Работаю я в Межстройремконторе. Приглашает меня управляющий и говорит:

— Семён Семёнович! Вот письмо, которое я получил с утренней почтой. Чтобы нам зря не терять время, я вас познакомлю, товарищ Попов, с этим, прямо скажу, малоприятным письмом…,

«Уважаемый товарищ управляющий! Я долго думала— писать или не писать, а потом решила — напишу, открою глаза руководству конторы. Как женщина и, возможно, будущая мать, хочу описать личность вашего сотрудника С, Попова,»

Не стану подробно излагать письмо неизвестной мне женщины, скажу только, что она обвинила меня в том, что, находясь на работе, я больше работаю языком, чем головой и руками, что я дружу с теми напитками, которыми торгуют с одиннадцати до семи, и что некоторые женщины, в том числе и она, не раз меня предупреждали, что моей аморалке рано или поздно придёт конец.

Когда управляющий зачитал письмо, я сразу заинтересовался:

— Кто автор? Внизу подпись — «В.С.». А кто такая «В. С.»?

Управляющий говорит:

— Не знаю, товарищ Попов. Вам видней.

Я говорю:

— «В. С.» — одни инициалы. Можно считать, что это — анонимка.

Управляющий говорит:

— А если это женская скромность? У нас разговор с глазу на глаз. Меня интересует, последует ли с вашей стороны немедленное опровержение?

Я немного подумал и говорю:

— Хорошо. Пожалуйста. Могу коротко ответить.

Чтоб это дело не затягивать, пройдём по пунктам. Насчёт того, что я много работаю языком, это безусловно намёк, что я в рабочее время люблю рассказывать товарищам кинофильмы и телепостановки. А если я иной раз преподношу анекдоты, то исключительно с целью вызвать у членов коллектива здоровый смех и бодрость, которая в итоге повышает трудовые показатели. То же самое с кроссвордами. Когда их заполняешь, проявляется работа головой. Я тут полдня гадал — город в Индии, шесть букв, третья буква «эм». Оказался Бомбей.

Теперь по линии напитков. Это она, наверно, имеет в виду тот факт, когда я в пивном баре случайно упал со стула, верней, сел мимо. Это любой человек может промахнуться. Я это и старшине милиции сказал, когда меня провожали из бара. Это раз. И второе — не надо грубо искажать факты, пивом торгуют с утра до вечера, это каждый ребёнок знает. А насчёт крепких напитков, то когда наши меня встретили, я шёл с юбилея одного друга, который свой юбилей отмечал как раз в обеденный перерыв. А если «В. С.» имеет в виду штраф, то было бы ей известно, что меня оштрафовали не за то, что я был на юбилее рядом с магазином «Гастроном», а за то, что я перебежал улицу в неуказанном месте.

А теперь перейду к так называемой аморалке. Я ж не мальчик и всё отлично понимаю. Ей наболтала разные глупости одна женщина. Не хочу называть её имя. Она интеллигентный человек, работает в зоопарке, в бухгалтерии. Когда мы познакомились, она ещё смеялась, потому что я довольно-таки удачно сострил. Я ей так сказал: «Я вижу, вы зверски устали от зверей и потому тянетесь в компанию людей». А то, что я не сообщил ей, что женат, то я просто не хотел утомлять её излишней информацией. Вот так. А охладеть или, проще говоря, остыть любой человек может…

Пока я давал своё опровержение, управляющий молчал, глядел в окно и скручивал в трубочку конверт.

А в заключение я сказал:

— Думаю, теперь вам ясно. Вы понимаете, что всем её обвинениям грош цена!..

Управляющий раскрутил конверт, посмотрел на него, потом на меня и вдруг спрашивает;

— Как именуется наше учреждение?

Я говорю:

— Могу напомнить. Межстройремконтора.

— Совершенно точно. А как называется учреждение, в которое вход с улицы Чехова?

Я пока ещё не понял, почему он задаёт мне такие вопросы, и отвечаю:

— Межремстройконтора.

Управляющий говорит:

— Значит, у нас сперва «строй», а потом «рем», а у них наоборот — сперва «рем», и уже потом «строй»… Всё-таки плохо, когда одна организация полностью дублирует вторую.

Я говорю:

— Да. Были такие разговоры.

