- Он же не белый, - возразил отец, - и потом он для Виктора.

- Я возьму его себе! И Принц потому что, он холодный, как надменный англичанин. Мистер Сарс запрягите мне его, - скомандовала она, заворачивая вверх юбку, обнажая сапоги для верховой езды.

Девушка надела перчатки, и сама запрыгнула на лошадь, тихо выехав из конюшни, она поскакала по буковой аллеи от конюшни, что вела к дороге на Антрим. Пролетев через аллею, она свернула на изумрудное поле. Волосы свободно развевались на ветру, а с земли поднимался темный влажный запах земли. Доехав до леса, Мария, наконец, решила повернуть обратно. У конюшни ее ждали отец, Виктор и конюх. Она спрыгнула с лошади, счастливо кидаясь в объятья брата. Яркое дневное солнце слепило глаза, и она смежила веки, засмеявшись. Виктор обнимал ее совсем не по-детски, крепко схватив за талию, ее маленькая грудь плотно прижималась к его груди. Ее лицо запрокинулось, губы приоткрылись, Эдварду на мгновение показалось, что между ними есть страсть, но Мария ударила брата кулачком по плечу, он выпустил ее из кольца рук, и она почти упала бы, если бы ее не подхватил конюх.

- Ну, как? – спросил отец. Мария обратила к нему свое пылающее лицо.

- О, потрясающе.

- Виктор, оседлай Нино, - Эдвард указал на рыжую кобылку. Его сын вскочил на лошадь, вслед за ним и Мария и они понеслись по буковой аллее навстречу ветру.

Они лежали среди длинных трав, аромат которых наполнял легкие. Они тяжело дышали, закрыв глаза, ощущая как косые лучи солнца бегают по лицу. Солнце медленно уходило за горизонт, и уже веяло прохладой. Их пальцы тесно сплелись, и они прерывисто засмеялись, только они знали, что выражал этот смех.

- Как ты думаешь, почему отец переменил свое отношение к нам? - вдруг спросил Виктор.

- Наверное, он просто решил, что так удержит тебя здесь, - сказала она.

- Глупец, но мы тоже поиграем в игры? – Мария подняла бровь, и приподнялась.

- Что ты задумал? – с неким испугом поинтересовалась она.

- Давай будем примерными? – на его лице появилось некое озорство.

- Ого, это что-то новое! – она подтянула ноги подбородок к коленам, - значит, мне не стоит вести себя, как говорит миссис Кедр, как взбалмошная девица, а тебе стоит во всем соглашаться с отцом. Как это банально!

- Мария, ты просто на самом деле взбалмошная девица! – она толкнула брата в бок.

- А ты самонадеянный индюк, и не мечтай стать богатым, как Крез.

- Но, так и будет, дорогая, - он погладил пальцем ее запястье, там, где бился пульс.

- Все мечтаешь…

- Да, - он достал из кармана часы, смотря на время, - пора ехать…

- Да, - мечтательно вздохнула его сестра.

- Поехали, - они оседлали своих лошадей, поскакав к дому.

Их встретил Эдвард в хорошем расположение духа, сообщив, что завтра к ним приедет Артур Йорк. Эта двоица вбежала на второй этаж, они услышали брань матери, отец что-то отвечал, Мария поняла, он защищал их, а ни как в обычное время поддерживал Каролину. Мария отворила дверь своей спальни, скидывая туфли и чулки, сев за письменный стол, она решилась написать письмо Нэнси Шеболд, у девушки не было сомнений, что осенью у нее наладиться взаимоотношения со всеми в пансионе.

Каролина не понимала перемену в муже, почему он стал так поступать? Почему он вновь стал так добр к ним? По ночам засыпая рядом с ним она, словно испытывающая жажду, хотела задать вопрос, что случилось. Эдвард старался угодить детям, построил им голубятню, купил лошадей, нанял педагога по танцам, считая, что изысканности не учат в стенах закрытых учебных заведений. Эту перемену заметили все, и вроде бы на короткое время восстановился мир в их семье, но Каролина знала, что после осени многое измениться.

В тот день Эдвард со старшими детьми уехал на ярмарку, а она осталась с младшими. Каролина вышла на улицу вместе с детьми. Сьюзи расстелила покрывало, они втроем играли в карты, и тогда она решила, что пора испортить отношения между детьми.

