— О, капитан, — голос Рамоны резанул по ушам и нервам до того, как они присоединились к группе, — вы наняли себе охрану или решили перетащить в наш боевой всех своих односельчан?

«Ну началось», — вздохнула Астрид и натянула на лицо нарочито милую улыбочку.

— А что, ты наконец увольняешься? Давно пора, а то Дирран уже заждался семерых деток и обедов из пяти блюд. Могу даже дать пару рецептов…

— Пошла ты…

— Я и пойду. Работать, — Астрид пожала плечами и демонстративно повернулась к остальным членам отряда. — Пропал мальчик. Десять лет, светлые волосы. Вряд ли давно — заявления о пропаже пока нет. Примерный радиус не больше мили.

— Вряд ли мы найдем ребенка, — напомнил Ленард. — Сама понимаешь, похитители пешком не разгуливают.

— Попробуем найти следы. Любые — магические, физические. Было бы неплохо пригласить заклинателей, чтобы попробовали поискать следы портала. Но сам знаешь — эти высокомерные чистюли без прямого приказа их коммандера с места не двинутся. Так что ищем всё, что может помочь в расследовании. Морган, Дерек, вы с…

— Стоп-стоп, — отлепилась от дерева Рамона и ткнула наманикюренным пальцем в сторону Астрид, — у меня есть вопрос. Какой Бездны мы сюда приперлись, если заявления не поступало?

Выставленный палец захотелось вывернуть. А лучше всего — отправить Рамону в полет в ближайшее озеро. Чтобы охладилась и прочистила мозги, которые у неё, судя по всему, давно стекли в длиннющие ногти. Талирамин, бродивший в крови, только подгонял к активным действиям, усиливал чувства, эмоции, отчего пришлось заставлять себя оставаться на месте. Вместо некрасивой женской драки («А еще мне слишком нравится эта юбка!») Астрид как можно спокойнее ответила на выпад:

— Родители ребенка могут быть мертвы. Или не знать, что мальчик похищен.

— И? Об убийствах в этом районе тоже никто не сообщал.

Никто не сомневался, что обычно равнодушная к работе Рамона быстренько наведет справки, лишь бы насолить своей начальнице. Не то чтобы Астрид это волновало — в своем видении она уверена. И была бы счастлива ошибаться, даже если бы это стоило ей работы.

— Рамона… — попытался одернуть ее Ленард.

Астрид подняла руку, останавливая его — говорить о своих видениях и расписываться в собственном сумасшествии она будет лично. Слышать голоса плохо даже для менталистов с некромантами; видеть кошмары наяву и терять от них сознание — признак серьезного умственного расстройства. Настоящих провидцев не существует — факт, доказанный столетиями изучения магии. По крайней мере, среди людей; у фейри, по слухам, провидцы водятся, хоть и не в избытке. Астрид в их число не входила (да и не хотела бы) и с радостью отказалась бы от той части дара, что у неё есть. Например, сбагрила бы той же Рамоне. И посмотрела, как её, образцово-показательного боевого мага, выворачивает наизнанку от очередного видения.

— Я знаю, что мальчика увели с одной из этих улиц против его воли. И да, это было видение, сомневаться в его правдивости я не собираюсь. Еще вопросы?

— Видение?! — Рамона округлила глаза и даже попятилась назад — видимо, чтобы отойти подальше от прокаженной в лице Астрид. — То есть мы здесь из-за того, что у тебя едет крыша?

— Ага, примерно так, — смиренно согласилась Астрид. — Вопросов больше нет? Морган, Дерек, охраняете Таллу, — те охотно кивнули — Талла из тех красоток, по которым мужики (и некоторые девушки) пускают слюни независимо от возраста, семейного положения и предрассудков относительно демонской крови в жилах. Толстенная угольно-черная коса, тонкая талия, томный взгляд неестественно сиреневых глаз — и вот за тобой уже готовы идти хоть по трущобам, хоть в Инферно. — Нора, ты со мной, обойдем ближайшие дома. Коррин, обеспечиваешь безопасность Ленарда. Рамона с вами.

— Никуда я не пойду, — предсказуемо возразила она, откровенно недовольная как идеей работать вообще, так и тем, что придется делать это в компании двух темных магов.

