«Ну просто отлично».

Прятаться было поздно. Откуда-то сбоку раздался лязг металла — клинок достали из ножен. Из-за груды ящиков выступил плечистый мужик с мечом в руках, из-за дальней колонны показался второй, чуть ли не брат-близнец первого. Астрид по наитию подняла глаза — на стропилах, поддерживающих остатки крыши, повис еще один, уже с арбалетом.

— Что это у нас тут? — добродушно изумился ассасин — тот, что стоял возле ящиков, смуглый до черноты и говорящий с отчетливым шафрийским акцентом. — Блондиночка? Здра-авствуй, блондиночка. Пошалим?..

— Не люблю блондинок, — ворчливо поведал парень на стропилах, легкомысленно помахивая арбалетом.

Его кончать надо первым, как самого опасного — от арбалетного болта увернуться куда сложнее, чем от шального клинка. Астрид примерилась. Полетит хорошо, особенно если отправить во-он в ту стену.

— Да всем насрать. Раз Девятисмерту сгодилась, так и тебе пойдет.

Еще чего не хватало… Она выхватила из ножен табельный меч и с вызовом уставилась на третьего ассасина.

— А что, от тебя никаких остроумных комментариев не последует?

— Нет, дорогуша. Он немой, — с горестным вздохом уведомил арбалетчик. Двое других двинулись в её сторону — осторожно, неспешно, по-лисьи вкрадчиво, — и она поняла, что игры кончились.

— На вашем месте я бы не стала этого делать, мальчики.

— Мы не в поле, боевочка. Ты здесь ни на что не…

Ассасин, подброшенный вверх, с воплем протаранил ближайшую стену и рухнул на пол, смачно треща костями. Дернулся и захрипел, пронзенный семью арбалетными болтами из собственного колчана. Астрид поморщилась. Убивать она не любила и не хотела. Однако сейчас не до щепетильности. Арбалетчик был для неё опаснее прочих — и арбалетчик убит. Так было нужно.

И одним меньше. Уже легче.

Его подельники растерялись лишь на секунду, прежде чем слаженно атаковать с двух сторон. И снова дело дрянь. Ассасинов двое, их мечи длиннее, реакции быстрее… Астрид спасал только телекинез, коронное умение магов земли. Но надолго ли спасал? Отбросишь к стене одного громилу, а второй уже на ногах и снова атакует.

Пришлось подойти к делу творчески. И использовать всё, что имеется под рукой.

Шафрийца удалось затормозить, обрушив на него груду ящиков — большей частью пустых, но здоровенных и тяжелых. Его меч отлетел в сторону. Астрид резко вскинула руку; меч взмыл в воздух и пронзил живот немого ассасина; тот неуклюже осел на скрипучие половицы, судорожно хватая ртом пыльный воздух. Задавив вспышку жалости, она подняла немого в воздух и хорошенько приложила об стену пару раз. Чтобы уж точно наверняка.

— Неплохо, блондиночка, — прохрипел шафриец, выползший наконец из груды дерева. — Очень даже…

Он весело осклабился и, выхватив нож, снова кинулся на неё. Астрид ругнулась сквозь зубы, сделала выпад мечом навстречу громиле. Тот ожидаемо увернулся; лицо ожгло болью — нож вскользь чиркнул от уха и почти до самого глаза.

«Дер-рьмо! Соберись, Астрид, пора его кончать!»

Легко сказать… Об стену такую тушу не побить, пока не поранишь. И даже ничего тяжелого нет. Разве что…

Астрид не придумала ничего лучше, кроме как протаранить шафрийца трупом немого. На удивление это сработало. Труп всё ещё был пронзен мечом; судя по булькающим хрипам, второй ассасин напоролся на свой же клинок. Должно быть, грудиной…

Добивать его Астрид не стала, сам подохнет.

Она утерла щеку рукавом. Вышло нервно. Немудрено — два трупа, к которым ты не присоединилась только из-за явной безалаберности противников. Не высший эшелон, это точно. Хельта явно недооценила капитана полиции и мага земли.

«Или это ещё не всё».

Нужно было выбираться отсюда, надеясь, что Ленард и Гуннар живы и успели найти Бреслина. Астрид крепче сжала рукоять меча и двинулась к выходу, скривившись при виде переломанных трупов. Всё же в смерти нет ничего красивого. Как и в убийствах, независимо от повода.

