Само собой, Казами его ударила.

— Гха! А…э? Постой? Чё?

Он обернулся, увидел её, с облегчением раскинул руки в стороны и схватил её снизу за грудь.

— Славно, это действительно земля сисек Чисато.

— Прекрати меня лапать, будто тебя ничего больше не колышет!

Урон второго удара заставил его качнуться как маятник.

— Ай! Ч-что я только что делал?

— Выглядело так, будто ты массировал во сне мою грудь.

— О-ох, угу. Раз уж ты сказала, так и было. Да, определённо было.

Он кивнул, глянул на неё и затем нахмурился, словно неожиданно что-то осознал.

— Ох, да что ж такое, — парень выглядел на грани слёз. — Почему ты одета? Выходит, это и вправду был сон. Какое разочарование.

— У меня такое чувство, что наши сны кардинально отличались.

Казами раздражённо опустила плечи, но вместе с тем обрадовалась, что то был всего лишь сон.

…Слава богам.

Но выражение лица Изумо неожиданно посерьёзнело.

— Эй, Чисато.

— Э?

Он задумчиво наклонил голову и произнёс гораздо медленнее:

— Что такое, Чисато? Ты выглядишь так, будто вот-вот разревёшься.

— Э?

Казами повторила свой вопросительный возглас и начала дрожать.

…Что?

С чего это я? — гадала она, ощутив, как что-то скатилось на её щеку.

— А?

Девушка вытянула руку и обнаружила дрожь. На её ладонь упала капля. Затем ещё и ещё, отказываясь прекращаться, поэтому она лихорадочно вытерла глаза.

Казами плакала.

…Почему?

— Что такое, Чисато? У тебя был плохой сон?

— Да… Как ты узнал?

Изумо полностью развернулся, обвил её плечи руками и обнял даже крепче, чем во сне.

Он ни капли не сдерживался. Сила несколько затруднила её дыхание, но она отдалась его объятьям.

Казами всхлипнула, затем проговорила:

— Это был ужасный сон.

— Что тебе приснилось?

— Ты… ты умирал.

— Понятно, понятно. Должно быть, было страшно. Но я не собираюсь умирать, и я с тобой, так что не волнуйся.

Он мягко похлопал её по спине, и она кивнула, пытаясь унять дрожь.

— Я испугалась. И…

Казами не смогла продолжить, так как он приложил свои губы к её.

Девушка вздохнула и прижалась к нему даже сильнее, чем во сне.

Она хотела безмолвно за кое-что извиниться. Пускай, то была и фальшивка, но…

…Я немного его предала.

Он неожиданно прикоснулся к её груди. Факт, что это была левая грудь, заставил её горько улыбнуться и расслабиться.

— Мы не можем делать это здесь, — сказала она, убирая губы. — И мы не можем делать это сейчас. Сибил и остальные могут быть в беде.

— Ясно. Ты сумела взять себя в руки?

Казами подумала, что его слова не следовали за её, но всё равно кивнула. Она вновь обвила руками его шею, положила подбородок ему на плечо и глубоко вздохнула.

— Я сегодня кое-что усвоила. Даже мне есть чего бояться.

В её сне кто-то другой был ранен.

…Что со мной будет, если что-то подобное действительно случится?

Это пугающая мысль, — подумала она в сердце.

— Я тоже кое-чего боюсь, — сказал Изумо.

— Правда? Того же, что и я?

— Ага, — сказал он, обнимая её. — Я боюсь упустить прекрасное настроение, которое у нас тут нарисовалось. Что ты на это скажешь?

— Я скажу вот что!!

Она наклонилась назад и затем врезала ему коленом.

В новой подземной штаб-квартире японского UCAT находилось обширное, но закрытое пространство. Его потолок был на высоте около трёх этажей, и одну из стен охватывал громадный экран.

На первом этаже размещались столы, и в данный момент в центре между ними собрались куклы.

В окружении людей, одетых в чёрную форму горничных, и прочих в белых защитных униформах стояла Сибил в своём боевом наряде. Она окинула взглядом толпу, ожидающую её указаний.

— Инспектор американского UCAT всё ещё не прибыл?

— Так точно. Мы не получали ни слова от холла.

