И путь постарайтесь найти короче.

Вы молоды. И собой хороши.

Что же вы делали в этой глуши."

"Госпожа, обо мне не думайте худо.

Но, пожалуй, не дальше версты отсюда

Замок стоит за стеной крепостной.

Странный случай вышел со мной...

Оказался я в зале волшебно богатом,

Где все жемчугами светилось да златом,

А какие там яства! И вина! О, боже!..

Это было все только вчера. Не позже..."

"Не шутите над девой несчастной.

Вы шутник, да притом опасный,

В этом я присягнуть готова.

Здесь за тридцать верст нет жилья никакого,

А не то чтобы за версту...

Вы – по вашему видно щиту -

Рыцарь явно не здешний, заезжий...

Ну, а замок-то, замок-то где же?

Клянусь, что ни ночью вчерашней, ни днем

Вы в нем быть не могли, да и не были в нем.

И, конечно, не тот вы имели в виду,

Где, на счастье одним, а другим на беду,

Всевозможнейших благ земных преизбыток:

Любое блюдо, любой напиток.

Но чтоб в замок этот попасть,

Не нужны ни усердье, ни власть,

Ни удача, ни разум могучий, -

Лишь судьбой уготованный случай.

В неведенье священном

Приходят к этим стенам.

Зовется замок Мунсальвеш,92

А местность – Терредесальвеш,93

Сия земля, которой

Анфортас правит хворый...94

Он смерти, говорят, бледней,

Он скован ею, дышит ей,

Болезнь его томит и гложет.

Ни ходить, ни стоять он не может,

Ни лежать, ни сидеть, ни скакать на коне, -

Лишь полулежать, прислонившись к стене.

Но если вправду вы попали

В Мунсальвеш и в тронном зале

Увидали бы короля,

Воспряла здешняя земля,

Поскольку ваше появленье

И означало б исцеленье

Анфортаса..." – "Я видел там, -

Рек Парцифаль, – прекрасных дам

Среди сверканья зала..."

И тут она его узнала

По голосу: "Ты – Парцифаль!

Так, значит, видел ты Грааль

И короля, что был столь мрачен?

Высокий жребий тебе назначен!

Спеши отраднейшую весть

Мне в утешенье преподнесть

И объяви: король спасен,

А ты навеки вознесен,

И с этого мгновенья

В твоем повиновенье

Весь мир, все земли, все и вся.

Ты для чудесных дел родился

И станешь королем Грааля!.."

«Как вы меня узнали?»

"Как?! Вспомни: это я была,

Кто Парцифалем тебя нарекла...

С тобой в родстве я состою,

Я чтила матушку твою,

Ей матушка моя – сестра,

Вся – святость, вся полна добра,

Она, оплаканная мной,

Была венцом красы земной...

Скажи, не ты ль мне сострадал,

Узнав, что бедный друг мой пал,

С кем я расстаться не могу

И смертный сон его стерегу,

Не ведая успокоенья.

Нет! С каждым днем мои мученья

Все тягостнее, все страшней!.."

Герой Парцифаль ответил ей:

"О, страшен мне твой лик усталый!

Стал мертв и бледен рот твой алый.

Ужель зовешься ты Сигуной,

Которую знал я прекрасной, юной?

Не в Бразельянском ли лесу

Свою оставила ты красу?

Кудри твои поредели,

Жизнь в тебе – на последнем пределе,

Лицо твое бескровно.

Мне ясно одно безусловно:

Предать земле сей труп должны мы!

Воистину невыносимы

Страданья, что познала ты,

Смиренный ангел доброты!.."

. . . . . . . . .

Навзрыд Сигуна зарыдала:

"Я долго, долго ожидала

Предсказанного избавленья.

Так вот оно: в твоем явленье!

Коль тот страдалец исцелен,

Мой дух, что птица, окрылен,

И я упьюсь святой усладой.

Так молви, так обрадуй

Известием, что там, где был,

Вопрос задать ты не забыл!.."

«Спросить я не решился!..»

"Знай: ты всего лишился!..

