«Танки, поди, какие-нибудь сообразные случаю прочитал», — подумал Игорь. Ему и самому хотелось что-то сказать, значительное, важное, но без напускной торжественности. Но в голову ничего не приходило. А жаль.

— Сейчас я вам еще покажу… — И Богданов снова взялся за клавиатуру.

Звезды дрогнули, поплыли в сторону. На какой-то момент легко закружилась голова. А потом кают-компанию затопило красным светом.

— Прошу знакомиться, — чуть театрально сказал Игорь. — Глизе 581. Красный карлик. Созвездие Весов. Планетарная система из шести планет, включает в себя две планеты, на которых возможна жизнь!

Баркер присвистнул, остальные смотрели молча.

Игорь кашлянул и неловко напомнил о служебных обязанностях. В такой момент не хотелось говорить о работе.

— Завтра утром мы становимся на траекторию. Бортинженера прошу запустить полную проверку двигателей. Хочу получить отчет к десяти часам.

— Вас понял, — ответил посерьезневший Мацуме.

— Через пять дней по графику, мы выходим на орбиту Глизе 581-с, имя по каталогу «Келено». Высадка и геологоразведка. Прошу всех быть в готовности…

— Спать всех сейчас по кроватям отправите? — поинтересовался Погребняк и добавил с кривой усмешкой: — Шучу.

Игорь не ответил. Он смотрел на далекую и одновременно близкую красную звезду и будто бы грелся в ее свете. В кают-компании царила тишина.

«А ведь я имею право давать планетам названия… Плевать на каталоги! — некстати вспомнил Богданов. — Может быть… Катерина?»

Мысль была глупой и бесплодной. Возможные названия планет были заранее утверждены и согласованы. Право, конечно, капитан имел, но возможности его реализовать — нет. Может быть, и к лучшему.

Но мысль о Кате не отпускала.

«Если бы она видела… Если бы она только знала…»

Ему вдруг показалось, что Катерина просто не разобралась в своих чувствах, что она просто не до конца понимала то, чем он занимался. Чего добился. Может быть, если бы она знала, куда он летит, то поступила бы иначе?

Скафандр казался тяжелым и неудобным. Нет, умом Александр, конечно, понимал, что современные скафандры невероятно комфортны, легки и продуманы. Благо, было с чем сравнивать.

Еще школьником Погребняк несколько раз попадал в центральный музей космонавтики, где было собрано множество допотопного хлама. Среди прочего выставлялась там и коллекция скафандров. Жемчужинами ее считались выцветший мутно-оранжевый СК-1, в котором летал Гагарин, и ветхий Apollo A7L, в котором Базз Олдрин ступил на Луну. А рядом болтался так и не коснувшийся лунного грунта «Кречет» и более поздний, но не менее забавный «Орлан».

На контрасте с современными, они выглядели смешно и нелепо. Как телега рядом с автомобилем. Так что настоящее неудобство было тогда, на заре космонавтики, когда человечество робко выползало на орбиту Земли. Но Александра это почему-то не утешало.

— Алекс, у тебя все в порядке? — голос Кадзусе прозвучал так, словно заботливый доктор стоял за плечом.

Погребняк невольно обернулся. Система связи в скафандрах была великолепной. Как и следовало ожидать, японца рядом не было. Его фигура маячила в двух десятках шагов позади, возле самого трапа.

— Порядок, — отозвался Александр. — А что? Что-то не так?

— Да нет, — в голосе доктора озабоченность сменилась озадаченностью. — Просто ты двигался странно, потом застыл.

— Странно, — проворчал Александр. — Да я заново ходить учусь.

Если он и кривил душой, то совсем немного. Двигаться было, мягко говоря, неудобно. Гравитация в один и шесть десятых джи, скафандр с тонким экзоскелетом — все это не добавляло ни уюта, ни уверенности.

В скафандре вообще все было по-другому. Тело не просто непривычно ощущалось в окружающем пространстве. Двигаться приходилось иначе, мир вокруг виделся иначе, звучал даже по-другому.

— Ты что, на тренажере не отрабатывал? — усмехнулся с другой стороны Баркер.

