Поиск
Эсфирь
Да, ты мне помогал во всем, всегда и всюду,
И если ты умрешь, я это не забуду.
Мардохей
О, если б умереть за край своих отцов!
Но я же гибну зря от этих подлецов.
И вот под солнышком, среди пустой равнины,
Под снегом и дождем висят мои седины!
И вот, как лакомство, чтоб коротать досуг,
Бродяги-вороны клюют мой сладкий тук!
И вот, иссохшие и голые, как трости,
При всяком сквознячке побрякивают кости!
Страшилище другим, стыд самому себе,
Хула Израилю и что, скажи, — тебе?
Эсфирь
Конечно, плач и скорбь! Но я найду уловки,
Чтобы поменьше ты болтался на веревке;
И, умастив твой труп, заботясь и любя,
Я с должной честию похороню тебя.
Мардохей
Напрасно будешь ты рыдать над верным другом!
Уж он не явится, как встарь, к твоим услугам,
С мошной, которую так жадно ты брала,
На рынке или в зернь все промотав дотла,
С жемчужной ниткою, с обновкой шелестящей:
Ты узришь дух пустой, тебе, для муки вящей,
Несущий видимость сокровищ и монет.
Ты хочешь их схватить, и вот уже их нет.
Эсфирь
А знаешь что, мой друг? Ты должен на прощанье
Попомнить и меня в духовном завещанье.
Мардохей
Я так и сделал бы, как дань твоей красе!
Но деньги у меня конфисковали все.
Боюсь, — и с братьями моими то же будет!
Кто на безденежье тебя деньгами ссудит?
Торговля упадет, и все те лягут в гроб,
Кто контрабандою снабжал твой гардероб.
Не будут и рабынь прельщать твои новинки;
Придется то носить, что есть на местном рынке.
И превратишься ты, лишенная всего,
В невольницу царя и челяди его!
Эсфирь
Зачем так говорить? Ну, как тебе не стыдно!
Когда придет беда, тогда и будет видно.
(Плача.)
И это будет так?
Мардохей
Как я сказал, точь-в-точь!
Эсфирь
Что ж делать?
Мардохей
Нас спасти!
Эсфирь
Ах, убирайся прочь!
Нет, я хотела бы…
Мардохей
Ты не договорила.
Что ты хотела бы?
Эсфирь
Чтоб все иначе было!
(Уходит.)
Мардохей
(один)
Нет, нет! На доводы здесь нечего скупиться!
Я не оставлю так, она должна решиться.
(Уходит.)
Шарлатан
Сейчас бы выйти должны акробаты,
Да стали вот дни коротковаты.
Поэтому завтра поутру
Мы здесь же продолжим нашу игру.
А кому напоследок лекарства нужны,
Тому мы уступим за полцены.
Раешник
(за сценой)
Трум, турурум!
Тарарабум!
Доктор
Позовем его, господа!
Исправник
Принесите ширму сюда.
Доктор
Потушите огни.
Мы тут в своем кругу, одни.
Не правда ль, хозяин, ведь мы же — мы?
Исправник
Честные люди не боятся тьмы.
Раешник
Трум, турурум!
Тарарабум!
Свечи долой! Только мой огонек!
А то не выйдет ничего,
Туда в темноту, mesdames[6].
Доктор
Весьма охотно.
Раешник
Трум, турурум!
Ах, какая всюду темень!
Сплошь чернота,
Неустроенна и пуста,
Не видать ни неба, ни земли.
Трум…
Рече господь — «да будет свет»,
Как он сразу хлынул в ответ!
Каким вдруг кубарем пошли
Все четыре стихии!
В шесть дней все было сотворено,
Светила, деревья и звери лесные.
Трум, турурум!
Тарарабум!
Вот стоит Адам в раю,
Вот стоит Ева и слушает змею.
Изгнаны из врат,
Волчцы и терние,
В болезнях рождают чад,
Увы!
Трум…
От нее нечестивый народ
По земле расплодился.
Раньше он был не тот!
Воспевал, молился!
Больше не верит никаким богам,
Поношение и срам!
Вот дамы и кавалеры
Подают дурные примеры!
Предаются увеселенью
Под всякой зеленой тенью,
На всяком зеленом ложе.
Доколе, господи боже?
Трум, турурум!
Тарарабум!
Хлынул всемирный потоп;
Жалостный вопль всех этих особ;
Тонут в глубокой воде,
Нет спасенья нигде!
Трум…
И вот, смотрите, по лазури
Стремглав несется Меркурий.
Ужасной беде полагает конец.
Слава тебе, всеблагой творец!
Трум, турурум!
Тарарабум!
вернуться
6
Сударыня (франц.).
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: