И не так уж была красива,

Не приметна женскою статью.

Ну, да, видно, не в этом сила,

Он ее и не видел в платьях,

Больше все в сапогах кирзовых,

С санитарной сумкой, в пилотке,

На дорогах войны грозовых,

Где орудья бьют во всю глотку.

В чем ее красоту увидел?

В том ли, как вела себя смело?

Или в том, как людей жалела?

Или в том, как любить умела?

А что очень его любила,

Жизнь ему отдав без возврата, -

Это так. Что было, то было...

Хотя он не скрыл, что женатый.

Получает жена полковника

Свою пенсию за покойника;

Старший сын работает сам уже,

Даже дочь уже год как замужем...

Но живет еще где-то женщина,

Что звалась фронтовой женой.

Не обещано, не завещано

Ничего только ей одной.

Только ей одной да мальчишке,

Что читает первые книжки,

Что с трудом одет без заплаток

На ее, медсестры, зарплату.

Иногда об отце он слышит,

Что был добрый, храбрый, упрямый.

Но фамилии его не пишет

На тетрадках, купленных мамой.

Он имеет сестру и брата,

Ну, а что ему в том добра-то?

Пусть подарков ему не носят,

Только маму пусть не поносят.

Даже пусть она виновата

Перед кем-то, в чем-то, когда-то,

Но какой ханжа озабочен -

Надавать ребенку пощечин!

Сплетней душу ему не троньте!

Мальчик вправе, он должен знать,

Что отец его пал на фронте

И два раза ранена мать.

Есть над койкой его на коврике

Снимок одерской переправы,

Где с покойным отцом, полковником,

Мама рядом стоит по праву.

Незабывшая, незамужняя,

Никому другому не нужная,

Она молча несет свою муку.

Поцелуй, как встретишь, ей руку!

1954

Дурную женщину любил,

А сам хорошим парнем был,

С врагами - не застенчивым,

К друзьям - не переменчивым;

Умел приехать к другу,

Подать в несчастье руку,

Поднять в атаку роту,

Стать грудью в непогоду!

Был и умен, и добр, и смел,

И верен был отчизне,

И одного лишь не умел

В своей короткой жизни:

Взять отодвинуть взглядом

И рассмотреть как следует

Ту, что живет с ним рядом,

Что спит с ним и обедает;

Ту, что с их первой встречи

Была с ним всех короче,

И жизнь его калеча,

И честь его пороча...

А эта, с кем он жил, она -

Могу ручаться смело, -

Что значит слово-то "жена",

Понятья не имела.

Свои лишь ручки, ноженьки

Любила да жалела,

А больше ничегошеньки

На свете не умела:

Ни сеять, ни пахать, ни жать,

Ни думать, ни детей рожать,

Ни просидеть сиделкою,

Когда он болен, ночь,

Ни самою безделкою

В беде ему помочь.

Как вспомнишь - так в глазах темно,

За жизнь у ней лишь на одно

Умения хватило -

Свести его в могилу!

А где же были мы - друзья?

Тут виноват и ты и я!

Молчали, замечали

Да головой качали:

Мол, вроде неприлично

Касаться жизни личной.

Да так и не коснулись,

Как умер лишь - проснулись!

1954

Умер друг у меня - вот какая беда...

Как мне быть - не могу и ума приложить.

Я не думал, не верил, не ждал никогда,

Что без этого друга придется мне жить.

Был в отъезде, когда схоронили его,

В день прощанья у гроба не смог постоять,

А теперь вот приеду - и нет ничего;

Нет его. Нет совсем. Нет. Нигде не видать.

На квартиру пойду к нему - там его нет.

Есть та улица, дом, есть подъезд тот и дверь,

Есть дощечка, где имя его - и теперь.

Есть на вешалке палка его и пальто,

Есть налево за дверью его кабинет...

Все тут есть. Только все это вовсе не то,

Потому что он был, а теперь его нет!

Раньше как говорили друг другу мы с ним?

Говорили: "Споем", "Посидим", "Позвоним",

Говорили: "Скажи", говорили: "Прочти",

Говорили: "Зайди ко мне завтра к пяти".

А теперь привыкать надо к слову: "Он был".

Привыкать говорить про него: "Говорил",

Говорил, приходил, помогал, выручал,

Чтобы я не грустил - долго жить обещал,

Еще в памяти все твои живы черты,

А уже не могу я сказать тебе "ты".

Говорят, раз ты умер - таков уж закон, -

Вместо "ты" про тебя говорить надо: "он",

Вместо слов, что люблю тебя, надо: "любил",

Вместо слов, что есть друг у меня, надо: "был".

Так ли это? Не знаю. По-моему - нет!

Свет погасшей звезды еще тысячу лет

К нам доходит. А что ей, звезде, до людей?

Ты добрей был ее, и теплей, и светлей,

Да и срок невелик - тыщу лет мне не жить,

На мой век тебя хватит - мне по дружбе светить.

Умер молча, сразу, как от пули,

Побледнев, лежит - уже ничей.

И стоят в почетном карауле

Четверо немолодых людей.

Четверо, не верящие в бога,

Провожают раз и навсегда

Пятого в последнюю дорогу,

Зная, что не встретят никогда.

А в глазах - такое выраженье,

Словно верят, что еще спасут,

Словно под Москвой из окруженья,

На шинель подняв, его несут.

Дружба настоящая не старится,

За небо ветвями не цепляется, -

Если уж приходит срок, так валится

С грохотом, как дубу полагается.

От ветров при жизни не качается,

Смертью одного из двух кончается.

1954

"Дружба - дружбой, а служба - службой" -

Поговорка-то золотая,

Да бывает так, что без нужды

Изо рта она вылетает.

Чуть ругнут тебя на все корки,

Гром - за дело ль, без дела ль - грянет,

Под удобную поговорку,

Как под крышу, спрячутся дряни.

Как под зонтиком в непогоду,

Будут ждать под ней хоть полгода,

С бывшим другом играя в прятки,

Пока вновь не будешь "в порядке".

Упрекнешь их - ответят тут же:

"Дружба - дружбой, а служба - службой".

Срам прикроют листиком шутки

И пойдут, встряхнувшись, как утки.

Снова - ты им за дорогого,

Снова - помнят дорогу к дому,

Долго ль, коротко ль? - До другого

Им послышавшегося грома.