прикатили капсулу и не без труда втиснули в нее скафандр с останками третьего помощника.

— Поставьте его в склад-холодильник, — сказал я. — Несколько позднее мы попрощаемся с Динго и отправим капсулу к Карнавону.

Матросы покатили капсулу прочь, а я смотрел им вслед и думал, что же мне сказать на похоронах.

Хелли, которая все это время стояла, прислонившись к стене коридора, пристально изучала меня.

— У него были друзья? — спросила она негромко.

— У Динго? Нет.

— Вы уверены? Может быть, кто-то, с кем он ходил в увольнение на берег?…

Я издал короткий, лающий смешок.

— В увольнительную с Динго ходил только я.

— Правда?

— Правда. — Я с силой потер лоб, пытаясь избавиться от резкой головной боли. — Динго был пьяницей, на берегу он обычно напивался и начинал буянить…

— Почему же вы тогда с ним ходили?

— Нужно же было кому-то следить, чтобы он не попал в беду. Да и назад на корабль его часто приходилось нести на закорках.

— Вы могли бы приказать кому-то из матросов…

Я нахмурился и покачал головой.

— Нет. Я не мог быть уверен, что человек, которого я к нему приставлю, не бросит Динго в трудную минуту. Мне было проще самому за ним присматривать. — Я поднял голову и увидел, что Хелли по-прежнему глядит на меня. — Что?…

— Я как раз подумала, что один друг у третьего помощника Динго все-таки был. И мне кажется, он это тоже знал.

Я пожал плечами.

— А я как раз подумал, что напрасно не осмотрел скафандр, в котором Динго положили в капсулу. Быть может, его еще можно было починить.

Не знаю, зачем я это сказал и какой реакции ожидал от Хелли Керасайдес. Думаю, мне хотелось ее разозлить, шокировать, но она только покачала головой.

— Вы врете, Килкэннон, — сказала она и, повернувшись, медленно пошла прочь, а я остался стоять у переходного шлюза.

Следующие два дня прошли без каких-либо происшествий. Перед тем как «Леди» начала прыжок к Фейгину, мы похоронили Динго — отслужили стандартную корабельную службу и выстрелили капсулой в направлении Карнавона. Во время панихиды я взял слово и произнес краткую речь. Я сказал, что Динго был отличным моряком (сущая правда!) и что он был хорошим человеком и добрым товарищем. Это последнее утверждение отстояло довольно далеко от истины, но я знал: когда душа отправляется в свое последнее путешествие, боги ожидают всяческих похвал в адрес усопшего — вот я и расстарался, чтобы дать Динго самые лучшие рекомендации. В конце концов, он это действительно заслужил.

Погребальная капсула еще не успела достичь Карнавона, а «Леди-Будьте-Добры» уже начала разгоняться для прыжка. То, что тело Динго сгорит в пламени этого далекого солнца, меня не беспокоило. Существуют и худшие надгробные памятники.

Прыжок до Фейгина должен был занять довольно продолжительное время, в течение которого нам совершенно нечего было делать — разве только надеяться, что механизмы выдержат и ничто важное не сломается в самый неподходящий момент. Убедившись, что пока все идет как надо, я отправился на доклад к капитану. Джейн Уэскинд выслушала меня и еще раз сказала, что нам необходим один хороший рейс. Я согласился. Похоже было, что нам наконец-то удастся совершить этот первый хороший рейс. Потом я отправился на мостик. Теперь я стоял вахты за себя и за Динго: людей, способных квалифицированно нести вахту, у нас всегда не хватало.

В одну из таких ночей, когда я стоял на мостике, ко мне снова пришла Хелли Керасайдес.

— Мне показалось, — произнесла она извиняющимся тоном, — вам здесь скучно одному, вот я и решила составить вам компанию.

— И это единственная причина, по которой вы пришли сюда посреди ночи? — спросил я, не скрывая недоверия.

— О, нет… — Она опустилась в кресло и долго молчала, пристально разглядывая следящие экраны. Во время прыжка они всегда бывают пусты; что бы ни происходило снаружи, на экранах это никак не отражается. Когда-то давно я коротал скучные ночные вахты, гадая, что буду делать, если во время прыжка на экранах появится изображение. Но ничего особенного так и не увидел, к тому же существовало множество других, более важных проблем, о которых нужно было беспокоиться, так что со временем я вовсе перестал обращать внимание на экраны внешнего обзора.

В конце концов Хелли подняла голову и, оторвавшись от созерцания дисплеев, посмотрела на меня.

— Нам нужно поговорить. О том, что случилось с третьим помощником Динго.

Я качнул головой. Мне не хотелось, чтобы она подумала, будто я злюсь или оправдываюсь.

— Говори, не говори — от этого ничего не изменится. Что случилось, то случилось.

— Послушайте, Килкэннон, и мне, и вам должно быть ясно, что управлять таким старым, давно не ремонтированным кораблем, значит напрашиваться на новые неприятности вроде той, которая погубила вашего третьего помощника.

Каким-то образом мне удалось сохранить спокойствие.

— На «Леди» очень давно не было несчастных случаев, мисс.

— Я знаю. Я проверяла. И должна сказать откровенно — вы отлично поработали, Килкэннон. То, что ваша «Леди» до сих пор летает, это настоящее чудо, иного слова я просто не подберу.

Она немного помолчала. Я тоже молчал, пытаясь переварить сказанное и догадаться, что последует за этим неожиданным комплиментом.

— Но вы должны понимать, — продолжила Хелли после паузы, — что человеку (или кораблю) не может все время везти. Удача рано или поздно кончается, особенно если человеку везет довольно давно. Да, я согласна, что даже очень старый корабль может летать и летать неплохо — для этого нужны лишь мастерство, самоотверженный труд и решимость экипажа. Но рано или поздно боги устают отводить беду от такого корабля, и тогда случается худшее…

Мне казалось, что Хелли хочет добавить что-то еще, но она молчала, ожидая моего ответа.

— А что мне остается делать? — спросил я. — Этот рейс наконец-то должен принести нам кое-какую прибыль. Полученные деньги мы можем внести в качестве аванса за другой, более выгодный груз. Только после этого у нас появятся средства на капитальный ремонт. Не полный, разумеется, но основные узлы можно будет восстановить, а самые изношенные — заменить.

Хелли слегка подалась вперед и пристально посмотрела мне в лицо, словно пытаясь прочесть ответ на какой-то важный, невысказанный вопрос.