- Не думайте, что Виктор измениться, - начала она, поджав губы.

- Но они с Марией стали, так добры к нам, - прошептала Анна, она посмотрела в свои карты, - Виктор не так ужасен.

- Он коварен, дорогая, - Каролина отвела пряди волос со лба Анны, - Руфус, ты никогда ничего не получишь, если и дальше будешь, так себя вести. Хватит соглашаться с ним во всем.

- Но мама… - попытался возразить Руфус.

- Нет, не проявляй слабость, - она схватила его за запястье, пристально смотря в его глаза, - никогда.

Но вместо этого она лепила из него то, что хотела. Она думала, что он станет сильным, но вместо этого рос слабохарактерным. Виктор и Руфус были слишком разными, в одном в избытке била сила, в нем была сильная воля и стальной характер, в другой был мягок, и этим пользовались многие. Они такие разные, и каждого ждала разная судьба. Каролина мечтала, что когда-нибудь место Виктора займет Руфус, а Виктор канет в небытие.

Но все же у нее появился повод сыграть на чужих чувствах. Как-то вечером, когда Мария уже легла спать, к ней пришел Виктор. Миссис Кедр, да и остальная прислуга стали распускать слухи, что между молодыми хозяевами что-то есть. Многие стали подмечать, как обнимает сестру брат, как его ладони скользят по девичьему стану, а их глаза как-то странно сияют, а лица так близко, что вот-вот они поцелуется. Их частые выезды, считали прикрытием. Но никто не замечал, как было развращено тогдашнее общество, давленное сотнями условностями и устаревшими традициями, жило по двойным стандартам. Все было пропитано тлетворным запахом, прошлые времена, их такие незыблемые устои, постепенно уходили в небытие. Те что, скучали, увлекались мистикой и спиритизмом, вызывая умерших, дамы проводили часами у гадалок, а мужчины за игорным столом, оргии за закрытыми стенами, где все приклонялись дьяволу и воспевали его, не казалось многим странным. Но никому не было понять, что интимные отношения не занимали их умы, они просто взрослели, а их привычки нет. Увы, но люди предпочли видеть только плохое, им проще разглядеть черные стороны событий, нежели понять – не все так просто. Ум Эдварда в конечном итоге это стало занимать и беспокоить, но лето кончилось, и на ближайшие месяцы они были разлучены, и это радовало Каролину.

Это лето подарило надежду на то, что у них все могло бы быть хорошо, в их семье бы, наконец, появился бы мир. Но мы можем только полагать, а судьба располагает к нам, выбирая для нас пути. После лета прейдет осень, за ней весна, но будет ли новое лето таким же теплым и светлым, как это.

₪

Октябрь 1911.

Дождь барабанил по черепичной крыше, дождь шел уже две недели. Запах сырости наполнил все комнаты, проникая во все укромные уголки, поэтому стали сильно топить. Виктор скомкал письмо от отца, он надеялся на то, что, то волшебство, произошедшее этим летом продолжиться. Но Виктор знал одно, пока его мать жива, она будет играть на их чувствах, она одержима мыслью, оставить его ни с чем, отправить в безвестность. Отец, похоже, не понимал, что он все равно не переменит своего решения. Второе письмо было от Марии, она писала, как всегда о своей жизни в пансионе. Он знал, что Артур влюблен в его сестру, но ощущал, что скоро эти чувства умрут, сами собой.

- Виктор, - Артур стоял позади него, - знаешь, мой отец женился.

- Что? – Виктор медленно обернулся, - но он же никого не любил кроме твоей матери.

- А теперь влюбился…

Тревор Йорк встретил в Дублине Агнессу Солесли, и решил, что не примерно жениться на ней, она покорила его своей независимостью и недоступностью. Она часто бывала в свете, юная дебютантка с личиком в форме сердечка, и лисьими кари-зелеными глазами, черными, как смоль волосами. Он искал с ней встреч, а она отвергала его. Ее отца покорило, тот факт, что Тревор был богат, и только ради этого стоило уговорить дочь, пойти на авантюру. Агнесса сорвала большой куш. Для Артура это стало большой неожиданностью. Им было хорошо вдвоем, а теперь появилась Агнесса.