О я, распятая судьбой,

Зачем я встретилась с тобой?

Зачем не промолчала

С самого начала?

Подумать только, что видали

Глаза твои в том волшебном зале!

Копье, сочащееся кровью,

Хозяина в странном нездоровье,

Рубины, золото, хрусталь,

Наконец, святой Грааль!

Ты блюда дивные едал,

Ты столько, столько повидал

И доброго и злого -

И не спросил ни слова?!

О, гнусное отродье волчье!

Душа, отравленная желчью!

Узревши короля в несчастье,

Вопрос, исполненный участья,

Ты должен, должен был задать!

Отныне ты не смеешь ждать

Ни снисхожденья, ни пощады!..

Будь проклят! И другой награды

Не жди, помимо этих слов!.."

"Сестра, я искупить готов

Свой тяжкий грех любой ценою.

Поверь мне, помирись со мною..."

"Нет, проклят, проклят, проклят будь!

И о родстве со мной забудь.

Забудь и Мунсальвеш, в котором

Ты рыцарство покрыл позором!.."

Так Парцифаль расстался с ней,

С бедною сестрой своей...

Он скачет далее... Одним

Раскаяньем герой томим.

Постигнув, сколь он грешен,

Он вправду безутешен...

А солнце жарит и печет,

Пот по лицу героя течет.

Дышать ему нечем стало,

Стесняет дух забрало...

Он это понимает,

Свой тяжкий шлем снимает

И едет, шлем держа в руке...

Вдруг видит, там, невдалеке

На тропке, – свежий след подков.

Не видно только ездоков.

И тут он замер, болью скованный:

На старой кляче, неподкованной,

Скакала женщина. Она

Была бледна, была бедна,

Куда-то поспешала,

А кляча чуть дышала

И не скакала, а плелась.

И паутина ей вплелась

В нечесаную гриву.

А в дополненье к диву,

Казалось, чуть ли не сползло

С кобылы старое седло.

Оно было без луки.

Немыслимые муки

Перенесла, должно быть, та,

Чья бесподобна красота...

Был на прекрасной даме

Истерзанный шипами,

Вконец изодранный наряд

(Вы в нем узнаете навряд

Роскошное когда-то платье).

О, горе! О, проклятье!

Несчастной нет защиты.

На платье дыры не зашиты.

И все ж сквозь рубище белело

Прекрасное нагое тело...

И рот по-прежнему пылал,

Как прежде, жарок был и ал,

Но – небо в том свидетель -

Святую добродетель

Она торжественно блюла,

Хоть зло обижена была

Напраслиной, наветом...

Подумайте об этом!..

...Я все о бедности твержу

Затем, что радость нахожу

Не в роскоши чванливых дам,

Что вечно досаждают нам,

А в неприкрытой плоти!

(Вы меня поймете...)

Но где ж красавец юный? Он,

Отвесив женщине поклон,

Был поражен ее словами:

"К несчастью, мы знакомы с вами.

Ах, слишком памятен тот час,

Когда пришлось мне из-за вас,

Несчастнейшей на свете,

Надеть лохмотья эти.

В измене я обвинена!

И ваша, ваша в том вина..."

Он на нее взглянул в упор:

"Мной не заслужен сей укор,

Поскольку, – верьте, я не лгу, -

Обидеть даму не могу...

Кто вы? Не угадаю...

Но вам я сострадаю!.."

Теперь она с ним рядом скачет

И горько, безутешно плачет.

Как градинки, как льдинки

Из дивных глаз слезинки,

Звеня, ей катятся на грудь...

Однако стоило взглянуть

Ей вновь на Парцифаля -

Слезы бежать перестали...

С нее он не спускает глаз

И говорит: "Дозвольте, вас

Плащом своим укрою

С подкладкой меховою,

Прекраснейшая госпожа!.."

Всхлипнула она, дрожа:

"Ваш плащ не смею я принять,

Вы в том должны меня понять.

Не жаль, что жизни я лишусь,

Несчастный, я за вас страшусь:

Коли на помощь мне придете,

Вы под его мечом падете!.."