Он повернулся к Sf, которая смотрела на могилу и медленно вытащила из-под юбки букет цветов. Затем она неторопливо заговорила.

— Вот букет, который я заготовила. Вы всегда кладёте цветы, чтобы имена было видно, но я пришла к заключению, что люди, спящие здесь, не захотят такой помощи. Я подумала, что скрою для них имена.

— Вот как ты это себе представляешь?

— Нет, автоматические куклы не могут представлять. Помимо всего прочего, если вы уберёте то, что заслоняет обзор спящих здесь, они сами собой проснутся. Логически, причина, по которой вы мне сегодня рассказали о прошлом, и почему раз за разом прокручиваете его в голове, заключается в том, что прошлое продолжает пробуждаться.

Sf произнесла, держа цветы.

— Я пришла к заключению, остались ещё загадки. Каким образом отец Саямы-сама заполучил футляр Георгиуса? Что произошло внутри Ноа? А ещё…

Она спрятала цветы за спиной.

— Какими людьми были родители Саямы-самы и Синдзё-самы?

Большая комната была украшена под Рождество.

Даже на вывеске «Дом Соко» в столовой висел серпантин, и он же раскинулся на потолке.

Под белыми лампами на белой лавочке сидели Синдзё с тетрадями и письмами, разложенными перед ней, и Саяма с телефоном у уха.

Синдзё увидела, как в столовую зашла настоятельница, поэтому быстро поклонилась.

Женщина кивнула в ответ, и Синдзё улыбнулась, после чего повернулась вперёд.

Документы перед ней полнились записями о Синдзё Юкио, которые она не успела прочесть в прошлый раз или принесённые с собой сюда. Со времени посещения Синдзё настоятельница нашла больше, так что на столе лежала небольшая стопка тетрадей, альбомов и писем.

…Хорошо бы узнать как можно больше.

Ей казалось, что она заполняет пробелы внутри себя.

Остальные, похоже, проявляли собственную активность, и Саяма сейчас разговаривал с Хио.

Звонок был долгим, Саяма периодически пересказывал услышанное Синдзё, и Хио рассказывала ему, что мама Харакавы поведала о прошлом. Однако беседа подходила к концу.

— Понятно… Значит, ты собираешься домой, Хио-кун? …Да, береги себя.

Саяма положил трубку, и Синдзё к нему повернулась.

— Звучит так, что у них там неприятности. Рюдзи-кун снова куда-то влез?

— Да, — Саяма кивнул и скрестил руки на груди. — Со слов Хио он провёл повторные переговоры со 2-м Гиром, позволив засунуть в себя меч мужчины 2-го Гира, что вызвало много крови. В данный момент он застрял в кровати, беззащитный против любых «атак», которые остальные шлют в его сторону.

Синдзё нахмурилась и оба задумались над сказанным.

— Часть из этого — эвфемизм?

— Синдзё-кун, ты предполагаешь, что сердце малыша Хибы мигрировало на сторону мужчин?

— Н-нет, конечно нет. Я просто пошутила. Хио наверняка оговорилась.

— Но станет ли она ещё оговариваться после случая с «такс»?

Они замолчали где-то на минуту, и в итоге прочистили горло.

Решив не думать о неприятных вещах, Синдзё собрала документы на столе.

— Если подумать, Саяма-кун, ты ранее разговаривал с настоятельницей, правда? Не против, если я спрошу о чём?

— О, она просто говорила о моём деде.

Он поднёс руку к груди и горько улыбнулся.

— Я всего лишь подтвердил, что он умел притворяться хорошим человеком.

— Похоже, как раз он приносил письма мамы.

— Хе-хе-хе. Быть мальчиком на побегушках — идеальная работа для того порочного старика. Работай же до самой смерти. Хотя, полагаю, для этого уже поздновато.

— Ты изворотлив как всегда.

— Извернувшись слишком сильно, ты будешь опять смотреть в ту же сторону, Синдзё-кун. Но в любом случае, ты смогла передать купленный тобою подарок?

— Да, — Синдзё улыбнулась. — Настоятельница столько всего надавала мне в прошлый раз, что я купила знаменитое желе Кинугасы нашей столовой. Оно удивительно. В нём 0% фруктового сока, но всё равно по вкусу как фрукты.

