— В любом случае Топ-Гир начнёт сражение в том или ином виде. Если сказать иначе…

Казами тщательно подобрала слова.

— Концептуальная война для Лоу-Гира ещё не кончилась. …И в то же время тебя так сильно заботит прошлое, что ты хочешь верить, что оно уже кончено. Ты думаешь, что, запечатав его, положишь конец сражениям и убережёшь нас от потерь.

Она перевела дух.

— Ты стоишь на пути, Диана. Время для мира прошло. Нет, его никогда и не было. Ты просто закрыла глаза, тогда как твои враги тебя совсем не простили. Поэтому…

— Поэтому?

— Верни нам своё время, Диана.

Казами мотнула ногами вперёд и рывком вскочила с места.

Кровать отъехала и стукнулась о следующую, заставив Хибу ещё раз вскрикнуть, но девушка не обратила внимания.

— Свяжи своё время с нашим. Просто, разве нет? Мирные часы после школы ещё не пришли. Мы отстаём на уроках, так что просто покажи нам свои конспекты. На экзаменах мы разберёмся сами. И тогда тоже увидим, кто ушёл из класса и не возвращается.

Казами протянула руку, словно получая что-то, и подняла её высоко.

— Если ты ещё не выпустилась от сражения и думаешь, что мы достойны быть твоими приемниками, покажи нам свои конспекты.

Вечерний свет омывал холм слева.

Его правую сторону покрывал забетонированный откос, а слева на границе с обрывом стояли ряды домов.

Алый свет просачивался между или над зданиями, освещая холм и стоящих там людей.

В данный момент там находилось двое.

Впереди шагала Синдзё, а Саяма отставал от неё на шаг.

Девушка несла на голове Посланника Вонамби и, поднимаясь на холм, читала письмо.

Его написала её мать и послала родителям Саямы. Это одно из найденных в Кабинете Библиотеки Кинугасы прошлой ночью.

Приехав в Сакаи, они теперь могли читать письма, поэтому Синдзё занималась как раз этим.

…Мама слала их сюда, перебравшись в Топ-Гир.

В тексте ничего не говорилось о том, почему Синдзё Юкио отправилась туда.

Согласно Хаджи, Топ-Гир её пригласил. Они хотели, чтобы она создала там место для Лоу-Гира.

О приглашении упоминалось в письме.

Но там не говорилось, чего добивалась сама Синдзё Юкио.

Сообщался только результат.

«Я прибыла в Топ-Гир»

В другом письме говорилось следующее:

«Я уверена, что UCAT сможет создать ту установку на основе моей теории создания концептов. Но, не сомневаюсь, что ты заметил, как я многое в ней изменила. Асаги-кун, как раз потому, что ты немало о ней знаешь, я сомневаюсь, что ты достигнешь успеха. Извини.»

Синдзё Юкио упомянула, что она убеждённо пошла против Лоу-Гира, но Синдзё наклонила голову.

…Я просто этого не чувствую.

Нечто в действиях Синдзё Юкио не укладывалось у неё в голове.

Просто не похоже на то, что она противостояла Лоу-Гиру.

После всего, что удалось до сих пор узнать, Синдзё вывела три загадки, которые могли бы объяснить её чувства по этому поводу.

Во-первых — какова правда за тремя вещами, которых по словам матери боялся Топ-Гир?

Во-вторых — почему её мать перебралась в Топ-Гир после открытия этих вещей?

И, в-третьих — почему Саяма Асаги не мог использовать теорию создания концептов, после того как мама её изменила?

Размышления об этих трех вещах натолкнули на определённую догадку.

…Знание того, что собой представляет Лоу-Гир, дало ей понять, что он имеет преимущество, и привело к решению переметнуться в Топ-Гир.

Речь шла о третьей вещи помимо Бабеля и библейской мифологии.

— Нечто, что есть и, в то же время, чего нет у Лоу-Гира.

…Вдруг оно настолько важно, что обеспечивало победу?

Её мать осознала, что это, испугалась его силы и дезертировала? И оставила изменённую теорию создания концептов, похитив у Лоу-Гира средства борьбы, дабы она могла направить Лоу-Гир в Топ-Гир?

