Тишину нарушил вспыхнувший звук столкновения и алое пламя, расцветшее в небесах.

Всего за миг Хио поняла, что это за алый свет, но с губ сорвалось другое.

— Почему?..

Глядя в небо, она слегка приоткрыла рот.

Затем вздохнула, напрягла плечи и снова медленно произнесла.

— Почему ты взял меня сюда?

— Не спрашивай очевидное, Хио. Хио Сандерсон.

Она огрызнулась на слово «очевидное».

— Что ж тут очевидного?

Девушка говорила тихо, но этого хватило, чтобы истощить её силы.

Она замыкалась в себе.

Но продолжала говорить, потому что хотела, чтобы он, по крайней мере, понял это.

— Сейчас у меня нет силы.

Однако Харакава к ней не повернулся.

Она услышала только краткий вопрос.

— И что, Хио Сандерсон?

На этот раз Харакава повернулся к Хио.

В небе ещё гремело, так что, вероятно, и сверкало под стать.

Но он смотрел только на её бледное лицо, где на глаза навернулись слёзы.

— Для тебя найдётся поле боя, есть у тебя сила или нет.

Харакава также слышал шум за лесом, видимым к западу от холма.

Войска американского UCAT высадили их здесь, и вступили в бой с врагом.

Они сражались без поддержки с воздуха, и, скорее всего, сменят миссию с захвата на отвлечение.

Японский UCAT ещё не прибыл, но парень знал, что они на подходе, потому что собирались напасть после атаки американского UCAT.

Но, — подумал он.

— Не знаю, смогут ли те безумцы в этот раз победить.

На то была причина.

— Во-первых, Саяма без Синдзё, так что не сможет повысить свой градус чудаковатого воодушевления до максимума. К тому же, драчливая комедийная парочка лишилась своих питомцев Концептуальных Ядер. И, само собой, Хиба так долго был без Микаге, что может вспороть горячку, не имея при этом доступа к Сусамикадо.

— Довольно точный анализ.

— Да, — кивнул Харакава и посмотрел в глаза Хио. — А у нас нет Сандера Феллоу.

Хио сжалась, но парень не обратил внимания.

Он рубил правду с плеча.

— Наша сила значительно упала, а враг и прежде нам не уступал. Что означает…

Что означало…

— Наш враг сейчас гораздо сильнее нас.

И…

— Есть и другая проблема.

— Э?

Ветер унёс её вопрос прочь.

Холодный ветер горы.

Пар её дыхания будто бы делал воздух ещё прозрачнее.

И Харакава заговорил, добавляя той невидимости цвет.

— Я говорю о Бабеле, Хио.

Он посмотрел в небо над горой.

За лесом в вышину вонзилась башня в тусклом свете.

— Согласно документам, которые, как выяснилось, теперь читаемы, Саяма заключил, что Бабель был частично активен уже десять лет, чтобы сдержать активированные отрицательные концепты, хранящиеся внутри. И раз Бабель это Ноа, жителей Топ-Гира пустят внутрь.

Он перевёл дух.

— Ноа отнесётся к людям Топ-Гира как богам и сделает всё, что они скажут. По указаниям своих «богов» он может создать концепты, так что Топ-Гир теперь окажет влияние на весь мир.

— Н-но!..

Хио швырнула в него слова, поэтому он повернулся.

Словно преодолевая холодный ветер, она поднесла руку к груди на фоне ночного неба.

— Что я могу поделать в таком важном сражении?!

— У меня есть пальцы, так что я могу спустить курок.

Харакава тут же ответил ей и встал с кровати.

— У меня есть глаза, так что я могу видеть приближение врага.

Он говорил.

— У меня есть рот, так что я могу сообщить что-то другим.

Он продолжил говорить.

— У меня уши, так что я могу уловить ситуацию на поле боя.

И…

— У меня есть тело, так что я могу показать людям свою поддержку.

К тому же…

— У всех есть хотя бы столько, Хио Сандерсон. …У большинства людей нет той силы, что досталась нам.

Вообще, если задуматься, Саяма яркий тому пример, — подумал Харакава.

