— Ох, Джейк, — тихо прошептала она, — как ты это сделал?

— Очень легко, — ответил он, усмехнувшись, — я дьявол, искушающий тебя и ведущий ко грехам.

— Не говори так, — укорила Сара, — ты вовсе не дьявол, и грех не может быть таким красивым и совершенным. Хотя для тебя это вовсе не было совершенным, да? — спросила Сара, вдруг почувствовав, как давит ей в бедро его напряженная плоть.

—Покажи мне, как надо сделать, чтобы для тебя это тоже стало совершенным, — прошептала она ему на ухо.

Джейк взял ее руку и положил на свой твердый и жаркий символ желания. Сара принялась нежно ласкать его и, в конце концов, довела до вершины. Когда Джейк скатился в глубокую долину блаженства, Сара прижала его к своей груди, удивленная и гордая тем, что сумела одарить его таким же сказочным наслаждением.

Они лежали тихо, прижавшись друг к другу, умиротворенные только что пережитыми чудесными мгновениями близости. Неожиданно в желудке у Сары громко заурчало. Джейк затрясся от беззвучного смеха.

— Нагуляла аппетит? — весело спросил он.

— Да, наверное, — призналась она, сгорая от стыда.

— Что ж, пожалуй, ты заслужила свой завтрак. Иди прими душ, милая, а я приготовлю что-нибудь поесть. Потом мы поедем в город.

— Зачем это? — озадаченно спросила Сара.

— Как зачем? Чтобы выбрать тебе обручальное кольцо, — сказал он, самодовольно сияя.

— Джейк... — Она помолчала, подбирая нужные слова. Ей не хотелось его обидеть. — Джейк, ты не понимаешь. То, что у нас сейчас было, ничего не меняет. Я по-прежнему не хочу выходить за тебя замуж.

— Что? — спросил он чересчур спокойным голосом, глаза его угрожающе заблестели.

Сара испуганно натянула одеяло до самого подбородка, как бы желая защититься от гнева стоявшего перед ней мужчины.

— Не прячься от меня, черт возьми! — взревел Джейк, сорвал с нее одеяло и швырнул его на пол.

Сара осталась лежать совсем нагая и беззащитная под его испепеляющим взглядом.

— Что значит — ты не хочешь выходить за меня? Только не вздумай опять городить эту чушь насчет того, что ты мне не доверяешь, — после того что сейчас между нами было.

— Я доверяю тебе, Джейк, — грустно сказала Сара, — я могла бы доверить тебе даже жизнь и однажды уже сделала это.

— Ты доверяешь мне жизнь, но не сердце, не так ли? — спросил он с горечью.

— Джейк, не надо, пожалуйста, — взмолилась Сара, — ты сам не понимаешь, как многого от меня просишь.

— Неужели? Я прошу лишь чуточку доверия. Разве это так много?

— Для меня — да. — Сара помолчала, подбирая слова. — Ты почти ничего обо мне не знаешь, Джейк. Я мало рассказывала тебе о своем прошлом. Во всяком случае, самого важного не говорила. Ты даже не знаешь о моем женихе.

— Женихе? — удивился Джейк. — Ты с кем-то помолвлена?

— Была, — мягко уточнила Сара, — я встретила его, когда только поступила в колледж. Я была ужасно наивной восемнадцатилетней девчонкой, а Ричард... он был таким опытным и искушенным. Мы были помолвлены почти четыре года...

—Ты четыре года была помолвлена с этим парнем и ни разу не спала с ним? — недоуменно спросил Джейк.

—Знаю, тебе это кажется странным, но у нас были другие отношения. Я по своей неопытности не понимала, насколько это странно. С самого начала Ричард заявил, что хочет научить меня жизни. Он сам выбирал, какие занятия мне посещать, я дружила только с его друзьями и даже одежду себе не могла купить без его одобрения.

Когда я, в конце концов, возмутилась, Ричард дал мне понять, что я просто неблагодарная девчонка. Он без конца твердил, что намерен помочь мне. Я такая невежественная, внушал он, наивная и совсем некрасивая, что на меня не взглянет ни один другой мужчина. И я верила ему, потому что всегда думала о себе то же самое.

Пойми, я была дочкой священника и привыкла к скучной, однообразной жизни, где не было места удовольствиям и развлечениям. Мое поведение должно было быть безупречным. Мне запрещалось употреблять косметику, носить яркие, модные вещи, чтобы не подавать дурного примера другим девушкам.

