Но там ничего не оказалось.

Она удивлённо наклонила голову и глянула на стену между комнатой и кухней. Возможно в качестве украшения, там развесили десять или около того номерных знаков американских мотоциклов.

Однако ни на стене, ни на столбцах не было ключей.

— ?..

Хио наклонила голову сильнее и встала, чтобы проверить кухню. Она сложила футон у стены комнаты и резво двинулась, слегка прикрывая руками голое тело.

Она проверила раковину, стены, столбцы, работающую стиральную машину, корзину для белья, но не смогла найти ключ.

— Эм…

…Теперь, я не могу уйти.

Хио гадала, что же ей делать, и обхватила ладонью шею.

Ей показалось, как по спине пробежала дрожь. Причина была проста.

…Моё ожерелье.

Ожерелье, подаренное ей мамой, пропало.

Она лихорадочно пошарила в корзине для белья, но его там и близко не было. Девушка сомневалась, что Харакава из тех, кто способен на кражу, поэтому оставалось только одно.

— Я уронила его, убегая прошлой ночью?

Ей хотелось отправиться на его поиски, а её мысли неслись наружу, но одежда ещё не высохла, и у неё нет ключей.

— …

В замешательстве Хио бросилась в комнату и припомнила, как плакала, когда Харакава увидел её голой.

Парень оставался с ней, пока она не прекратила хныкать, и, уходя, сказал, что девушка может воспользоваться ванной.

И он закрыл за собой дверь.

— Что означает: он забрал с собой ключ.

Хио предположила, что он забыл оставить ключ, потому что она сбила его с толку своим плачем.

И пока она обнимала тело и гадала, что же делать, входная дверь открылась, и вошёл Харакава.

Он определённо торопился.

— Я забыл оставить ключ. Хио, ты здесь?

Он замолчал, едва её увидел.

— ———.

Когда она ахнула и замерла на месте, Харакава помрачнел.

По-прежнему глядя на неё, он удивлённо наклонил голову.

— Какого черта ты голая средь бела дня?

Затем он увидел плач Хио во второй раз за день.

С приближением вечера под светом солнца шагало несколько человек.

Три парня и одна девушка двигались пешком и на мотоцикле.

Девушка в школьной форме сидела на заднем сиденье.

Из двух учеников, шагающих перед мотоциклом, тот, что с длинными волосами, обернулся, качнув рюкзаком.

— Казами-сан, просто удивительно, что ты нашла Изумо-сана. Как далеко он дрейфовал?

Когда они пересекали железнодорожные пути, идущие поперёк дороги, сидящая на мотоцикле Казами ответила:

— Я нашла его удирающим от акул возле Фукусимы. Если бы он заплыл дальше, то мог бы отправиться в путь через Тихий океан. Каку, как тебе водичка?

— Когда поблизости нет купальников, океан это просто океан. Мне совсем не хочется его вспоминать. …Но кстати, разве Вы после этого не валите в Кюсю, Саяма, Синдзё? Вам и в самом деле нужно бегать по поручениям Ооки-сенсей?

— У нас уже есть ответ от 4-го Гира. Что более важно, я не вижу причин, зачем вам двоим следовать одной из случайных просьб Ооки-сенсей.

Саяма повернулся к Изумо и Казами. Он держал две дорожные сумки.

— Ну, можно считать это предупреждением школьного совета ученику, который не показывается в школе. Неплохо было бы ещё запрячь малыша Хибу, после того как Казами наполовину вынудила его присоединиться как заместителя казначея. Как-никак он в том же клубе, что и Харакава.

— Было бы странно, если бы мы привели с собой Микаге, и Хиба сказал, что он после того, как отметится в школе, тренируется с ней в UCAT. Сибил очень разволновалась из-за с завершения униформы для Микаге. Она ведёт себя так, будто получила младшую сестру. Мне от этого немного одиноко, — сказала Казами, пожав плечами. Однако вскоре она свела брови вместе. — Но это не единственная причина, почему мы здесь. Японский отдел UCAT взвалил на нас кое-какие поручения, игнорируя тот факт, что мы должны быть вне службы. Нам следует стоять на вахте в районе Акигавы и в случае обнаружения Хио Сандерсон взять её под стражу.

