Благодаря объяснению Хаджи, они знали, что дед Саямы заключил пакт о ненападении.

А среди списка людей, вступивших в японский UCAT в апреле 82-го, нашлось три знакомых имени: Саяма Асаги, Тода Юме и Синдзё Юкио.

По окончанию тренировок Саяма Асаги и Синдзё Юкио присоединились к отделу разработок, а Тода Юме к отделу общих вопросов.

Однако...

...Синдзё Юкио присоединилась к отделу разработок UCAT Изумо?

Почему только она переехала в другое место?

Документы также раскрыли, где они проходили тренировки.

— Район Осакской горы Икома.

Согласно Саяме, в той местности находился Бабель.

Из отчёта об исследовании интерьера Бабеля, найденного в Кабинете, они смогли прочесть только название, но его составили во время тех тренировок.

...Однако только отец Саямы и моя мама смогли попасть внутрь.

Что это означало?

Прежде туда мог зайти только профессор Кинугаса, так почему смогли они?

И...

Синдзё задала себе безмолвный вопрос. Считалось, что её мать почти закончила теорию создания концептов, но это произошло только благодаря увиденному в Бабеле, в котором предположительно концепты конструировались?

Но если в этом всё дело...

...Почему под UCAT находится неоконченная установка для создания концептов?

Кто пытался их создать и почему?

— Так много вопросов и так мало ответов. Никогда бы не подумала, что мама работала в UCAT Изумо.

— Но это полезные сведения. Мы уже на пути туда для Пути Левиафана с 8-м Гиром, но можем найти и информацию о твоей матери. ...Убьём двух зайцев одним выстрелом.

— Надеюсь… А что нашёл ты?

Саяма протянул документы о брошенном проекте Георгиуса.

Она недоумённо на них посмотрела, и он показал ей текст.

— Похоже, Георгиус позволяет использовать концептуальное поле противника как собственное.

— Ты хочешь сказать...

— Чем сильнее противник — тем выше мощность. Он словно зеркало. И, судя по всему, изначально он звался не Георгиус. ...Мой отец назвал его так, увидев Документ Кинугасы.

Парень прочитал набросок событий в отчёте.

— “Апрель 1983: Начало исследования и разработки.

Март 1984: Из-за несовершенного производства прототип отказывается работать.

Апрель 1986: Библиотека Кинугасы и Кабинет открывают существование Документа Кинугасы.

Сентябрь 1986: Руководитель Саяма читает документ Кинугасы в резиденции Кинугасы Тэнкё и отказывается от проекта».

Когда он закончил говорить, поезд покачнулся, начав спуск с горы.

Преодолев гору и проехав ещё около часа, они достигнут региона Изумо. Там в штаб-квартире ИАИ их будет поджидать Мияко.

...Прошлой ночью много чего случилось.

Зарубежные UCAT дожидались в Японии действий Отряда Левиафана.

Синдзё была благодарна, потому что это помогло ситуации устаканиться.

И Мияко непременно попросит, чтобы они вернули Концептуальное Ядро 3-го Гира.

...Это наша работа, и так мы заслужим их благодарность.

Она кивнула, но повернула внимание обратно к документам в руке Саямы.

Из всего прочитанного они могли вывести одно.

— Твой отец пытался создать Георгиус, но забросил затею, а моя мама почти закончила теорию создания концептов в UCAT Изумо.

— Но твоя мать отправилась в Топ-Гир, а мой отец остался в Лоу-Гире.

Синдзё расслышала в его словах слабую боль, но у неё возник вопрос.

...В каких отношениях была моя мама и его отец?

Девушка хотела спросить, были ли они друзьями, но внутренне покачала головой.

Саяма здесь и она здесь, потому что...

...Они оба нашли для себя кого-то важного.

Мама желала ей счастья, так что Синдзё хотела верить, что она здесь благодаря этому.

И, скорее всего, Саяма чувствовал то же.

Поезд немного покачнулся, и тряска сняла напряжение с плеч.

...Каким человеком был мой отец?

Хаджи сказал, что он — Синдзё из Топ-Гира. Как противоположность Синдзё Юкио, его звали так же, пускай и в другом написании.

