В то же время что-то вознеслось из-под моста.

Громадный объект оказался клинком.

Шесть принадлежащих Богу Войны Гиес были сложены друг поверх друга. Вместе они образовали невероятно толстый меч.

С рёвом они рухнули вниз, как массивно тяжёлый клинок.

Их целью был философский камень в груди Микоку.

Вслед за этим Гиес прыгнула на шесть объединённых мечей.

Она добавила свой вес, ещё больше их ускоряя.

— Не волнуйся! Я постараюсь не попадать по лицу!!

Микоку это увидела.

Девушка ничего не могла сделать. Она потеряла большую часть тела, даже большинство того, что образует мысли, было раздавлено, и происходящее перед глазами воспринималось очень смутно.

Но её мыслительный процесс не прекращался. Он просто расслабился и позволил выплеснуться тому, что скрывалось в сердце.

…Ах.

Она увидела гигантский клинок.

Он ниспадал с серого неба, и на нём стояла женщина.

Уголок наконечника в стиле мачете падал прямо ей на грудь.

…Остан…

Она пыталась сказать «остановись», но губы не двигались.

Девушка могла лишь помыслить «стой» и «нет» как ребёнок, дёргая несуществующим телом.

Меч прибыл.

Не может быть, — подумала она. — Почему?

Это неизбежно, — пришла напоследок мысль.

Нет…

Её глаза увидели, как с серого неба падает клинок и за ним силуэты окружающих строений.

Они принадлежали замку и отдалённому городу.

Давным-давно она жила в похожем месте, с родителями и множеством друзей.

Микоку всегда учили, что правда на их стороне. Когда она спрашивала почему, ей отвечали следующее:

— Потому что мы пытаемся принять всех.

Её юное «я» принимало такой ответ.

Вот только мать вставила ей в грудь некий камень.

Боясь боли, девочка противилась, хныкала и рыдала, но завлечённая сладостями и куклами, пошла на операцию.

Через три дня мир был уничтожен.

Остались только прочие члены Армии и это.

Однако многие из них попали в плен.

Сино скорее всего отправилась туда, где хочет быть.

Микоку теперь одна.

Она одна, бессильна, и меч сейчас разорвёт её на куски.

…Нет.

Наконец, она издала голос. Но за ним не было силы, и Микоку даже не могла отринуть происходящее.

— Нет!

На её крик ответил клинок, столкнувшийся с грудью, и тело, разорванное в клочья.

Но как раз перед этим она вспомнила множество вещей, лицо отца, лицо матери, друзей, свою жизнь в Ноа, город, в котором жила, людей, с которыми жила, себя, живущую там, и…

…Сино.

Она воскликнула имя девушки, которая больше не с ней.

Однако крик так и не был услышан.

Лёгкие, что его издают, были рассечены.

Дневной свет достиг некого места.

Промышленного склада, стоящего в сумерках.

Площадь лесного подъёма на гору разрыли, наставили колонн и накрыли деревянной крышей.

Туда вполне вмещалось три больших мусоровоза.

Тем не менее, сейчас там находились не грузовики, листы метала или прочие материалы.

Там пребывали металлический дракон и белый стальной гигант.

На притаившемся драконе, окрашенном в красный, белый и голубой, сидела девушка.

Она уставилась на белого гиганта, стоящего на коленях в углу тёмного хранилища.

Нет, она скорее смотрела на мужчин в рабочих одеждах вокруг него.

— Прораб? Ну что? Двигаться будет?

— А на глаз не видно, Тацуми? Это тебе не маятник, и лишних деталей нет, потому он не запустится сразу же.

— Ясно, — сказала Тацуми

Механический дракон, на котором она сидела, слегка приподнял голову.

— Как показал себя враг?

— Не о чем и говорить, Алекс. Но раз уж на то пошло… возмутительно слабо. Мне нужно, чтобы он был сильным.

— Сила — довольно сложная тема.

— Неужто? Я не думаю, что всё так…

Она запнулась и посмотрела на небольшой объект у её ботинка.

