17.

Отсутствие Вознесенского на работе было, конечно, замечено сразу же. Руководство фирмы к восьми часам удивилось отсутствию хозяина, который обычно находился на своём месте уже с половины восьмого. Удивилось, но не обеспокоилось, помня о вчерашней презентации, хотя председатель правления Ефимчук, присутствовавший там, отметил, что Пётр Иванович уехал рано и оставался относительно трезвым до самого ухода.

Когда наступило девять, а Вознесенский так и не появился, Ефимчук и Батурин, правая рука Петра, решили позвонить ему домой. Прождав напрасно у телефона и убедившись, что трубку никто не снимает, они позвонили в мэрию. Рабочий день там начинался с девяти, все уже были на месте. На вопрос о Наталье Ильиничне, Батурину ответили, что её нет, и все недоумевают, почему. Батурин поблагодарил и положил трубку.

Именно тогда удивление начало перерастать в тревогу.

Вознесенского знали хорошо, особенно его ближайшее окружение. «Астра» была его делом, его жизнью. Не явиться вот так, просто по своей прихоти, он бы никогда себе не позволил. Хотя характер любого человека непредсказуем и иногда выдаёт такие сюрпризы, которых не ожидает никто.

К одиннадцати часам Пётр всё ещё не появлялся в головном офисе, а в мэрии, по-прежнему, не могли объяснить отсутствие Натальи. Батурин обратился к Ефимчуку:

- Нужно съездить к нему домой, Коля. Ты возьми с собой Рачека и посмотрите там, может, случилось чего.

Николай Александрович позвонил в отдел безопасности и вызвал к себе его шефа Вадима Рачека. Тот с утра, как и большинство ответственных сотрудников фирмы, знал о необъяснимом отсутствии хозяина и ждал, что рано или поздно обратятся к нему. Вадиму Петровичу Рачеку было сорок восемь лет, и до выхода на пенсию он четверть века оттрубил на оперативной работе. И, хотя отдел безопасности в основном занимался охраной компьютерных данных, его главой поставили именно Рачека, имевшего выработанные годами чувства и характер сторожевого пса.

В это утро Вадим Петрович чувствовал себя особенно неважно. И совсем не по причине бурного вечера. Спиртное он употреблял довольно редко. Просто организм, растративший свой защитный ресурс за зиму, в начале весны более подвержен простудам, чем в любое другое время года. Что и произошло с Рачеком. И сейчас он в полной мере ощущал ломоту во всём теле, звон в ушах и ужасную головную боль.

Ефимчук позвонил к Вадиму Петровичу, когда тот, чихая так, что содрогалось всё его грузное тело, обнаружил, что в аптечке их отдела полностью израсходованы запасы аспирина и эффералгана. Оптимизма это Рачеку не добавило. Он шумно чихал и сморкался на весь коридор, пока шёл к кабинету председателя. Ефимчук взглянул на его красные слезящиеся глаза, спросил, в чём дело, и, в свою очередь, рассказал о необъяснимом отсутствии шефа. Затем они вдвоём спустились в гараж, где стояла машина Ефимчука, и отправились к Вознесенскому.

Шофёр остановил «Ауди-100» на площадке у подъезда, и они направились к стеклянным дверям. Сегодня дежурила средних лет женщина, которую Николай Александрович знал в лицо (он часто бывал у Вознесенских), но абсолютно не помнил по имени, он вообще плохо запоминал имена.

- Здравствуйте, - поздоровался Ефимчук.

- Здравствуйте, Николай Александрович, - приветливо откликнулась вахтёрша, не обладавшая, по-видимому, недостатком Ефимчука.

- Скажите, вы не видели сегодня кого-нибудь из Вознесенских? – обратился к ней Рачек. – Пётр Иванович или Наталья Ильинична выходили из дому?

Вахтёрша задумалась на секунду. Затем лицо её приняло озадаченное выражение.

- Вы знаете, нет. Даже как-то странно. Действительно, никто из них сегодня не проходил. А, ведь, будний день.

- Вы отходили сегодня куда-нибудь? – спросил Рачек и поморщился; голова просто раскалывалась на части.

- Нет, что вы! Меня не было здесь, только, когда принимала смену. У нас с этим строго. Не будешь выполнять свои обязанности, мигом вылетишь с места.

- А домофон работает? – снова задал вопрос Рачек, глядя на панель за спиной вахтёрши, по которой можно было связаться с любой из квартир в доме.