— Хе-хе-хе. Синдзё-кун, твоя невежественная наивность обворожительна и попадает прямо в мою страйк зону. Но… прискорбно, что тебя не привлёк продукт столовой, который приготовил я.

— Да, да… Постой. Так вот почему в отделе подарков там «Коньячное желе Синдзё»?

— Вся клетчатка полезна для желудка.

— Ты не идёшь на попятную, да? Да? Ты тут же решил не отступать и продвинуться на три шага вперёд, правда?

— Успокойся, Синдзё-кун. Я знаю, это прискорбно, что я успел приготовить только вкус Се-тяна. Но не бойся. Я втайне затянул себя на другую сторону, так что мы неразделимы. Чтобы ни случилось, ты по-прежнему моя и только моя.

— Но ведь это значит, что мы стоим спиной друг к другу?

— Как недальновидно с моей стороны! Но прижиматься спинами невыносимо аппетитно!

Он не собирается это исправлять, даже если я его предупрежу, — осознала Синдзё. — Вообще, такое чувство, что он тянет меня за собой.

Поэтому она решила снова пролистать документы.

Среди посланных сюда писем одно принёс из Топ-Гира дед Саямы. Само собой, в нём ничего не говорилось о другом мире или концептах, но упоминалось, что она начала сама заведовать церковью.

…Средства выделял кто-то называющий себя «Длинноногий папа двойни».

В письме говорилось, что Синдзё Юкио не знала, кто это, но была признательна.

Учитывая имя, интересно, не дед ли это Саямы из того мира, — предполагала Синдзё. — Нет, будь так, получилась бы «Длинноногая Мамаша» или «Длинноногая Бабуля».

— Интересно, что же случилось.

— Что случилось с чем?

Саяма небрежно её подстрекнул, поэтому она озвучила свои мысли.

— Я наверняка была в Ноа вместе с мамой, но почему так? Мои родители не ладили.

— И всё же ты родилась. Это проблема?

Она не стала кивать, потому что сама сомневалась, проблема это или нет.

— Вдруг я нежеланный ребёнок?

Девушка обернулась и увидела, что Саяма принимает её слова типичным невозмутимым лицом, поэтому заговорила с новым письмом в руке.

— Мама находила поддержку среди людей, но не ладила с моим папой, потому что не хотела активно ему помогать. У неё были союзники, так почему я родилась между ней и мужчиной, от которого она пыталась держаться в стороне?

— А как ты думаешь?

— Не знаю… Но… интересно почему.

Письмо в её руке красноречиво описывало момент в прошлом. Как раз с того времени, когда её мать испытывала трудности с отцом.

«Я всегда отказываю, но он всё равно приходит. Мои гимны постепенно расходятся среди местных, но он сторонится их всех и наблюдает за мной. И когда я к нему приближаюсь, он всегда лишь просит моей помощи в его работе.

Синдзё проверила, убедившись, что Саяма читает письмо, и её плечи поникли.

— Говоря начистоту, твой отец, по всей видимости, был чем-то наподобие преследователя.

— Я тоже об этом подумала… Держу пари, вы бы нашли общий язык.

— О чём ты говоришь? Преследовать людей против закона.

—Тогда чем ты вечно занимаешься?

— Если мы с тобой не будем в центре мира, он вполне может сойти с оси и получить непоправимый урон.

Синдзё онемела и немного зарделась.

— Т-ты правда любишь выдумывать странные теории о мире, да?

— Проверка ответа не поменяет сам ответ, Синдзё-кун. Что ж… ничего, если мы немного расшевелим мир?

Саяма встал и резко потянул её за руку.

Она на мгновение замешкалась.

— К-куда мы идём? Я ещё не прочла всё документы.

— Не о чем беспокоиться. Прямо сейчас мы должны пойти к месту, где твоя мать, Синдзё Юкио, стояла.

Он посмотрел наружу через стеклянную дверь столовой.

На выходе из парка стояли ворота, а за ними во тьме ночи раскинулась асфальтированная дорога, и….

— Ответ должен лежать среди руин обвала.