Она предлагала свою беззащитность его рту.

Когда он проникал вглубь неё, Синдзё вскрикивала, но со временем не могла даже этого.

— …М-м.

По всему телу прокатилась длительная дрожь, и когда она снова пришла в себя, её тело обмякло.

Девушка выдохнула, подняла взгляд и обнаружила там его.

— Синдзё-кун.

— ?..

Он кивнул на её вопросительный вздох.

— Ты здесь?

— …Да.

Она ответила и развернула тело.

Осознавая его тёплое дыхание, Синдзё поднялась и двинулась к нему навстречу.

— Э-эм?

Она проговорила со смущением на лице и ладонью, поднятой к губам.

— Ты волновался обо мне, правда? Поэтому, ну… сначала, я покажу тебе уж точно, что я здесь. И на этот раз пойду первой после этого тоже, ладно?

Прежде чем он успел её остановить, Синдзё коснулась его сама.

Она показала ему, что здесь, используя обратный способ тому, что он только что использовал на ней.

Она приблизила губы и погладила языком.

— Саяма-кун… Ты можешь делать со мной, что хочешь, ладно? Ты спасал меня столько раз, так что это мой подарок… это подарок тебе от Садаме.

Она чувствовала, как он гладит её волосы, и ощущала влагу на губах, когда взяла его в рот.

— Саяма-кун, можешь спокойно мне что-то дать, хорошо?

— Ты уверена?

Она кивнула, качнула телом, и подняла на него взгляд.

— Я покажу тебе, что никуда не денусь. Отвечая на твои действия, я приму тебя… и приму тебя внутри. Поэтому после, покажи мне, что ты здесь, хорошо?

Ванную дома Казами сотряс мощный звук.

Он донёсся от Изумо, упавшего в ванную, вращаясь.

— Ай-ай-ай-ай! Ты чего это делаешь?!

— Это моя реплика! Подглядывающая Любопытная Варвара!

Казами переключила режим душа с «нормального» на «прямой залп» и на «эсминец», повернула кран на холодную воду и выстрелила. Водяная атака оказалась такой силы, что создала туман, а Изумо заорал под спреем.

— Где ты тут увидела подглядывание?! И прекрати! Серьёзно, прекрати, Чисато!

— Ты извинишься?!

— Твоё тело — выше всяких похвал.

Она цокнула языком, переключила воду в режим полегче, завернулась в полотенце и вздохнула.

…О чем он только думает в такое время?

Она обнаружила, что Изумо глядит на неё, закинув локти на край ванной.

— Полегчало?

— Ну, пожалуй.

Казами выдала ещё один глубокий вздох, села на край ванной и подпёрла голову рукой.

— О чём ты только думал? И почему твоя голова полна грязных мыслей в такое время?!

— Ну…

Он немного опустил голову, посмотрел в потолок и медленно ответил.

— Тебе будет плохо одной.

От меткости его ответа её щеки залились краской, поэтому девушка отвернулась.

— Это неправда.

— Тогда, — сказал он. — Нам незачем сейчас напрягаться. Сейчас не твоя очередь действовать.

— Но!

Она повернулась и вспомнила, почему так разволновалась.

Казами вспомнила лица стольких людей и осознала, что это нехорошо.

— Но…

Она запнулась, и её зрение затуманилось.

— А-а, извини, извини. Я наговорил лишнего, так?

Он потянулся рукой, подхватил душ и разбрызгал воду на её голову.

Её локоны создали мокрую тёмную тень, полностью скрывшую лицо.

Вода стекала по ней, оставляя только дрожащий голос.

— Мне это не нравится… не нравится…

— Не говори так. Это моя вина.

— Да.

Её плечи затряслись, и она сделала вдох, словно ополаскивая водой опущенный рот.

— Это… всегда ты виноват.

— Да-да-да. Я виноват. Всегда.

— Всегда ты. Всегда всё ты. Ты всегда распущенный, недисциплинированный, ешь слишком много, покупаешь всё подряд и коллекционируешь странные журналы. …А, теперь я злюсь!

— Погоди, погоди. Кажись, твоя шкала злости растёт сама, Чисато.