Управляющий говорит:

— Выходит, опять надо вернуться к этому вопросу…

Он говорит, а у меня такая мысль: «Жалеет, что пригласил и вызвал на откровение, Самому стало неудобно. Теперь хочет перевести разговор на другую тему».

А управляющий протягивает конверт:

— Прочитайте повнимательней, что здесь написано.

Я читаю: «Улица Чехова, 7/15. Межремстройконтора. Управляющему».

И тут у меня вдруг наступает полное просветление ума.

Я говорю:

— Почта ошиблась. Не в ту контору письмо доставила. Значит, это всё не про меня, а про совершенно другого Попова!

А управляющий слегка улыбается и говорит:

— Да. Произошла ошибка. Теперь я вспоминаю, у них тоже работает Попов. Сергей Александрович. Главный инженер и, насколько мне известно, весьма достойный человек.

Я говорю:

— Так-то оно так, но письмо есть письмо. Давайте я его запечатаю и исправлю ошибку почтовых работников.

А управляющий задумчиво на меня посмотрел и говорит:

— Ошибки нужно исправлять.

Когда я вышел от него, я себе так сказал: будь я посмелей, узнал бы номер и позвонил лично министру связи насчёт того, что надо улучшать работу почты Я бы сказал: здравствуйте, товарищ министр! С вами говорит некий Попов…

Закрыв глаза и уронив голову на ладонь, Утехин тяжко грустил.

Сегодня суббота. После работы он обещал сразу приехать домой. Он собирался пойти с женой в театр. Кроме того, нужно было ещё успеть наладить ребятам телевизор, что-то там с ним стряслось. Такой был хороший план, и всё сорвалось. Л кто виноват? Кто его уговорил зайти выпить по случаю субботы? Выпить выпили, но потом все куда-то ушли, а он, Утехин, остался.

В закусочной было людно. Рядом за столиками ели, пили, разговаривали, между тем никому и в голову на приходило, что Утехину грустно.

Прерывисто вздохнув, как ребёнок после долгого плача, Утехин стукнул кулаком по столу и, обращаясь к вазочке с салатом, вызывающе спросил:

— На каком основании вы мне замечания делаете? Что ж вы думаете: если вы начальство, значит, вам можно вмешиваться, да? А может, это моё личное, персональное дело. Я вам не указываю? Не указываю. И вы мне не указывайте!..

Утехин налил рюмку. Выпил,

— «Недостойное поведение, недостойное поведение»! Что, человеку уж и выпить нельзя? Что я, алкоголик?

Задушевную беседу с салатницей прервал высокий хрипловатый голос:

— Извиняюсь, разрешите к вашему столику?

Утехин обрадовался. Наконец-то появился желанный собеседник. Смахнув со стола крошки, а заодно и пустую тарелку, он встал и широким жестом указал на стул:

— Прошу.

Сосед оказался на редкость общительным человеком. Опрокинув стопку, он бодро сказал:

— Я почему к вам за столик сел — вижу, культурный человек сидит, не скандальничает, ожидает, пока ему ремонт сделают. Я таких заказчиков очень уважаю.

— Почему вы меня заказчиком называете? — удивился Утехин.

— Раз я мастер ателье «Ремонт обуви», значит, для меня все люди заказчики. На общем основании. В порядке живой очереди. И конец. И точка. И всё. И будь здоров.

— Простите, ваше имя-отчество?

— Хлобыстов Елизар Иваныч.

— Очень приятно. Если не возражаете, я вас буду звать просто Вася.

— Пожалуйста. Об чём разговор. — Великодушию Хлобыстова не было границ.

Друзья заказали водки и полдюжины пива. Через полчаса они уже были на «ты». Держа собеседника за пуговицу, Утехин облизывал губы и говорил:

— Вася, ты меня уважаешь?

— Уважаю. А ты меня уважаешь?

— Уважаю. В состоянии ты понять, что я обиженный человек? Тарасов Николай Григорьевич — начальник главка. А Утехин кто? Утехин рядовой работник. А если рядовой работник желает выпить, может начальство запретить?

— Не имеет полного права.

— Но он же меня на прошлой неделе вызвал и говорит: «Товарищ Утехин, на вас жалуются сотрудники, мне звонила ваша супруга. Вы, — говорит, — работать стали хуже и пьянствуете, ведёте себя недостойно». Ну ты мне скажи, Миша, могу я это спокойно слушать?