Потому что все-таки они симпатяги и даже если иногда оступаются, то всякий раз ухитряются упасть на собственные - или на чьи-нибудь - ноги.

Для начала нужно выбрать страну, Предпочтительно перенесшую войну и революцию и экономически идущую ко дну; Если вы демагог, наглец и убийца, вы сумеете там порезвиться всласть И без всяких усилий захватите власть. Наступив стране на горло ногой, Вы объявляете, что все ее соседи наперебой на нее посягают и хотят ее съесть не один, так другой; И вы нашиваете себе на мундир какой-нибудь дурацкий череп и кости, потому что если не пускать пыль в глаза, то красная цена вам как диктатору грош, И кричите каждый день из всех репродукторов, что вокруг страны сжимается кольцо врагов, и подкрепляете свои заявления целым набором устрашающих рож. Вдоволь пошумев о недостатке лебенсраума[16], вы замечаете, что на самом деле в стране наблюдается избыток лебенсраума, так как население сильно сократилось по сравнению с довоенным уровнем, и это, естественно, вас тревожит; Поэтому вы спешно провозглашаете, что нужна молодежь для обороны страны, и призываете сограждан-патриотов плодиться и размножаться, кто сколько может. И вы наперед потираете руки как организатор будущей бойни, И назначаете премии за двойни и тройни, И рождаемость подскакивает, как вспугнутая лань, И вы это приветствуете, вздымая длань, Между тем как средства массовой информации Убеждают массы продолжать размножаться и Громкоговорят, что враг у ворот и что лучшая защита от вражьего коварства Интенсивное деторождение в интересах государства. В результате этого в каждой хижине образуется довольно многодетная семья, и отдельные, большевсехдетные семьи вам, разумеется, особенно любы, И вы посещаете ихние хижины и гладите всех детей по головке и хлопаете всех отцов по спине и показываете в улыбке все свои зубы. И постепенно плотность населения начинает приближаться к метро в час пик значит, вы идете верным путем, И вы восклицаете про себя и вслух: "Какая мы замечательная нация! Как мы развиваемся, как растем!" Но так как для роста нужен простор, вы решаете расширить свою территорию, и это не просто досужие слова и отнюдь не пустая игра ума; А тех, кто просиживает штаны в Лиге наций, вы предлагаете послать подальше, коль скоро они вам не дают лебенсраума. И вы захватываете еще одну страну и с чувством глубокого удовлетворения Оставляете там на полях сражений бывшие излишки своего населения, И тогда выясняется, что народу снова мало, И тогда вы спешите оповестить сограждан, что надо бы опять все начать сначала; Может быть, ваши покладистые подданные и займутся этими привычными делами, А может быть, почтеннейший господин диктатор, они возьмутся за ум и займутся вами.

Людей не меряют на один аршин: Кто любитель долин, кто - горных вершин. Я - певец городов, возвещаю гордо; И я эту песнь посвящаю городу. Для людей, живущих инстинктивно и чувственно, Город плох уже тем, что создан искусственно. Но вакцина - тоже плод человеческого гения, А чума и холера - природные явления. Художники - главные антиурбанисты, Как Робеспьер с компанией - антибурбонисты; Они кричат, что города - это рынки, Но где, как не на рынке, продаются картинки? Наши предки - обитатели сельской местности Жили без удобств и умирали в безвестности, Хотя идея поселения городского типа Идет еще от царя Эдипа. Чтобы ей дозреть и в жизнь воплотиться, Понадобилось несколько веков репетиций; Но она воплотилась наконец - и тогда Люди переехали в города. В гаражах горожане заводят фордики, А на кухнях - духовки: печь меренги и тордики, И судят об успехах цивилизации По наличию водопровода и канализации Сельские жители - спартанцы и стоики, А горожане далеки от героики; Зато они больше понимают в бейсболе, И в городе им зубы вырывают без боли. Горожане, конечно, избалованы до черта: Им лучше умереть, чем жить без комфорта; А если Смерть прикажет в мир иной переселяться, ей Предложат фамильный склеп снабдить вентиляцией. Горожане страдают, не в пример Геркулесу, Атрофией мышц и избытком весу; Но все это, в сущности, ерунда По сравненью с преимуществами жизни в городе, которые я лично очень ценю и поэтому славлю везде и всегда.