Хио безвольно уставилась на парня, и он заговорил к её бессильным глазам.

— Но, даже потеряв свою силу, я всё равно могу вести мотоцикл, у меня хорошее зрение. Преимущество не многим больше, чем у кого-либо другого, но подобное важно на поле боя.

А что же ты?

— Быть такой же, как все, не делает тебя бессильной, Хио Сандерсон. Если грамотно использовать свои малейшие преимущества, они дадут даже больше силы. А если продолжать их развивать и накапливать дальше…

Ты, наверное, станешь человеком, которого зовут глупцом.

Но, — подумал он. — Что же ты?

— В битвах всем чего-то не хватает. Когда ситуация кажется безнадёжной, все хотят на кого-то опереться и хотят кого-то защитить. Поле боя для людей, способных сражаться, но более того… это безнадёжное место, которое всегда просит помощи.

Он посмотрел прямо на Хио с того места, где стоял.

— Так что? Ты готова устремиться к полю боя, которое просит помощи? — спросил он. — И знаю, немного поздновато говорить… но надень что-нибудь, Хио Сандесон. Одежда на краю кровати.

— Э?

Хио посмотрела на себя.

Когда девушка села, с верхней части тела спало покрывало, так что она была полностью голой.

— Э? Ах, п-постой. Это ещё что?!

— Тебя раздел твой учитель, так что я здесь не причём. Она же посадила тебя в вертолёт.

— С-секундочку! Снять часть это одно, но зачем же раздевать догола?!

— Разве это не твоё жестокое личное умение? К тому же немцы — перфекционисты.

— Т-ты для всего найдешь оправдание, да?!

Протестуя, она скомкала покрывало перед грудью и застучала по кровати.

— Тогда почему… почему все пытаются затянуть меня в сражение?!

Воскликнув, Хио снова ударила по кровати.

— Скажи! Потому что я не понимаю, почему вообще здесь!

Харакава услышал дрожание от её удара по кровати.

Брови Хио ощетинились в ярости, но лицо постепенно поднималось и клонилось назад.

— А? Харакава?

— В чём дело, Хио?

— Я почему-то вижу небо, хотя и сижу.

— Ага, и с моей стороны выглядит так, будто ты и кровать опрокидываетесь назад.

— Ой, да брось, Харакава. Звучит так, словно кровать дрожит и падает с обрыва.

— Если тебе хватило этого, чтобы понять, я, должно быть, способен выражаться гораздо яснее, чем мне казалось. Кровать сейчас наклонится на девяносто градусов.

Так и случилось.

Хио швырнуло в воздух.

Девушка ахнула, когда кровать перевернулась.

Похоже, койка царапнула её левое плечо на своём повороте вниз.

Небо…

Хио немного опрокинулась на спину, закуталась в покрывало и упала.

Она ощутила невесомость, и ночное небо быстро отдалялось.

За ней находился обрыв в добрый десяток метров.

Если она упадёт, то умрёт.

Её больше не будет.

И на дне зрения она увидела Харакаву, стоящего на краю утеса.

…Харакава.

Но Хио заметила, что он не собирается ей помогать.

Парень просто уставился на девушку, не выпуская из рук оружие.

Харакава не шелохнулся.

Такое чувство, будто парень её отталкивал.

Она ему не нужна?

…Я и сама считала себя ненужной…

И теперь человек, чьего понимания она хотела больше всего, её оттолкнул.

Тогда это конец, — подумала Хио.

…Э?

Она заметила некий факт и некое противоречие.

Сначала факт.

Чьего понимания она больше всего хотела, хотя и считала себя ненужной?

Разве не Харакавы, того, кто решил вверить это ей, хотя она и не нужна?

Но это создавало противоречие.

Зачем ей выбирать конец, если Харакава её понимал?

Разве дело в этом, если он дал ей своё понимание?

У неё нет силы. Она физически слабая, слишком юна, невысока и у неё маленькая грудь. Её грудь и попа недавно немного выросли, хотя Хио и не собиралась об этом сообщать, пока не станет заметнее на глаз, и она уже сама не представляла, о чём думает, но, короче говоря, она бессильна.