В общем, я все-таки осталась с Ричардом и позволила ему контролировать мою жизнь. Дошло до того, что я уже перестала чувствовать себя самостоятельной личностью, но все равно была благодарна Ричарду. Во всяком случае, до того момента, пока он не сломал мне челюсть.

Сара машинально потрогала место под своим левым ухом. Она смотрела прямо перед собой широко открытыми невидящими глазами и продолжала говорить ровным, бесцветным голосом:

— Как-то после занятий я пошла в магазин и купила маме рождественский подарок, а вечером Ричард зашел ко мне и увидел на столе сверток. Он заявил, что сам хотел помочь мне выбрать подарок, а я будто бы нарочно купила вещь без него. Он назвал меня бестолковой дурой и сказал, что не любит насилия, но я сама вынуждаю его меня наказать. Сказал, что мне надо из... извиниться перед ним за то...

С трудом удерживаемое спокойствие Сары рассыпалось в прах. Она уткнулась лицом в ладони и громко разрыдалась, отчаянно стыдясь как своей сегодняшней слабости, так и прошлой глупости.

Джейк отвел ее руки от лица и крепко обнял за плечи. Напряжение постепенно отпустило Сару, она обмякла в его теплых объятиях.

— Он был законченным негодяем, милая. Я понимаю, ты тогда здорово обожглась, но нельзя же из-за одного подонка всю жизнь отказываться от замужества, от семьи, — прошептал Джейк ей в ухо.

— Знаю, — она подалась назад, — но это еще не все. Опустив глаза, Сара принялась рассеянно разглаживать простыню.

— Ты никогда не задумывался, почему я никогда не рассказывала тебе о своем отце? Он был священником. Казалось бы, этот сан должен означать образец добродетели, — Сара горько усмехнулась, — но не тут-то было. Сан священника был удобен отцу. Он делал его всеми уважаемым и почитаемым человеком в нашем городе.

Отец добивался совершенства от меня и от моих братьев. Что бы мы ни делали, все было плохо. А во мне он почему-то выискивал недостатки с особенным удовольствием. Теперь я понимаю почему: просто мои братья не очень-то обращали внимание на его придирки. Изводить меня было гораздо спокойней и интересней. Он с легкостью подавлял мое человеческое достоинство, которого и так во мне было немного.

Когда он умер, я пыталась его оплакивать, но не могла. Его уход из жизни я восприняла с облегчением.

— Сара... — ласково проговорил Джейк.

Присев на кровать, он взял ее руки в свои и принялся водить большим пальцем по ее ладони, пытаясь подыскать нужные для утешения слова.

— Сара, я понимаю, тебя сильно обидели двое мужчин, которым ты, казалось бы, должна была доверять больше всех. Но сейчас ты уже не та, что раньше. Ты должна доверять только себе. Теперь, я думаю, ты уже вряд ли позволишь кому-нибудь так с собой обращаться.

— Это трудно понять, Джейк, — сказала Сара, смахивая слезы, — что происходит в душе, когда, казалось бы, самые близкие люди долгое время унижают тебя, и ты начинаешь им верить. Начинаешь верить, что тебя уже никогда никто не полюбит, потому что ты не заслуживаешь любви.

Джейк нежно притянул ее к себе и так крепко стиснул, что она чуть не задохнулась в его объятиях. Он чувствовал, как катились по его голой груди ее горячие слезы.

— Больше никогда так не думай, — наконец сказал он глубоким решительным голосом. — Не смей так думать! Ты заслуживаешь любви как никто другой. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили, оберегали и защищали. Именно этому я и хочу посвятить всю оставшуюся жизнь.

— Надеюсь, когда-нибудь я смогу в это поверить, но не сейчас. Пожалуйста, Джейк, давай пока оставим все, как есть, ладно?

— У меня нет выбора, — вздохнул он.

— У меня тоже. Ну как ты не поймешь? Я боюсь опять ошибиться, как с Ричардом. Я прошу не только и не столько ради себя. Я не хочу тебя обидеть, Джейк, но еще больше я боюсь причинить вред своему ребенку. Я не вынесу, если из-за меня мой малыш будет страдать так же, как когда-то я. Пожалуйста, постарайся понять.