Такой ход мыслей казался вполне логичным.

Но это её всё равно не устраивало. Это все лишь интуиция, но…

…Мама была таким человеком?

Она забрала с собой информацию к врагу и даже не оставила свое детище. Это чисто враждебный акт, демонстрирующий её лояльность к врагу.

В голове всплыло слово «сурово», но оно не звучало для неё правильно.

…Почему нет?

Синдзё внезапно вспомнила фотографии из прошлого.

На одной её юная мама стояла в школьной форме под вишнёвым деревом и улыбалась с настоящей силой. На другой она выдавала слабую улыбку, отправляясь в путешествие.

Если применить слово «сурово»…

…Придётся думать о версии моей матери, которая не вяжется ни с одной из этих улыбок.

Но ей по-прежнему нечем оттолкнуть это слово. Факт в том, что её мать, судя по всему, пошла против Лоу-Гира.

И теперь Синдзё читала письмо от неё. Оно началось с того, что Синдзё Юкио оставила дом, который ей предоставили в Сакаи Топ-Гира.

Она не просила ей отвечать и в основном рассказывала о повседневной жизни и работе.

«В этом мире я выступаю в роли советника по теории создания концептов. Однако я отдала им те же документы, что и Асаги-куну, и они тоже пытаются вывести свою теорию. Я так чувствую себя немного жестокой, но мне хочется увидеть, как люди этого мира создали установку для создания концептов своими силами. А ещё жаль, что я не взяла сюда с собой Посланников Вонамби. Работа здесь тяжёлая.

Когда показываются люди за советами или с вопросами о культуре и цивилизации Лоу-Гира, я пытаюсь с ними говорить. Возможно, поэтому они стали приходить ко мне домой. Поначалу только важные люди, но теперь показываются исследователи, студенты, а порой и соседские дети. Местное UCAT платит мне как внештатному советнику, но я потратила эти деньги на открытие большого приёмного зала, который как раз открылся. Там небольшой стол и стулья для детей, и даже орган.

Дом в том же месте, где и приют в Сакаи, в котором я жила, и мне интересно, смогу ли я как-то сделать из него церковь. Если смогу, это будет первая церковь во всём мире.»

У Синдзё появилось чувство, что её мама хорошо проводит время.

Ей казалось, это вполне в её духе, но вызывало ещё одно острое ощущение неправильности.

Оно снова исходило от того, что Хаджи и остальные говорили о её матери.

Некоторые вещи она просто не ощущала в письме.

…Вину и враждебность.

Синдзё Юкио вела себя так, словно отправилась в Топ-Гир в качестве евангелиста. Она не выказывала следов вины за своё решение и писала оставшимся дома, как ей там нравится.

Синдзё определила, что это сильная улыбка, а не натянутая.

Ничего в письме не переписывалось, а почерк шариковой ручки был ровным.

Опыт Синдзё в написании страницы за страницей сюжета своего романа говорил ей, что мама действительно писала начистоту.

Синдзё достала следующее письмо.

Оно описывало повседневную жизнь, в особенности как она встречалась с людьми из UCAT Топ-Гира и местными для обсуждения библейской мифологии Лоу-Гира.

«Похоже, только дети обладают способностью петь гимн без задних мыслей о мире.»

Она говорила, что некоторые взрослые избегали гимнов как «песен врага».

…Что это?

Синдзё заметила кое-что странное, но не поняла, что. Синдзё Юкио предположительно собиралась направить Лоу-Гир в Топ-Гир, так почему же она учит Топ-Гир библии и гимнам, прежде чем его культуре?

Следующее письмо говорило о работе.

И начиналось неожиданно.

«Мне так тяжело иметь дело с версией меня из этого мира»

Э? — подумала Синдзё, остановившись.

Для Синдзё Юкио «версией меня из этого мира» являлся мужчина Синдзё Юкио.

И он, предположительно, отец Синдзё.

…Э?

Её замешательство, остановившее девушку от подъёма на холм, вызвала одна причина.

…Ей с ним тяжело?

В следующий миг Саяма чуть ли не завалился вперёд, столкнувшись с ней, и обхватил её руками.