Неплохая мысль, если подумать — избавиться уже от этой стервы и работать спокойно. Интересно, Ленард знает надежные способы спрятать труп так, чтобы его никто никогда не нашел?

— О, все демоны Инферно, вечер перестает быть томным, — закатила глаза Талла. — Астрид, позволь, я разрешу этот затянувшийся спектакль. Ленарду оставляем цветник из Норы и Рамоны, а вот эта сладкая парочка, — она по очереди ткнула пальцем в явно зависшего Олафа и Коррина, — идет с тобой. Заодно о свидании договорятся. Мне мои громилы по душе. Главное, чтобы слюней на форму не напускали.

Астрид кивнула — ее такой расклад вполне устраивал. Судя по лицу Олафа, вмиг покрасневшему так, что заметно даже в тусклом свете фонарей, против Коррина он ничего не имеет. Как и против свидания. О чем думает рядовой, понять сложно — он состроил безразличную физиономию и пожал плечами, мол, без разницы. «Громилы» переглянулись и заржали, очевидно, успев напридумывать всякого.

«Бедный Коррин, теперь от него неделю не отстанут», — подумала Астрид, но быстро отмахнулась — Коррин только с виду мальчик-тихоня. Если его достать, можно узнать о себе много нового в особо крепких выражениях, ну или заполучить проклятье в лоб, после которого Дерека и Моргана будет ждать немало увлекательных минут. Нечего сказать, достойный воспитанник лорда Эрдланга и леди Фалько.

Астрид первой направилась в сторону разноцветных домиков. Олаф, отмерев, поплелся следом, отчего-то стараясь быть поближе к её рядовому. Хотя почему «отчего-то»? Только слепой не заметит, что приятель не сводит с него глаз и явно пытается завести далеко идущее знакомство. Не знает как, это да — откуда бы в Солхельме набраться опыта? Кругом деревня, скалы, лес и четверо братьев на десяток приличных мужиков. В Иленгарде оно попроще будет, но где бесконечные интрижки, а где лекарский факультет с третьей по сложности учебной программой?

— Если что, — так, чтобы не слышал Коррин, зашептала Астрид, — его зовут Коррин. И он собачник.

Олаф замер на пару мгновений, будто осмысливая, еще раз глянул на рядового и восхищенно выдал:

— Женюсь!

По счастью для Олафа, Коррин, ушедший немного вперед, об этих далеко идущих планах не услышал.

Улица, которую им предстояло обойти, носила в народе поэтическое название «Приют художников». Как рассказывала Нора, когда-то её населяли городские богатеи, но потом в центре города снесли старые деревянные лачуги, и сливки аэльбранского общества (торгаши всех мастей, владельцы виноградников и местные лорды-генералы) понастроили свои особняки там. Оставленные дома поначалу пытались продать или сдавать целиком, но охотников расстаться с золотом ради сомнительной недвижимости не нашлось. Потом в конце улицы открыли Школу искусств, район наводнили студенты, и бывшие жильцы поделили свои особняки на небольшие квартирки. Со временем строгие здания с вычурной лепниной раскрасили во все цвета радуги, на первых этажах открылись многочисленные лавки с едой, безделушками и дешевыми тряпками, а район стал считаться городской достопримечательностью.

Ни один из разноцветных домов, мимо которых они прошли, не был нужным. Астрид чувствовала — и словно бы помнила резные наличники на окнах и двери, хотя была уверена, что ничего такого в её видениях не было.

— Мы ищем что-то определенное? — поинтересовался Коррин, явно недоумевающий с оглядывающейся по сторонам начальницы.

Астрид не стала отвечать — отвлек шелест листвы в верхушках деревьев. Она поежилась от внезапного порыва холодного ветра и плотнее закуталась в наброшенную на плечи кофту. Пробирало до костей.

— Астрид? — позвал ее Олаф, нервно переступая с ноги на ногу.

— Ветер. Вы не чувствуете?

С таким видом, будто она то ли спятила, то ли того и гляди грохнется в обморок, Олаф покачал головой и шагнул к ней.

— Астрид, нет никакого ветра.

Она огляделась, повернулась вокруг себя, прищурилась, вглядываясь в темноту в конце улицы, и снова прислушалась. И правда — нет. Полный штиль как обычно бывает перед грозой. Наэлектризованный, опасный и густой.