Я не знаю точно, в каких местах находились первые человеческие поселения - пусть они уж давно опустели,Но могу поручиться, что даже там люди начинали каждый божий день с того, что вставали с постели. Люди вылезали из-под одеяла на протяжении многовековой истории Во дворце и в пульмановском вагоне, в дешевой ночлежке и в лепрозории. Первобытный человек должен был встать, прежде чем пойти добыть бронтозавра и утвердить себя как индивида; Джузеппе Верди должен был встать, прежде чем сесть и сочинить свою оперу "Аида";

Александр Македонский должен был встать, прежде чем отправиться верхом на коне завоевывать новую местность; Даже Рип ван Винкль[17] должен был сперва проснуться, чтоб иметь возможность взобраться на гору и погрузиться в следующий сон, который и принес ему мировую известность. Одни вставали бодро и энергично, а другие ворочались еле-еле (По утрам так приятно понежиться в постели); При этом раздавались различные слова и всякие мелкие казусы бывали, Но так ли, сяк ли, а все вставали. Что мы видим? Синицы происходят от синиц, а предки незабудок были незабудки, А люди ведут свой род от людей, которые из поколения в поколение вставали по меньшей мере раз в сутки; И поскольку синицы происходят от синиц, их не надо заставлять щебетать по-синичьи, а не сипеть, как больные ангиной; И поскольку незабудки пошли от незабудок, их не надо вынуждать пахнуть незабудками, а не мыловаренными заводами или, например, горелой резиной; Но труды бесчисленных людских поколений, как ни печально, пошли на ветер - с тем же успехом наши прародители могли бы всю жизнь пролежать на соломе, в сны безмятежные погружены, Потому что мы так и не научились вставать и делаем это по необходимости - под воздействием собственной или чьей-нибудь совести, будильника или законной жены. Лично я давно пришел к выводу, который, впрочем, столь очевиден, что к нему мог бы прийти уже Гомер: Если бы Природа и вправду предназначила человека для того, чтоб он вставал по утрам, он вставал бы естественным образом и без всяких принудительных мер.

Жил-был когда-то один итальянец, называвший своей родиной город Геную, И он больше всего на свете любил морскую стихию, седую и пенную. Среди генуэзцев он слыл бездельником, но он не хотел торопить событий: Он ждал, когда наступит время открыть эпоху великих географических открытий. Он утверждал, что Земля кругла, И чернь потешалась над ним как могла, И все это безропотно сносил наш герой, Но однажды он спросил: "Какой нынче год? Уж не тыща ли четыреста девяносто второй? Настала пора открывать Америку, если я не путаю даты, И посмотрим, что вы тогда запоете, если я и впрямь открою Америку и не сообщу вам ее координаты". И Колумб собрался и поехал в Испанию призанять деньжонок у Фердинанда, Но король Фердинанд был изрядный жмот и сказал, что ему бы синицу в руки, а Америки в море ему не нандо; И пока несолоно хлебнувший Колумб стоял у дворца, озираясь опасливо, Он припомнил, что семейная жизнь Фердинанда, к счастью, сложилась не очень счастливо; А когда в супругах согласья нет и правящий дом скандалами славится, То идея, которую отвергает король, королеве должна непременно понравиться. И Колумб надушил носовой платок персиковым маслом и цитронеллой[18] И пошел побеседовать с Изабеллой, И она сказала: "Молодой человек, преклоните колени и будьте как дома; Не могу припомнить ваше лицо, но пахнет как будто очень знакомо"; И он понял, что дело идет на лад, и сказал королеве не без апломба: "Ваше величество, я Колумб; по-испански я называюсь Колон, но зато по-итальянски зовусь Коломбо; Я, как бы популярней вам объяснить, адмирал Бэрд[19] пятнадцатого века, И я нуждаюсь в финансовой поддержке - можно наличными, а можно в виде чека". И она, как и следовало ожидать, отнеслась с пониманием к его дерзновенности И сказала ему: "Вот мои сокровища",- и при этом не имела в виду детей, как Корнелия, матушка братьев Гракхов: Изабелла была богаче Корнелии и дала Колумбу свои драгоценности. И Колумб сказал: "Покажите мне кто-нибудь, в какой стороне тут у вас закат, и я сей же миг паруса подниму", И он поплыл и открыл Америку, и его посадили за это в тюрьму; Он томился в оковах, мрачнее тучи, И Америка была названа в честь Веспуччи, И печальная судьба Христофора Колумба - урок всем школьникам и всем избирателям: