О, вот он, поцелуй иудин!

Убийца низкий! Ты подсуден

Неумолимому суду!

Так выйди! Я ответа жду,

Чтобы отмстить тебе жестоко!

Да! Зуб за зуб! За око – око!

И смерть за смерть!.. Не быть в долгу!

Но, впрочем, может быть, я лгу,

Безвинного черня наветом?!

Что ж! Громко заяви об этом,

Свою невинность докажи,

Меня же смертью накажи

На предначертанном турнире.

Вдвоем нам тесно в этом мире,

И должен пасть один из нас!..

Ответствуй же!.. Но не сейчас...

Турнир во граде Шанпфанцуне,101

В стране великой Аскалуне,

Назначен через две недели!

Ну, что ж. Сойдемся в ратном деле.

Готов, как видишь, подождать,

Пока тебе придется дать

Ответ достаточно подробный!..

О, я противник брани злобной

И не для ругани сюда

Пришел... Я требую суда,

Который кровью все решит!

Пускай господь свой суд свершит:

Иль чью-то жизнь он остановит,

Иль чью-то честь он восстановит!.."

...Король Артур сперва молчал,

Сначала он не отвечал,

Потом промолвил: "Рыцарь сей -

Любимый сын сестры моей.

Когда Гаван бы в битве пал,

То за него бы я предстал

В Шанпфанцуне пред судом,

Которого мы с болью ждем.

Однако мой племянник жив

И сам услышал твой призыв.

И сможет сам держать ответ.

Посмотрим: прав ты или нет?

Но одного я не пойму:

Такое бросивши ему

Ужаснейшее обвинение,

Ты не имеешь тем не менее

Необходимых доказательств,

А только – несколько ругательств!

Гореть ты будешь со стыда

По завершении суда!.."

...Вот что сказал король Артур...

Тут юный, гордый Беакур102

(Он братом был Гавану)

Вскричал: "Я грудью встану

В бою за брата моего!

И на судилище его

Я представлять желаю!

И жаждой действия пылаю!"

Хоть на слова Гаван был скуп,

Он рек: "Я не настолько глуп,

Чтоб просьбу выполнить твою.

Сам за себя я постою

И род наш не унижу.

Но, честно говоря, не вижу

Причин для поединка.

Однако всякая заминка

Неверно будет понята.

Так пусть Господня доброта

Ни в чем нас не покинет.

Считайте: вызов принят!.."

Но Беакур все не сдавался...

Все своего он добивался...

И хмурый гость сказал тогда:

"О высокие дамы и господа!

Его не имею я чести знать

И вызов не смею его принять,

Вражды не чувствуя к нему.

Он – это видно по всему -

Силен, отважен, прекрасен собой,

Властен, верностью движим святой.103

Так пусть он вложит в ножны меч,

Чтоб доблести сии сберечь

Для боле подходящих

Встреч, еще предстоящих.

А я, чье имя вам досель

Неведомо, – князь Кингримурсель,

Хочу сражаться лишь с одним

Гаваном!.. Всем же остальным

Желаю процветанья

И мира!.. Испытанья,

Судьбой назначенного, жду!..

Призвав виновного к суду,

Обязан я заметить,

Что мы готовы встретить

С почетом рыцарским его

В столице дяди моего

(Коль он прибыть туда согласен).

Никто не будет ему опасен,

Его поступку вопреки.

И только от моей руки

Падет он, мной наказан.

Я высшей клятвой связан!.."

Все словно бы оцепенели,

Услышав речь Кингримурселя.

Известно было это имя!

Делами славен боевыми,

Сей рыцарь так мечом владел,

Что равных в мире не имел...

Все трепетали за Гавана...

А князь, явившийся незвано,

Уже успел сокрыться с глаз...

Но мы продолжим свой рассказ.

...От Кундри рыцари узнали

Подробности о Парцифале:

Как валезийца величать

И кто его отец и мать...

Еще не поглотила Лета

В ту пору имя Гамурета.

Иной с ним вместе воевал,

Иной в Канвалуа бывал,

Иной, кто нынче стар годами.

Еще служил Прекрасной Даме -

Анфлисе Несравненной, той,

Что куртуазии святой

Анжуйца первой обучала...

И всех, конечно, огорчала

Обида, что в порыве зла,

Герою Кундри нанесла...

...У каждого – своя обида.

Ну, разве короля Кламида

Однажды не обидел рок

И не был мир к нему жесток?

Нет, Парцифаля и Гавана

Вовек не жгла такая рана,

Которая Кламида жгла:

Душа в тоске изнемогла,

И несть конца его печалям...

И вот с героем Парцифалем

Король вступает в разговор:

"Когда б дары Кавказских гор

Или земель арабских клады,

Монет златые водопады

И все сокровища Грааля

Вы в самом деле потеряли,

Все было б меньше той потери,

Что я изведал в Пельрапере,

Когда, разбив меня в бою,

Вы радость отняли мою.

И вот я состою отныне

При Куневаре... Для княгини

Я только жалкий пленник ваш...

О, тяжелейшей из пропаж

В ничтожнейшее возмещенье

Прошу мне даровать прощенье,

А Куневаре дать понять,

Что стоит от меня принять

Мою любовь, а также руку

В вознаграждение за муку,

Что столько времени терплю..."

"Ну, что ж... Я так и поступлю,

Чтоб вы хоть чуточку воспряли.

Ведь та, кого вы потеряли,

Теперь – моя Кондвирамур!.."

...Гиневра и король Артур,

Рыцари и сенешали

Кламида утешали,

И Куневара его поняла -

Любовь и руку его приняла.

И он, снисхожденьем ее покоренный,

Ее главу увенчал короной...

. . . . . . . . .

. . . . . . . . .

Герой Парцифаль промолвил так:

"Душу мою застилает мрак.

Вот здесь я стою перед вами

И выразить не могу словами,

Какой измучен я тоской...

Не нужно радости мне людской,

И я назад к вам не приду,

Пока Грааль вновь не найду...

Я сознаю, в чем я виновен:

Был непомерно хладнокровен.

Мне быть не может оправданья,

Поскольку выше состраданья

Законы вежества поставил!

И ради соблюденья правил

Молчал перед лицом несчастья,

Ничем не выразив участья

Анфортасу, кому в ту ночь

Я мог, обязан был помочь!..

Вопрос с моих не сорвался губ

Потому, что молод я был и глуп,

Но совестью клянусь моею,

Что возмужаю, поумнею

И подвиг свой святой свершу!..

Теперь прощайте!.. Я спешу!.."

...Удерживать его не стали.

Вокруг несчастного стояли

В печали дамы и мужи.

И рек Артур: "Не откажи

Мне в для меня священном праве:

Опорой быть твоей державе -

Союзником твоей жены

В час мира, как и в час войны!.."

...Мой господин Гаван сердечно

Поцеловал его: "Конечно,

Друг Парцифаль, в таком пути

От поединков не уйти,

От испытаний в жаркой схватке...

Но верю: будет все в порядке.

Бог милостив, хотя и строг..."

"Бог?! Бог?! Но что такое – Бог?! -

Воскликнул валезиец гневно. -

Не наши ль судьбы так плачевны,

Чтоб мы не поняли того,

Сколь бесполезна власть его,

Сколь слаб и немощен всевышний!..

Служить ему? Нет! Труд излишний!

Я верен был ему и предан,

И я обманут им и предан.

Кто на него усердье тратит,

Тому он ненавистью платит.

Я ненависть его приму,

Но боле – не служу ему!..

О, есть иной предмет служенья!..

Эх, друг Гаван! В разгар сраженья

На помощь Бога не зови.

Взывай к спасительной Любви,

Хранительнице нашей верной!

Прощай, мой друг нелицемерный,

И да хранит тебя Любовь!..

Кто знает, свидимся ли вновь?.."

. . . . . . . . .

Так в этот день они расстались...

Но если бы вы попытались,