Дверь была совсем рядом, уже виднелись полоски света, пробивающиеся через рассохшиеся доски. Астрид успела коснуться шероховатой поверхности, собиралась толкнуть…

Да как бы не так.

Краем глаза она успела уловить метнувшуюся к ней тень. Что-то тяжелое ударило по руке, в которой был меч. Удержать его удалось только чудом. Бок пронзила ужасная боль, а в следующий миг Астрид распростерлась на полу, под чьим-то легким и очень сильным телом.

Темные кудри. Неприлично красивое лицо, тоненькое и глазастое, словно у дорогой куклы. А ещё — желтые глаза и нечеловеческий оскал.

О нет.

— Это было неплохо, Астрид, — тихо, с присвистом пропела Тициана. Голосок у неё оказался нежный, из тех, что зовутся милыми и сладенькими. — Немного грязно, — она исторгнула картинный вздох, — но всё-таки впечатляет. Я не ожидала, о нет, не ожидала…

— Так, может, отпустишь, раз я такая классная? — Астрид ухмыльнулась с деланой бравадой. Видят боги, на самом деле ей бы очень хотелось кричать и звать мамочку. Тициана пугала даже со слов Кэрта, но одно дело — чьи-то слова, а совсем другое — повстречаться лицом к лицу с опасной психопаткой, скалящей монструозные зубищи в паре дюймов от твоей шеи.

— Может, и отпущу, — она вдруг одним прыжком вскочила на ноги, затем нагнулась и, схватив Астрид за плечи, без усилий поставила на ноги. — Ну вот. Теперь между тобой и дверью только я. Давай, покажи, что ты ещё умеешь! — улыбка, мелькнувшая на фарфорово-безукоризненном личике, была бы очаровательна, если бы не дюймовые клыки. — Я волк, а не кошка, но с едой поиграть люблю.

— Подавишься! — рявкнула Астрид, крепче сжимая меч. Хорошо бы это был не меч, а её любимый топор.

Казалось бы, и с мечом у неё преимущество против тоненькой, маленькой и, Бездна пожри, безоружной Тицианы. Однако проще было сервировать противнице столик и покорно улечься на тарелку, чем нанести хоть один удар. Тициана уворачивалась с чудовищной скоростью, прекрасно держа дистанцию, изредка задевая когтями и непрерывно насмехаясь. Магия на неё практически не действовала; лишь одна атака из четырех-пяти заставляла дрогнуть или отпрянуть на жалких пол-ярда.

Астрид не привыкла проигрывать, но понимала: шансов нет. Пора было валить отсюда, и срочно. Она и хотела влезть в карман за телепортом, и боялась. Волчица слишком близко: заметит подозрительное движение, отнимет камешек. Вместе с рукой…

Никогда Астрид так остро не чувствовала свое бессилие, как сейчас, когда Тициана прижала её к стене, радостно скалясь.

— Не повезло, милая Астрид, — она состроила горестную мину и вдруг притерлась вплотную. Лихорадочный жар нелюдского тела ощущался даже через несколько слоев одежды. — Да, давай, вырывайся… люблю, когда мои девочки сопротивляются…

— Я уж точно не твоя девочка.

Астрид расслабилась — всё равно вырываться без толку — и тут же с омерзением передернулась, когда мокрый шершавый язык прошелся по щеке, слизывая кровь.

— Вкусная… с-свеженькая, — сладкий девичий голосок наполнялся утробным звериным урчанием. Тонкие пальчики прошлись по лицу. Она скривилась от боли, когда волчьи когти вспороли щеку, и попыталась вспомнить, в каком кармане лежит выкидной нож. Вырисовывался план… пусть ненадежный, но всё лучше, чем ничего. — И теперь уже моя. Девятисмерт? О-ох, он не придет, милая Астрид… Его отделали до полусмерти — ха-ха, Девятисмерта и до полусмерти! Жаль только, что мне не позволили взяться за плеть…

Реакция у наемницы в самом деле была чудовищная: она дернулась, едва услышав щелчок выкидного лезвия. Но отпрянуть не успела. Нож в чужое бедро вошел легко, как в кусок подтаявшего масла; так же легко двинулся наискось и вверх. Кровь хлынула из артерий, заливая Астрид ноги. Подавив приступ тошноты, она сосредоточилась и выплеснула на волчицу такой огромный шквал магии, какой только могла.

Получилось! Тициану отбросило от неё на несколько ярдов. Она схватилась было за жуткую рану на бедре, но тут же расслабилась и обмякла, словно решила упасть в обморок.