— Ну вот, Килкэннон, случилось то, о чем вы мечтали, — сказала Хелли Керасайдес очень тихим голосом. — Этот балкер отвлек от вас внимание пиратов.

— Идите к дьяволу, мисс.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Ничего. На нашей посудине нет никакого оружия. «Леди» стара, она очень устала и ничего не может… Абсолютно ничего.

Хелли кивнула, но я видел, что она еще не смирилась.

— Мне кажется, Килкэннон, вы должны доложить о происходящем капитану Уэскинд.

Если бы я заметил в голосе или в глазах Хелли хотя бы искорку насмешки, я бы запер ее в каюте до тех пор, пока мы не оказались бы в порту, но она не смеялась.

— Да, — сказал я. — Так я и сделаю.

И я отправился в каюту к Джейн.

Капитан Уэскинд выслушала меня сидя. Она всегда сидела, когда я приходил к ней с докладом. Закончив, я стал ждать ответа. На этот раз Джейн не сказала ничего о надеждах, которые она связывала с этим рейсом. Она сидела совершенно неподвижно, и только ее лицо беспрерывно менялось, отражая чувства, разобраться в которых мне было не под силу. Джейн так и не произнесла ни слова. Я подождал еще немного, потом извинился и отправился обратно на мостик, гадая, стало Джейн хуже или она просто не смогла высказать то, что ей хотелось.

Две вещи объединяют космос и ночные кошмары. Во-первых, и в пространстве, и в кошмарном сне человек может падать и падать бесконечно и никогда не достичь дна. Во-вторых, и там, и здесь все происходит в замедленном темпе. Балкер мчался со всей возможной скоростью, каперы двигались еще быстрее, однако расстояния были слишком велики, поэтому погоня растянулась на несколько дней. И все же я не сомневался в том, каким будет конец. За годы, проведенные в космосе, у меня выработался своего рода инстинкт, который помогал мне представить последовательность событий. Мне не требовалось даже заглядывать в расчеты, чтобы предсказать, в какой точке пространства каперы настигнут балкер. Несчастный грузовик стартовал из района четвертой планеты — как раз из той зоны, куда мы направлялись, и двигался практически нам навстречу. Каперы должны были догнать его чертовски близко — по космическим масштабам, разумеется — от той области пространства, где пролегала траектория «Леди». Я, однако, не сомневался: пираты будут слишком заняты, убивая людей и грабя корабль, чтобы обратить на нас хоть какое-то внимание.

А нам останется только смотреть…

Раздумывая об этом, я все время ощущал на себе взгляд Хелли Керасайдес. Она ничего не говорила — просто смотрела то на меня, то на следящие экраны, по которым бежали цифры и ползли метки, обозначающие хищников, жертву и «Леди», которая с каждым часом все ближе подходила к критической точке.

В большинстве случаев управление космическим кораблем оставляет время для раздумий. Зная массу и скорость своего судна, опытный капитан всегда может сказать, сколько у него есть часов или минут до того момента, когда предпринимать что-либо будет уже поздно. Мы оказались в шести часах хода от того места, где должна была закончиться погоня. Кроме меня на мостике «Леди» находилась только Хелли; она молчала, но я знал, что на решение у меня остается не слишком много времени.

— Один удачный рейс… — проговорил я негромко.

Она кивнула.

— И еще один после него, так?…

— Да. Это все, что нужно нашей «Леди», правда?

— Не знаю. Сейчас все зависит от тебя. Ты еще можешь довести дело до конца.

— И сесть на четвертой планете? Ты это имеешь в виду?

— Да. Ведь для тебя это главное, не так ли?

Я не ответил, пристально изучая дисплеи.

— Когда мы разгрузимся, нам придется искать новый груз, за переброску которого в другое место можно будет получить хорошие деньги.

— Можешь не сомневаться: у тех, кому вы везете эти… химикаты, непременно найдется предложение для вас. Другой вопрос, примете ли вы его…

— «Леди» — честный корабль, клянусь!

— Сегодня я с тобой, пожалуй, соглашусь, а вот завтра… Не знаю. Все будет зависеть от того, какой курс ты изберешь, Килкэннон.