Она была уверена, что узнает и о нём.

Выяснив всё это, им придётся столкнуться с Топ-Гиром.

Саяма, похоже, нашёл какое-то «крайнее средство» и наверняка скажет ей, что это, во время поездки.

Так что всё образуется, — сказала она себе со вздохом, сортируя бумаги.

В её разуме сгрудилось множество разных мыслей, и девушка уже поела, так что хотела расслабиться.

Чтобы прислониться к Саяме, она немного приподняла бёдра, перетаскивая зад к нему.

— М?

Саяма, видимо, думал о том же, потому что возбуждённо откинул бумаги и сместился в сторону. И резко двинулся под неё.

— Эм...

За шторами Синдзё оказалась на коленях Саямы. К тому же...

— Саяма-кун? Ты чего задираешь мне рубашку?

— Саяма Микото не любит, когда его спрашивают о причинах.

— Не время для самоанализа! Просто уймись! С-стой! Эй!

— Подумай хорошенько, Синдзё-кун. Для начала, мы не можем здесь дойти до конца, верно?

— Раздумья приведут тебя совсем не к этому, но на ч-что нацелился ты? Скажу прямо — мы не можем делать это здесь.

Он дважды кивнул, но тотчас напустил бодрую улыбку.

— Дойти до конца будет плохой затеей… но всегда можно остановиться на полпути.

— Н-нет, нельзя! Это будет преступлением!

Синдзё попыталась поддержать свой протест, вставая, но действие стащило с неё нижнее белье.

Девушка ахнула от прямого прикосновения рубашки к ягодицам и села обратно на колени.

Она суетливо потянула ткань вниз, чтобы спрятать оголённую плоть между ног и замотала головой.

— Д-давай успокоимся, ладно? Мы сейчас в поезде, я паникую, и… гляди, снаружи утро.

— Почему ты так разволновалась, Синдзё-кун? И раннее зимнее утро всё ещё считается за ночь.

Его рука двинулась от её рубашки и прикоснулась к бёдрам, заставив девушку подпрыгнуть.

— А, подожди. Даже если не до конца, нам нельзя делать это здесь.

— Ха-ха-ха. Мы в поезде на ходу, так что уже оставили «здесь», Синдзё-кун.

— Ах, — вскрикнула она, когда его ладонь проскользнула между её рук внутрь под рубашку.

Она воспротивилась, потянув вниз, но уровень силы сверху и снизу единственного слоя ткани оказался слишком велик.

— А...

Его прикосновение заставило её вскочить и схватить занавеску, задёрнутую перед собой.

— ..А.

Синдзё повернулась к нему, словно сжимая тело.

Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза.

— Почему?

На её запрос причины Саяма кивнул.

— Ты не спала прошлой ночью, не так ли? Мы разговаривали всё время, но по правде… тебе хотелось, чтобы я спустился и присоединился к тебе, так?

Он был абсолютно прав, поэтому она услышала, как сердце ёкнуло, и принялась искать оправдание.

— Э-эм, ну, а...

— Я такой же трус. Я гадал, не придёшь ли ты ко мне.

Синдзё отреагировала на его признание двумя способами.

Она покраснела и потупила взгляд.

...Ах.

Куда уж ей оправдываться. Её сердце клокотало, а тело покрылось потом.

— ...

Она нерешительно подняла взгляд и обнаружила, что он встречает её расслабленной версией своего невозмутимого лица.

— Не переживай, Синдзё-кун. Я лишь проверю твоё тело как обычно. Хотя с прошлого раза и прошло полтора месяца.

— Правда? Я могу положиться на тебя? Но… кто-то может пройти мимо.

— Не волнуйся. Когда в первый раз заработало тело Сецу-куна, мы открыли окно для частичного экзгиби… гха.

Кулак со слегка выставленным средним пальцем мог нанести урон даже без особой силы рук.

Синдзё вздохнула, наблюдая, как Саяма схватился за лицо под носом.

...Я слишком добрая. Казами-сан ударила бы его ещё пяток раз.

Она переживала, чтобы никто не заметил, но всё равно расслабилась.

Девушка протяжно вздохнула, осознала, что отговорки тут бесполезны, и уселась назад на колени Саямы.