Болт. Скорее всего, он держал одну из частей Алекса, но открутился.

Тем не менее, Тацуми положила его в карман и помахала вниз.

— Прораб, один из болтов Алекса от…

— Сначала Тифон, — ответил прораб.

— Но Алекс живой.

— Прекрати, Тацуми, — вклинился Алекс. — Ты говоришь так, будто я развалюсь от потери одного болта.

— Но, — сказала она, нахмурившись

— Не беспокойся по пустякам… Я в гораздо лучшей форме, чем когда меня окатили отрицательные концепты и оставили при смерти. Я обязан твоей матери заменой моего умирающего тела этим.

— Твоё тело переделали, но оно всё равно распадается. Этот болт, может, и выглядит нормально снаружи, но тотчас отпадёт, если мы поставим его на место.

— Такова ужасающая сторона отрицательных концептов. Моё настоящее тело почти полностью стало отрицательным. Его просто поддерживают на грани новыми болтами, добавленными снаружи.

После паузы Алекс продолжил.

— Но без этого тела я бы умер и никогда бы не встретил тебя. Так что я могу только продолжать таким образом, чтобы ни о чём не жалеть.

— …

— Незачем замолкать, Тацуми. И гораздо важнее…

Он повернул голову к углу склада.

За белым гигантом имени Тифон лежал прикованный цепями сваебой.

— Ты принесла его с собой, но не станешь прикреплять к Тифону?

— Это решит Микоку.

— Интересно, всё ли у неё хорошо.

— Наоборот. Я следила за ней и даже плясала за её спиной, но она не отреагировала. Я даже трезвонила в двери её номера и удирала, а она и бровью не повела. …Она держится гораздо хуже, чем перед битвой, — тихо сказала Тацуми. — В отсутствие Генерала Хаджи и Сино, она, должно быть, думает, что осталась одна. Она думает, что у неё нет союзников и остались только враги и те, кто доставляет ей неприятностей.

Снизу ответил голос. Это прораб, которого ярко подсвечивала сварка.

— Тацуми, может, перестанешь её дразнить да научишь парочке вещей?

— Она уже давно на той стадии, где её бесполезно учить. Даже в плане сражения она может теперь думать за себя.

— Тогда почему она так пала духом?

— У неё нет уверенности в себе, — заявила Тацуми, словно видела это сама. — Она всегда полагалась на остальных, что давали ей причину для действий. Она всегда вверяла себя Сино, Генералу Хаджи или даже нам, так что понятия не имеет, что делать теперь, когда осталась одна и без чёткой цели.

Тацуми поднесла ладонь к шее и горько улыбнулась.

Затем скрестила руки на груди, опустила взгляд на лицо Алекса и прищурилась.

— Но как думаешь, что такое настоящая сила?

— Это собственная сила кого-то в противовес тому, что дано извне, — ответил Алекс.

— Тогда боец демонстрирует истинную силу, только когда сражается голыми руками?

Вопрос заставил Алекса замолчать.

Тацуми хихикнула, скрестила ноги и провела рукой по волосам.

— У Микоку есть союзники.

— Хм? Хотя и никого нет рядом?

— У тебя тоже есть союзники. И у меня, и у всех остальных. Так, по крайней мере, я это вижу. У каждого есть по крайней мере кто-то, кто беззаветно встанет на их сторону, что бы ни случилось, — сказала Тацуми. — И случай Микоку гораздо сильнее, чем у любого другого. Она просто забыла об этом и потеряла самообладание. И запомни одну вещь, Алекс.

Она кивнула.

— Истинная сила в том, что скрыто внутри и забыто.

Удар прозвучал в ушах Гиес подобно музыке.

Она любила эти звуки рассечения и разрушения.

Напоминало суматоху старых фестивалей богов, сведённых к одному мгновенью.

Звук разнёсся на расстояние и поднялся в небо. Ветер, порождённый движением клинков и битьём, ощущался чудесно, а всплеск комков плоти служил доказательством её веселья.