— Сейчас я пока знаю одно — какой курс я не изберу. Проклятье!.. Еще один-два рейса, и… Тогда мы могли бы покончить с этим и снова возить честные грузы.

— Ты действительно так думаешь?

— Да… То есть не знаю…

— А что думает капитан Уэскинд?

— Я доложу капитану, какие у нас есть варианты, — сказал я, подумав.

— Ты все еще считаешь, что у вас есть варианты?

— Да, есть. Пока есть.

Капитан Уэскинд спала, но положение было критическим, и я решил, что имею право ее разбудить. Когда Джейн открыла глаза, я снова изложил ей ситуацию, проанализировал различные варианты и высказал свои рекомендации. Потом стал ждать.

Джейн долго сидела молча. Как и в прошлый раз, она не проронила ни слова, и только выражение ее лица отражало мучительную внутреннюю борьбу. Чувствуя, как от жалости у меня защемило сердце, я сказал:

— Это мог быть очень удачный рейс. Тот самый золотой шанс, которого мы так давно ждали.

И снова она не ответила. Джейн молчала, и я вдруг осознал, что давно знаю ответ. Капитан Уэскинд дала его мне, когда я только поступил на «Леди», и ей приходилось обучать меня азам профессии. Так я узнал, что мелким перевозчикам, чтобы выжить, приходится проявлять изрядную гибкость в трактовке законов, правил и статей устава космической службы. Вместе с тем Джейн всегда подчеркивала, что существует грязная работа, и есть законы, которые нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах. И если ты видишь, что эти законы вот-вот будут нарушены, ты должен сделать все, чтобы не допустить этого. Если можешь, конечно…

Когда я вернулся на мостик, Хелли Керасайдес была еще там. Он бросила на меня вопросительный взгляд, но промолчала. Я тоже ничего не сказал. Наклонившись к панели бортового вычислителя, я произвел кое-какие расчеты, слегка изменил курс и, опустившись в кресло, стал ждать.

— Теперь мы пройдем совсем рядом с каперскими судами, — заметила Хелли.

— Да. — Я вызвал машинное: — Лили, проверь еще раз автоматику двигателей. Мне нужно, чтобы они продолжали работать даже в аварийной ситуации.

— Ничего не выйдет.

Я вознес коротенькую молитву богам, которые, быть может, следили за нами в эти минуты.

— Сделай все возможное! Пожалуйста.

— Уже.

— Хорошо. Еще одно, Лили… Подготовь свою секцию к срочной эвакуации. У тебя есть еще пара часов. По моему сигналу вся инженерная секция должна собраться у…

— Нет.

— Проклятье, Вокс, в чем дело?!

— Ты изменил курс. Я знаю, что ты задумал. Хочешь помочь детишкам… Тебе нужен кто-то в машинном. Мы остаемся.

Для старшего инженера Вокс это была очень длинная речь.

— Ладно, оставайтесь. Но по моей команде вы должны будете все бросить и выбираться оттуда как можно скорее. Понятно?

— Да.

Я поймал на себе взгляд Хелли.

— Что?…

— Ничего. Просто я хотела бы знать, что ты собираешься делать. И чем я могу помочь…

— Я собираюсь использовать оба вида оружия, которые есть у нашей старушки «Леди».

Ее брови удивленно поползли вверх.

— Ты говорил, «Леди» не несет никакого вооружения…

— В крайних обстоятельствах человек становится чертовски изобретателен. Он может превратить в оружие любой подручный материал. Что касается вас, мисс, то вы и остальные люди с «Канопуса» должны надеть скафандры и ждать в спасательной шлюпке.

— Чен, наверное, не захочет бросать машинное сейчас.

— Не возражаю. Но остальные пусть отправляются на шлюппалубу и занимают места.

— Зачем? Или ты хочешь нас высадить? Отправить нас в шлюпке, а самому вступить в бой?

Я глубоко вздохнул.

— Нет. Шлюпка понадобится нам всем, только… позднее.

Слух о непонятных маневрах и о моем приказе распространился среди экипажа. Я ждал бунта, но бунта не было, и я приказал всему личному составу надеть скафандры. Как только каперы поймут, что «Леди» может представлять для них опасность, они откроют огонь. Одно-два точных попадания, и корпус разгерметизируется.