Когда Казами прибыла в украшенный холл в середине утра, её проинформировала об этом Sf. Диана и остальные сжигали соломенные куклы в буддийском алтаре. Они утверждали, что это для зачистки приготовлений к празднику, но Казами не понимала, что это значило.

— Они наверняка хотят хоть немного загладить смерть Сандерсона нахождением его пропавшей правнучки.

Казами окинула взглядом остальных и вытащила из грудного кармана фотографию. На ней изображалась белокурая девушка в шортах на беговой дорожке, и со словами «Отдел Заморских Путешествий Японского UCAT» на заднем плане.

— Девушка на фото — которое явно сделали без её ведома — пропавшая прошлой ночью. Но этой фотографии как-то маловато. Мне бы хотелось побольше информации, но это всё, что у нас есть, так как, похоже, Америка не даёт нам что-либо ещё.

— Надеюсь, мы её найдем, но поскольку прошло столько времени без каких-либо вестей или требований выкупа, её вполне мог похитить или пленить кто-то с обилием эксцентричных интересов, подобно старику.

— Я реально сомневаюсь, что ещё одна такая аномалия существует. …Но Концептуальное Пространство, из которого она убежала, создал тот чёрный механический дракон, которого мы видели прошлой ночью, верно? Что это было?

Саяма ответил, вытащив из бокового кармана одной из сумок какую-то бумагу. Это была распечатка секретных данных UCAT, которые Касима прислал им летом.

Он невозмутимо поднял документ на уровень глаз Баку, сидящего у него на голове.

— Разве никто из вас не осознал, что мы теперь можем прочесть больше? В особенности, часть о 5-м Гире. О, Изумо. Можешь не утруждаться. Мне известно, что у дикарей низкий уровень грамотности.

— Не смотри на меня свысока, Саяма. Я высокоуровневая персона, научившаяся читать «женская баня» раньше прочих японских терминов.

— Э-это определённо высокий уровень чего-то…

— Синдзё, тебе не нужно отвечать этим двум придуркам. Просто поторопись и проверь документы.

Глядя, как Синдзё лихорадочно просматривает бумаги, Казами задумалась о прошлом.

…Каку только что соврал.

В конце концов, именно она научила его читать на японском.

Первое слово, которому она его научила, было «Каку», и первым, что он выучил сам, оказалось «Чисато».

Уже два года прошло с тех пор, — подумала она, пока местность впереди начала наклоняться.

Одноклассник Саямы по имени Харакава жил в конце дороги за перекрёстком.

Казами ходила в младшую школу рядом с рекой внизу, поэтому уже давно не видела этого пейзажа. Едва лишь они доберутся до школы, она сможет увидеть свой дом в жилом районе через реку.

Синдзё, которая шла вниз по склону, словно её тянула за собой сумка, неожиданно подняла глаза от документов.

Её брови удивлённо приподнялись.

— Эм, это правда. Я теперь могу прочесть, что здесь написано. Просто удивительно, Саяма-кун!

— Ха-ха-ха! Больше похвал, Синдзё-кун.

— Чисато, у меня такое чувство, что способность прочесть бумаги не имеет никакого отношения к Саяме.

— Ш-ш. Кормёжка от хозяина одна из радостей питомца.

— Я-я не питомец! И это я его кормлю!

— Выходит, я твой питомец, Синдзё-кун? В таком случае, я требую, чтобы ты каждодневно за мной ухаживала, купала и позволяла спать в твоей кровати. Что скажешь?

— Тебе, наверное, стоит пойти и вправить ему мозги, — вклинился Изумо.

Тем временем Казами взяла документы у Синдзё.

Забрав распечатки, она наклонилась вперёд, словно закрывая спину Изумо. Затем вытянула руки над его плечами и выставила документы так, чтобы они оба могли их увидеть.

— Глянь, Каку, сможешь прочесть?

— Хм? О, немного вправо. Хорошо, теперь чуть ниже. Да, вот сюда. Это размещает твою грудь в приятное успокаивающее… сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь! Я ж упаду! Не душить!