Губы Шоу приподнялись в озорной улыбке.

— Единственный человек, который завтракает у меня дома, это мой брат, когда врывается и крадёт еду.

Я чуть не вздохнул от облегчения.

— У тебя есть брат?

— Есть. Близнец.

— Вас двое? Боже.

— Нет, его зовут Кевин, но все зовут его Кев.

— Вы двое близки?

— Он заноза в моей заднице. Но да, мы близки. Он живёт в том же здании, так что приходит ко мне как к себе домой, когда ему захочется.

— Я всегда думал, что хочу брата или сестру, но затем понял, что меня и на половину не так бы баловали в детстве, так что теперь я отношусь к этому хорошо.

Фыркнув, Шоу протянул мне ещё одно яйцо.

— По крайней мере, ты честный.

Честный? Может быть, в некоторых вещах. Но казалось, что я намного больше держу в себе, чем было бы, не будь я на глазах у общества.

Я прочистил горло и указал на полную миску.

— Что теперь?

— Теперь будем взбивать, — Шоу показал, что имеет в виду, прежде чем заставить меня этим заняться. — Ты можешь сильнее этого. Задай им трёпку.

Смех, который вырвался из моего горла, был хриплым, и я сглотнул его. Я не хотел думать о том, чтобы задать чему-то трёпку. Не своему члену. Определённо не его члену.

Проклятье, теперь я думал про его член. Судя по тому, какой Шоу большой, наверное, он с чёртов фут длиной...

— Что с фут длиной? — спросил Шоу.

«Я только что сказал это вслух?»

Моё лицо горело, пока я взбивал яйца ещё сильнее.

— Я думал о... — «Что может быть с фут длиной, помимо члена Шоу? Не говори про член Шоу. Не смей говорить это». — «Сэбвэй» [6] . Сэндвич с ветчиной и индейкой с фут длиной звучит чертовски хорошо, и работы меньше.

«Что? Ты идиот».

Шоу хохотнул, и если и увидел меня насквозь, то не подал виду.

— Думаю, в тебе говорит голод. Давай закончим с этой яичницей и затем тебя покормим.

Он вылил яйца на горячую сковородку, а затем показал мне, как их мешать, чтобы они были «лёгкими и воздушными». Мне было плевать на лёгкость и воздушность, пока они съедобные.

Через пять минут наши тарелки были наполнены с трудом заработанным беконом, печеньем и яичницей, а вместо пива, которое я обычно пил в это время дня, Шоу налил...

— Апельсиновый сок? Когда я это купил? — спросил я.

— Я положил его в тележку, когда ты не смотрел.

— В нём есть водка? — я понюхал стакан, а затем сделал глоток. Нет, это был чистый сок, ладно. Я поставил стакан обратно и подхватил вилкой кусок яичницы с хрустящим куском бекона.

Ого. Это было довольно убийственное комбо для моего рта.

— Ну? Что ты думаешь? — спросил Шоу. — Лучше, чем платить за это в каком-то ресторане, верно?

— Я бы не зашёл так далеко, — но я полагал, что чуть приятнее есть что-то, ради чего я получил ожоги от горячего жира. Затем я заметил, что, наверное, это прозвучало неблагодарно, так что вытер рот салфеткой и сказал: — Но это очень вкусно. Спасибо, что научил меня это готовить.

На лице Шоу расцвела большая улыбка.

— Пожалуйста. В любое время.

В любое время, ха? Я не думал, что он продумал это предложение. Если «в любое время» было на повестке дня, ему придётся научить меня готовить ланч, ужин и, самое важно, десерт.

«Можешь уже прекратить», — сказал я себе, откусывая большой кусок своего печенья с маслом — ооо, это было вкусно. Чертовски вкусно.

Мы ели в лёгкой тишине, пока я думал обо всём платоническом и глотал свою еду, даже возвращаясь за добавкой. Я не осознавал, что голоден, так что было хорошо, что Шоу подумал приготовить более, чем достаточно для нас двоих.

Наконец, я отодвинулся от стола, мой желудок был переполнен, и Шоу рассмеялся.

— Думаю, тебе нужно чаще есть домашнюю еду, — сказал он.

— Нет, если я хочу влезать в свои штаны, то не надо, — сказал я, держа руки на животе. — Не знаю, как кто-то на юге остаётся в форме. Печенье, соус и сладкий чай... и я даже не говорю о кобблерах[7] . Бог хочет измучить меня кобблерами.

— Дело в сдержанности. Ты тренируешься? — затем, знал он это или нет, взгляд Шоу опустился на мою грудь и руки... будто он оценивал меня, но это было невозможно, потому что Шоу не подкатывал в мою сторону. Он просто вёл себя дружелюбно. И он смотрел на моё тело любопытным взглядом, а не похотливым.

Но если это была правда, то почему я чувствовал его взгляд так, что моему члену хотелось подняться в боевую готовность.

Я выкинул из головы эти мысли. Что там был за вопрос? Тренируюсь ли я?

— В подвале есть спортзал. Я хорошо его использую, — сказал я, вытягивая руки, чтобы осмотреть их, а не смотреть, как Шоу смотрит на меня. Без диеты из водки и бесперебойного графика, я набрал немного веса и занимался пару часов в день, таская вес, чтобы набрать свою мышечную массу. Может, протеиновые коктейли или сырые яйца помогут с этим, но я не собирался становиться бодибилдером. Я просто не хотел растолстеть.

Без предупреждений, Шоу взял меня за запястье и притянул к себе, заставляя меня резко вдохнуть, пока мои мысли разбегались в те секунды перед тем, как он опустил взгляд на татуировку на моём предплечье.

— Хорошо заживает. Но я представляю, как она чешется.

Она чесалась, но я едва помнил об этом, пока палец Шоу обводил контур рисунка, пока он разглядывал каждый дюйм татуировки. Для мужчины, который работал руками, его пальцы не были грубыми, как мои после долгих лет игры на гитаре. И они не были мягкими, как прикосновение женщины. Они были просто... правильными.

Я едва мог дышать, пока он продолжал поглаживать мою кожу. Как он мог постоянно оставаться таким спокойным и собранным, пока я здесь пытался не потерять сознание?

— Мне очень нравится этот рисунок, — пробормотал он. — Может, я сужу предвзято, но он хорошо на тебе смотрится.

Меня охватил трепет, и я вздрогнул.

— Мне тоже нравится.

Я поднял лицо одновременно с Шоу, и когда наши взгляды встретились, никто из нас не стал двигаться. Между нами происходило какое-то общение, которого я не понимал, но и которое не хотел отпускать. Если бы не знал лучше, я бы подумал, что Шоу чувствует ток между нами так же, как и я. Что тёмные радужки доминировали в его карих глазах из-за его возбуждения, что он схватил меня за руку потому, что хотел прикасаться ко мне.

Без намерения, я приблизил свою голову к нему, и взгляд Шоу опустился на мои губы.

«Чёрт возьми... Он меня поцелует? Я его поцелую?» Мои губы приоткрылись, когда язык Шоу прошёлся по его нижней губе. Эта пухлая нижняя губа, которую мне внезапно захотелось укусить и втянуть в свой рот.

Каково было бы целовать такого мужчину, как Шоу? Его поцелуй будет грубым или таким же тёплым, как его пальцы, рисующие невидимые линии на моей руке...

— Мне пора, — резко сказал Шоу, отпуская мою руку и отодвигая стул. Он поднялся на ноги и схватил свои ключи с кухонной тумбочки. — Прости за беспорядок. Просто... закинь всё в посудомойку или оставь тому, кто придёт сделать это за тебя.

Он помчался через кухню так, будто у него зад подгорел.

— Подожди, Шоу...

— Хорошо поработал над завтраком, — сказал он, распахивая входную дверь, и прежде чем захлопнуть её за собой, он крикнул: — Увидимся, Трент.

В ошеломлённой тишине после его ухода, я мог только сидеть на месте, потеряв дар речи. Шоу ушёл так быстро, что я ломал голову над тем, почему он почувствовал необходимость умчаться.

Он смотрел на меня так, будто хотел поцеловать. Но это было нелепое мнение, потому что если такой мужчина, как Шоу, хотел кого-то поцеловать, я не сомневался, что он возьмёт и сделает это. В прошлом я чертовски точно был таким, кто сделал бы это. Я без сомнений чувствовал желание, но не стал бы навязываться Шоу. Он действительно нравился мне так, что я был бы не против проводить с ним больше времени, даже если только в качестве друзей, потому что только на это и мог рассчитывать, верно?