Этот вышел первым и ушел вперед примерно на те же двадцать шагов. Лица Александр не видел, но смешок у Кларка получился напряженным. Видно и ему первые шаги по неизвестной планете давались не так легко.

— Отрабатывал, — буркнул Погребняк. — Все тренажеры с отличием прошел. И что? Это как на велосипед сесть после велотренажера. Педали крутить ты умеешь прекрасно, но толку от этого никакого. Да еще этот намордник!

Александр хлопнул ладонью по забралу шлема.

— Мешает — сними, — неожиданно развеселился Баркер.

— Я вам сейчас сниму, — вмешался Кадзусе без тени иронии. — Атмосфера для дыхания непригодна.

— Доктор пугает, — продолжил подзуживать Кларк. — Это его работа. Он когда пробы атмосферы брал, сказал что просто процентная доля азота и кислорода не соответствует. Зато местный воздух богат благородными газами. Слышишь? Благородными, а не какими-то там.

— Да хрен с вами, — помягчел японец, сообразив видимо, что шутку никто всерьез не воспринял. — Хоть до трусов разденьтесь. Здесь и останетесь.

— Хватит паясничать, — вклинился голос Богданова.

— Извините, капитан, больше не повторится, — пообещал Баркер таким тоном, что идиоту стало бы ясно: повторится и еще не раз.

Александру же было не до смеха. Он снова потопал вперед, но каждый шаг выходил если не маленьким достижением, то действием, требующим сосредоточенности.

— Позволю дать маленький совет, — снова заговорил динамик голосом капитана. — Включите автоматику, будет легче.

Погребняк обернулся, поглядел на гладкий борт шаттла.

Встроенный в скафандр компьютер в самом деле помогал весьма и весьма серьезно. Программа ловила желания человека, при этом сглаживая неловкие движения. Где надо притормаживая, где надо ускоряясь, где надо удерживая равновесие. Со включенным компьютером нормально двигаться в скафандре смог бы даже ребенок не умеющий ходить вовсе. В девяноста девяти случаях из ста программа работала четко. Но оставался один процент непопаданий, когда компьютер выполнял не совсем то действие, которое требовалось человеку. И этот момент для Александра был решающим.

— Сам справлюсь, — пробормотал он себе под нос.

Но капитан услышал. В динамике хмыкнуло. Погребняк не обратил внимания, сосредоточившись на ходьбе.

Через полсотни метров каждый новый шаг стал даваться ощутимо легче, а метров через сто Александр нагнал Баркера. Впрочем, Кларк сам остановился, поджидая коллег.

Еще через полминуты подошел Кадзусе.

— Как самочувствие? — поинтересовался он.

— Если ты решил продать нас на органы, — не упустил случая подколоть Баркер, — то самочувствие хуже не придумаешь. А печенка у меня вообще убитая.

— Не старайся, я все знаю про твою печенку.

— Как с похмелья, — признался Александр, не дожидаясь очередной шутки от Баркера. — Мутит и шатает.

— Хорошо, Алекс, — непонятно чему обрадовался доктор. — Следи за дыханием. Кларк, тебя тоже касается.

— Держу руку на пульсе, — отрапортовал Баркер. — Можем идти?

Кадзусе кивнул. В шлеме жест вышел не особо выразительным, скорее вовсе незаметным, но Кларк заметил. Или же вопрос был чисто риторическим, и Баркер с самого начала плевать хотел на принципиальное согласие доктора.

Выдержав небольшое расстояние, Александр зашагал следом. Японец потопал замыкающим.

Тело постепенно привыкало к скафандру. Двигаться стало проще. Идти пришлось недалеко, благо, для первого выхода программу наметили минимальную. Метров через семьсот Баркер остановился, огляделся.

— Что-то не так? — мгновенно возник голос доктора в динамике.

— Все так, — спокойно отозвался Кларк. — Все даже лучше чем так.

Он снял с пояса геокапсулу и опустился на колено. От того напряжения, которое виделось в его фигуре сразу после высадки, не осталось и следа. Баркер был спокоен. Движения его выходили четкими, лаконичными, уверенными.

Капсула закрепилась с первого раза, с легким щелчком выпуская в грунт ножки зацепов. Негромко зашипело, забурлило, и пустота прозрачной части стала заполняться красноватой породой.