Альберто отвечал за один из четырёх углов квадратной печати. Он создавал барьер и поддерживал его работу.

Его позиция была в западной Осаке. Оттуда ему открывался вид на Ноа и всё поле боя.

Пять Великих Столпов таким образом заведовали печатью. Саяма Асаги выступал их лидером, а остальными были Хиба Рюичи, Диана Зонбург, Джеймс Сандерсон и Альберто Нортвинд.

Саяма Асаги давал официальные распоряжения из центра прямо под Ноа, Хиба стоял на севере, Альберто — на западе, Сандерсон на юге, а Диана на востоке.

Барьер обычно вонзался в землю, чтобы утвердить его существование, но они его обратили и выпустили в пустые небеса.

Вот только что означало устранение Ноа, который содержал и положительные концепты?

Юи услышала голос Дианы по радио.

— Мы ведь уничтожаем этот мир? Если положительные концепты сдержат активированные отрицательные, вполне возможно мы сможем остановить разрушение!

Ей ответил голос Хибы.

Он звучал ужасно запыхавшимся.

— И что если так? Если мы опоздаем, то навлечём уничтожение и на наших детей!

Однако он почти сразу же цокнул языком.

— Прости, немецкая ведьма. Жестоко было приплетать сюда детей, да?

— Нет, я знаю, что ты пытаешься сказать, и думаю, что уже слишком поздно. Быть может, я так пыталась сама сбежать от ответственности за это злодеяние. Но…

Диана замешкалась, и вклинился ещё один голос.

Это был Сандерон, пилотирующий в небе механического дракона.

Он произнёс всего три слова.

— Давайте это сделаем.

— Сандерсон?!

Впервые в жизни Юи услышала, как Альберто кричит от ярости.

С поднятыми бровями он схватил передатчик.

— Ты уверен? Ты уверен, что хочешь понадеяться на это и столкнуться с тем, чем это грозит? А как же твой ребёнок?! Твой ребёнок унаследует мир, но также унаследует ненависть всех остальных Гиров!

— Ха-ха. Я не собираюсь прикрываться своей дочкой, чтобы сбежать от ответственности за то, что необходимо.

Сандерсон бодро рассмеялся, и по радио донеслись звуки его атмосферной битвы. После задержки они также услышали взрывы высоко в небесах.

Низкие звуки послужили колоколом, отбивающим, что битва ещё продолжается, и Сандерсон продолжил говорить.

— Этот мир не спасти, и его поглотили вопли. Вопрос только в том, кто закончит начатое.

— Даже если это наживёт всеобщую ненависть? Ты разве не любишь смотреть на вещи позитивно?!

— А то, — с таким же тоном он всегда пожимал плечами. — Послушайте, народ. Не нажив сейчас эту ненависть, мы потеряем всё. Но если мы сможем не потерять хоть малость, тогда, возможно, ненависть однажды будет устранена.

Поэтому…

— Поэтому я вижу только один вариант. Вы заставляете меня возложить всю ненависть только на мою дочь? Не переживай, Альберто. У моей дочки есть защитный талисман, который моя жена научилась делать от твоей. И ещё она под защитой счастья. Я уверен, она сможет всё преодолеть.

— Не глупи! Ты хочешь сказать, дети собственность своих родителей, или вроде того?!

— Я этого не говорил, — ответил Сандерсон. — Но этот мир так или иначе будет уничтожен. И потому что мы… да, как наши версии Лоу-Гира, так и Топ-Гира, не успели вовремя. И чтобы не позволить забрать и наш мир за собой, у нас не остаётся выбора, кроме как разрушить это место. Другими словами, моя дочь в любом случае будет дочкой разрушителя мира.

Он продолжил отсюда.

— Так что, если я на неё это не взвалю, она всё равно унаследует ненависть или получит её от кого-то другого. Так что, Альберто, я вполне осознаю, что навязываю ей эту ненависть. Таким образом, она может смело меня ненавидеть.

— Сомневаюсь, что твоя дочь тебя возненавидит.

— Тогда, возможно, она сумеет прожить так, чтобы не ненавидеть никого. Было бы чудесно.

Он сделал паузу на вздох.