— Тэстамент. На всякий случай Абрам и прочие из группы боевых операций наготове позади холла. Немецкий UCAT и инспекторы 1-го Гира ничего этого не заметили, верно?

— Так точно. Инспектору немецкого UCAT предложили «сверх жидкий» курс в салоне красоты «Скоротечные красоты» на четвёртом подземном уровне. Инспектор 1-го Гира предположительно готовит ларёк для спортивного фестиваля в своей школе.

— Тэстамент, — ответила Сибил. — В таком случае, приготовьтесь оказывать людям внутри здания помощь с эвакуацией или поиском убежища.

Кое-кто вышел вперёд. Рыжеволосая горничная.

— Сибил-сама, что именно нам нужно делать в подготовке к этому?

— Тэстамент. №8, коридоры между постами разделены Концептуальными Пространствами, поэтому сделайте всё возможное, чтобы соединить их между собой.

Затем Сибил засунула руку в карман и вытащила пульт от громадного экрана.

Она использовала его, чтобы включить чёрное изображение, где начали ниспадать сверху T- и L- образные блоки.

— Блоки, падающие сверху — абстрактная репрезентация коридоров. Локации, что плохо смыкаются между собой, появляются по порядку, поэтому постарайтесь соединить их без пробелов. Если соединить их достаточно хорошо, чтобы образовать цельную линию, они исчезнут, но если они скопятся до верхней части экрана, поменяйтесь с кем-то другим. К тому же, в случае устранения одновременно четырёх или более линий они будут перемещены на экран следующего человека, поэтому попытайтесь по возможности этим воспользоваться.

— Ясно, — сказала №8, кивая.

Когда рыжеволосая горничная отступила назад в группу, Сибил обратилась ко всем:

— Вполне возможно, что американский инспектор не будет ничего предпринимать, так что будьте осторожны и не вызывайте паники. Но в случае эвакуации прошу, очистите коридоры от мусора. Они сейчас в особенно плохом состоянии, потому что забиты грудами уже надоевших людям книг и игрушек, купленных летом. Выбросите их все прочь.

— Так точно. Мы иногда видим спящего в коридорах Директора UCAT Ооширо. Что нам следует с этим делать?

— Тэстамент. В таком случае, не шумите и не будите его, когда будете выбрасывать. Он считается за горючий мусор.

— Я здесь!!

Неожиданный крик сопроводила рука в лабораторном халате, поднятая из толпы. Все они шагнули назад, и сквозь брешь вышел Ооширо, продираясь к Сибил.

— Сибил-кун, — сказал он с рукой на подбородке. — Какова причина этого опасного планировочного собрания?

— Мы всего лишь говорим о выбросе ненужного мусора.

— Я говорил не о себе. Я подразумевал американского инспектора.

Услышав это, автоматические куклы 3-го начали шептаться.

— «Я говорил не о себе»? Выходит, он в курсе, что классифицируется как мусор?

— И поэтому запротестовал. Он не ведает стыда.

— П-почему вы говорите такие вещи вслух, а не по коллективной памяти?!

— Прошу, успокойтесь, Ооширо-сама. Разговоры помогают гладкому ходу их работы.

— Ты просто пытаешься оправдать персональные нападки в мою сторону!

Сибил с улыбкой протянула старику пульт управления, и он его взял.

— Что это, Сибил-кун?

— Тэстамент. Вы понимаете, в чём сейчас заключается Ваша работа?

— Конечно. Бежать.

— Тэстамент. Я предполагала, что трус так и скажет. Тем не менее, вы лидер японского UCAT и, следовательно, должны разобраться с прибытием американского инспектора, поэтому прошу, подождите здесь.

— Я бы с радостью, но мои ноги несут меня сами.

— Тэстамент. Я предполагала, что Вы это скажете. Прошу, нажмите кнопку Внешнего Ввода 3.

Он так и сделал, и на большом экране возникло изображение. Это было игровое окно с чёрным фоном, шеренгой зданий четырёх разных цветов внизу и белыми полосками, олицетворяющими ракеты, падающие сверху.

— О, понятно.

Ооширо использовал колёсико, чтобы подвести курсор к ракете и сбить.