— И кто в этом виноват?

Он неожиданно приподнял её локоны.

Она посмотрела на него одним глазом сквозь поток воды и увидела, что Изумо заглядывает на неё сверху.

— Давай просто скажем, что во всём виноват я. Это твоя особая привилегия.

— И-и тебя это устраивает? Правда?

— Вполне, — он ненадолго задумался. — Потому что ты всегда потом извиняешься.

Услышав это, она ненадолго замолчала.

—————

После чего горько улыбнулась.

Это правда, — подумала девушка, и поэтому выдохнула.

— Извини.

Говоря, она прижалась щекой к его груди.

— Для тебя это тоже больно, да?

— Ничего. Тебе не нужно об этом волноваться.

— Правда? Почему?

Прошло немного времени, но он в итоге ответил.

— Когда умерла моя мама, я думал, что ничего не может быть больнее. И после того я встретил тебя.

Поэтому…

— Если со мной случится что-то реально болезненное, то лишь тогда, когда тебя со мной не будет, так что… тебе не нужно волноваться обо мне. И раз мне тоже не нужно о тебе волноваться, всё не так болезненно, правильно?

Она утратила дар речи, но он тут же продолжил.

— Это всё равно, что кого-то потерять. Мы знаем, что по крайней мере, не причинили им боль утраты нас, и это будет реально хорошей вещью.

— Н-но!..

Она хотела что-то сказать. Хоть не могла ничего придумать, но всё равно хотела как-то ответить.

Как раз тогда Изумо положил руку ей на волосы и выдал горький смешок.

— Давай ограничимся этим… Нельзя выжить, просто просиживая штаны, так что ты хорошо справилась, Чисато. По крайней мере, ты постаралась, чтобы никто из-за тебя не пострадал. Так?

Казами ответила на вопрос, поднимаясь вдоль его груди и закидывая руки ему за шею.

— Ты такой дурак, — сказала она, сомкнувшись с ним губами и гадая, какое выражение у неё на лице. — Ты реально дурак, поэтому я не устану повторять: ты дурак. Это моя особая привилегия.

— Саяма в последнее время крадёт у тебя эту привилегию, знаешь?

— Ничего страшного, — она прильнула к нему и улыбнулась. — Получать в дальнейшем его извинения — ещё одна моя особая привилегия. Так что…

Продолжив, Она знала, что покраснели даже её уши.

— Ты извинишься передо мной?

Изумо ответил ей объятиями.

Теплая вода приблизила их плоть друг к другу.

— Ах…

Казами замешкалась и прищурилась.

Но в следующий миг услышала неожиданный голос от входа в дом.

— Чисато! Ты здесь? Мама и папа вернулись забрать то, что они забыли!

Парочка в ванной обменялась взглядами.

— Получается?..

На серьёзный вопрос Казами Изумо кивнул.

— Нам остается только показать свою любовь!

Она снова закинула его в ванную.

Под тёмным небом землю пересекала длинная линия.

Освещаемая и направленная на запад она служила взлётно-посадочной полосой.

Это запасная западная полоса Авиабазы Ёкота.

Перед ангаром, расположенным на одном конце стояло четыре человека.

Два парня и две девушки.

Парень с тёмной кожей скрестил руки на груди.

— После превращения в Левиафана «Ноа» завис над Токио, и мы не можем связаться ни с кем в японском UCAT. Более того, наше оружие способно лишь временно остановить Левиафана, и кто знает, сработает ли это впредь. …Что ты задумал, Хиба?

Он повернул глаза в очках в сторону Хибы.

— Твоему ранению в бок оказали лишь первую помощь. Я уверен, у тебя есть причина прийти сюда, даже не побывав дома, но не лучше ли получить лечение от качков в медицинской комнате вместо того, чтобы звать сюда только нас?

Хиба почесал затылок.

Немного опустив брови в улыбке, он выпустил пар.

— Ну, сперва я хотел кое-что вам показать. Только тебе и Хио-сан.

Хио удивлённо наклонила голову и смутилась.

— Ты что-то хочешь нам показать перед тем, как встретишься с качками? Что-то извращённое, да?