— Я знаю, что становлюсь так ужасным отцом. …Альберто, я приезжал к жене не чаще тебя, но не стыдился этого. Получается, я даже никчёмнее, чем ты.

— Ты уверен, что хочешь быть целью ненависти, Сандерсон?

— Я не хочу. Конечно, не хочу. Никто не хочет, чтобы его ненавидели… кроме, разве что, Саямы. — сказал Сандерсон. — Но кто-то должен это сделать. Кто-то должен минимизировать ненависть, чтобы она не была направлена на всех. Если за содеянное будут ненавидеть нас, возможно, наш мир оставят в покое. И, такое чувство, что мне сейчас и море по колено, так что позвольте кое-что сказать.

Он сделал вдох, перед тем как продолжить.

— Меня зовут Джеймс Сандерсон. Я из семьи грома. Невзирая не ненависть, как гром, так и ветер будут ютиться в небе. И однажды людям придётся признать их и выбрать жизнь с ними… Также как крыльям самолёта нужен ветер чтобы взлететь, ветер ненависти проносит людей вдаль.

Люди вокруг Юи кивнули и начали отступать.

Все посмотрели на Ноа и кое-что осознали.

Враг вокруг них исчез.

Его уничтожили, или они сбежали в Лоу-Гир?

Хио услышала от Юи третью возможность.

— Они отправились атаковать охраняющего дракона, чтобы разрушить квадратный барьер.

Харакава увидел четыре столпа, поддерживающие барьер, который окружал Ноа в надтреснутом небе.

Когда Роджер отступил и вернулась четвёрка братьев Чжао, они увидели, как столбы белого света пронзают небо с четырёх сторон света.

Их накрыла световая занавесь и образовала тонкую коробку.

— По завершению пространство внутри отправится в ничто?

Восточный столп Дианы располагался на высотном поле восточнее Осаки и рядом с вратами, через которые они вошли.

Рядом с тёмным проходом, открытым на возвышенности, собралось несколько десятков человек в белой защитной форме.

Одним из них был худой пожилой мужчина в белом боевом плаще.

…Значит, тогда он не носил эксцентричных очков.

Старик не выказывал страха перед уничтожением или светом запечатывающего барьера, но на лице проступал пот.

Из передатчика в простом лагере рядом с ним раздался голос Сандерсона.

— Барьерный столп достиг восьмидесяти процентов стабильности до самой верхушки.

Отчёты о такой же высокой стабильности пришли от прочих трёх сторон.

Затем Харакава увидел, как с четырёх поднебесных столпов поднимаются несколько сверкающих спиралей.

…Это кольцо? Или письмо?

Начавшееся как кольцо скопилось друг поверх друга и растянулось как ручей.

Но Харакава также увидел, как рядом со столпами поднимается взрывное пламя и свет.

Сражение продолжалось.

Все на возвышенности ахнули, а связист повернулся к пожилому мужчине в белом плаще.

Его лицо наполнила тревога, и он не спешил говорить.

— Итару-сан всё ещё внутри. Он с лагерем Хибы.

— Тогда он не успеет.

Вот и всё, что сказал старик перед тем, как снова уставиться вдаль.

Они наблюдали лишь вспышки множества искр.

Тем не менее, из передатчика к ним донёсся голос. Он звучал триумфально, даже сквозь одышку.

— Это Сандерсон. Как только барьер полностью установится, я подберу Альберто, Хибу и Итару, после чего вернусь назад.

— Ха-ха, — раздался глухой смех Альберто. — Прямо-таки адское такси. Только вот я не особо люблю высоту.

— Настоящий мужчина может уверенно скрестить руки, когда стоит высоко.

Заявлению Хибы ответило согласие и звук стрельбы. В то же время разум Харакавы увидел искры, пестрящие вдали.

Даже когда мир распадался, битва не прекращалась.

Диана прислонилась к белой стене и говорила.

Тогда…

Она говорила чётко и ясно о том, что тогда думала.

— В ту ночь, когда настал конец, я прилетела на метле к вратам, созданным на востоке Осаки.

Когда она приземлилась, её стальная метла развалилась, словно сыграв свою роль. Затем ведьма присоединилась к остальным.