Женщина смутилась.

- Сейчас нет. Мы вызвали мастера, должны починить.

Рачек кивнул. Домофон, по-видимому, не работал со дня сдачи дома. Либо его вообще не подключали, либо благополучно угробили, через несколько дней, нашим извечно неумелым обращением.

- Давайте на лифте, Вадим Петрович, - сказал Ефимчук. Он был на десять лет моложе Рачека и всегда обращался к нему по имени-отчеству, даже во внеслужебной обстановке, хотя его положение в фирме было неизмеримо выше.

Лифт поднял их на пятый этаж. Ефимчук с Рачеком подошли к квартире Вознесенского. Пока Николай Александрович безрезультатно нажимал кнопку звонка, Рачек внимательно осматривал дверь и площадку около неё, но ничего подозрительного не заметил.

Ефимчук прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука.

- Н-да, - сказал он. – Непонятно.

- Спустимся вниз, - предложил Рачек. – Я хочу посмотреть на машину.

- А-а, да-да-да. Точно, - спохватился Ефимчук. – Я и не обратил внимания, стоит ли машина на стоянке.

- Стоит. Я видел её, когда мы заходили в дом.

- Значит, если машина здесь, он тоже должен быть дома. Чертовщина какая-то! А, интересно, Наташин автомобиль на стоянке?

- Сейчас уточним.

Они спустились вниз. В холле Рачек снова подошёл к вахтёрше.

- Скажите, у вас дубликаты ключей от квартир есть?

- Да нет, откуда? – развела руками женщина. – У нас же замки не стандартные. Каждый из жильцов себе под заказ ставил и ключи все у них.

- Хорошо, - сказал Рачек. – Возможно, нам придётся открывать восемнадцатую квартиру …

Ефимчук дёрнул его за рукав:

- Ну, что уж, так сразу и открывать, Вадим Петрович? Мы же ничего не знаем. Может, они уехали? Может, что-то срочное? Может, с родителями что-то случилось?

- На чём?

- Что на чём?

- На чём уехали?

- Да мало ли на чём! – махнул рукой Ефимчук. – Прислали за ними машину, свою решили не брать.

- У нас так просто, без хозяина, квартиру открывать нельзя, - подала голос вахтёрша. – Нужно специальное разрешение …

- Будет разрешение, будет участковый. Вы не волнуйтесь, с официальной стороной всё будет в порядке, - Рачек повернулся к Николаю Александровичу. – Решать, конечно, вам. Я говорю «возможно» придётся открывать. Можно подождать и до завтра. Хотя я, лично, этого делать бы не стал.

- Вам хорошо говорить, - вздохнул Ефимчук. Его разрывала на части собственная нерешительность. Вламываться в квартиру шефа ох как не хотелось. С другой стороны, Рачек прав, и всё это подозрительно попахивает чем-то нехорошим.

- Ну, пойдёмте, - тронул его за рукав глава отдела безопасности. Уже у выхода он снова обернулся к вахтёрше:

- Да, а вчера у вас никаких происшествий не было. Чего-то необычного?

- Было, - сразу же ответила вахтёрша. – Хулиганы на площадке третьего этажа стекло разбили. Это не на моей смене было. Мне Василий Степанович сегодня рассказал, сменщик мой.

- А чего ж он хулиганов-то сюда пустил?

- Так они не отсюда, они с улицы разбили. Камень бросили и разбили.

- Ну и ну. В милицию заявляли?

- А как же! Степанович сразу же сообщил.

- Поймали?

- Говорит, нет. Проехали, кругом осмотрели всё, никого не нашли. Убежали, наверное, сразу же, сволочи.

- А больше ничего не было?

- Ничего. У нас тут всегда тихо, спокойно.

- Ну, ладно. Спасибо. Мы, может, ещё вернёмся сегодня.

- Пожалуйста, пожалуйста. А если Пётр Иванович или Наталья Ильинична появятся, им что-нибудь передать?

- Передайте, что их с работы искали, - сказал Ефимчук, подумав, что Вознесенский скорее объявится в «Астре», чем дома.

Они вышли из дома. Шофёр, куривший возле машины, выбросил окурок и приготовился садиться, но Ефимчук махнул ему рукой, давая знак подождать. Они с Рачеком подошли к чёрному «БМВ» Вознесенского и осмотрели его со всех сторон. Машина ничем не выделялась среди всех остальных, находящихся на стоянке.