Она осознала, почему он сказал ей отступить.

Неожиданно приближалось некое присутствие. Оно ощущалось как громадное давление, нависшее над воздухом.

— Это ещё что?!

И затем оно прибыло.

— Всё падает.

Это был голос.

Конкретнее, голос текста, добавленного к Концептуальному Пространству.

Сандерсон ощутил истинную форму голоса.

Он обратился к девушке по имени Микоку, стоящей неподалеку.

— Уходи, девочка из Армии. Время игр закончилось. Прибыл мой враг… Ты ощутила что-то в этом концептуальном тексте, не так ли?

Девушка, явно настороженная своим окружением, после короткой паузы кивнула.

— Ты назвал это своим врагом. …Изменение в ветре вызвано им?

— Да, — пробормотал Сандерсон.

Как она и сказала, поток ветра в округе казался странным. Он ранее дул с севера, но сейчас вокруг кружило нечто наподобие встревоженной струи воздуха.

Выглядело так, будто перед ним на севере возникло нечто громадное.

Микоку, похоже, это осознала, потому что глянула в северном направлении.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Уходи, — пробормотал он с поднятыми бровями.

Затем старик поднял взгляд, наблюдая за изменениями небесных очертаний. Куполообразная крыша, окружающая их, исчезла. На её месте поток в небе создавал невидимую цилиндрическую стену диаметром в несколько километров.

Добавленный ранее текст преобразовывал Концептуальное Пространство.

— Значит, ты действительно восстановился после того, как тебя сбили шестьдесят лет назад. И ты преследуешь своего врага.

Сандерсон стал в защитную стойку по направлению к пустой тьме на севере и увидел содрогание воздуха.

Оно произошло в крупном масштабе. Разнеслось за остановленные рядом машины и всколыхнуло пространство на несколько десятков метров.

Старик услышал, как Микоку под этим напором принимает боевую стойку.

У неё хорошие инстинкты, — с горькой улыбкой подумал Сандерсон.

И поэтому он отреагировал. Старик сделал небольшой шаг одной ногой и двинулся к ней.

— …

Она тупо на него уставилась, но он не был уверен, недоумевает ли она от того, что к ней легко приблизились, не дав что-либо сделать, или интересуется, что произойдёт дальше.

Однако…

— Даёт тебе хорошее предчувствие, правда?

Он оттолкнул её задним концом копья.

…Девушки в самом деле лёгкие.

Ухватив ртом воздух, она поднялась на несколько метров над землей и отлетела, словно её унесло. Девушка исчезла во мраке на небольшой дороге, пролегающей недалеко от основной.

Через секунду можно было услышать её приземление на стопы и голос во тьме:

— А, чтоб тебя!

— Уходи! И скажи им, что Концептуальное Ядро 5-го Гира с нетерпением ждёт сражения с вами.

— Всё Концептуальное Ядро в UCAT?

— Нет, — ответил он, отворачиваясь от дороги к северу. — Но семья грома добудет его под именем счастья.

Сандерсон принял низкую стойку, крепко сжал копьё и воззрился на присутствие, которое поднималось в темноте, подобно горе.

— Давай продолжим эту шестидесятилетнюю битву, Чёрное Солнце. Моё последнее оружие — копьё почившего командира, но на тебя хватит и его.

Словно в ответ на его слова темнота зашевелилась.

И затем будто растапливая пустой мрак, нечто возникло в ветре.

Это были гигантские чёрные очертания. Они не только заполонили дорогу, но растянулись далеко на расстояние.

Обращаясь к ним, Сандерсон улыбнулся.

— Подходи, Чёрное Солнце. Я покажу тебе пункт назначения моей решимости. И на этот раз ты проиграешь раз и навсегда. …Честно говоря, меня много чего тревожит, но не сомневаюсь, что наследники Саямы и остальных отыщут ответ, используя мою последнюю загадку. Они отыщут ответ счастья.

Он сжал копьё ещё сильнее, стиснул зубы и продолжил говорить:

— Мой гром неумолим, на вахте стоят звёзды, а северный ветер может пронзить даже дракона.

Школьный двор освещали разноцветные фонари, выставленные для ночного состязания.

На километр во всех направлениях растянулась песчаная площадь, а освещение навевало определённое настроение.

Между фонарями установили простые зелёные сиденья для зрителей, и школьный двор разделили на восемь секторов.

Вокруг расположились прилавки с едой и ворота для входа и выхода.

На входных вратах значилось: «60-й Атлетический Фестиваль Академии Такаакита» и на первом школьном корпусе, граничащем с этим двором, свисали стяги со словами «7 дней до начала фестиваля» и «14 дней до вечеринки в честь закрытия».

Повсюду, где можно было увидеть эти флаги, сновали люди.

Большинство из них, одетые в спортивные костюмы и повязки организаторов спортивного фестиваля, занимались перерисовыванием полос на дворе, закреплением зрительских сидений или расположением на прилавках товарных знаков местных спонсоров.

Черта стометровки и круг четыреста метров требовали особенно длинных полос, поэтому ученики тщательно перерисовывали или докрашивали их.

Рядом с первым школьным корпусом перерисовкой линий занималось два ученика. Один, чертивший четвёртую беговую дорожку, имел длинные волосы с лентой, и другой, занятый пятой, носил классический костюм, а его волосы были зачёсаны назад. Оба шагали, катив за собой тележки, рисующие линию.

Длинноволосый обратился к парню в костюме, идущему рядом.

— Саяма-кун, школьный совет занимается множеством вещей, правда? Я никогда не думала, что мы будем помогать с подготовкой спортивного фестиваля.

— Синдзё-кун, ты впервые участвуешь в подобном мероприятии? — спросил Саяма с Баку на голове.

Синдзё с улыбкой кивнула.

— Даже когда в UCAT случались какие-то особые развлечения, они всегда длились не больше дня. А ещё, все быстро собирались вместе и решали соревнование рукопашным боем. Это официальные правила футбола и бейсбола?

— О каком это футболе и бейсболе ты говоришь?

— В футболе нельзя использовать руки, но в бейсболе можно использовать биту.

— И на что ты будешь их использовать?

— На тела твоих противников. …В футболе можно бить в голову только лбом, да?

— Ха-ха-ха. Сразу перешла к физическому юмору? Ты на удивление экстремальна, Синдзё-кун. Надо будет показать тебе кое-какие спортивные соревнования по телевизору. Один включает в себя пинание мяча ногами, а второй — удары по мячу палкой.

— Спасибо. Между тем, я и не знала, что полосы на спортивном поле рисуются известью. Часть белого порошка недавно попала мне в нос, и от этого появилось забавное ощущение.

Саяма кивнул, подумывая использовать это предложение в одной из своих отредактированных записей.

Они прошли дальше, и их полосы изогнулись вдоль внешнего края школьного двора. Парочка могла заметить зрительские места, прилавки и вывески спонсоров местного магазина.

— Произведения искусства от прошлых выпускников вон там, — оборачиваясь, отметила Синдзё. — Я вот думала. Почему здесь собрано скопление памятников?

— О, около двадцати лет назад, выпускники вылепили из песка супер реалистичные бюсты самих себя. Они выстроили их в ряд, и для защиты от зноя оградили чёрным бордюром из карбона, но ко всеобщему удивлению, местные жители и буддийское общество начало оставлять подношения в виде цветов и воды. Очаровательно, не правда ли?

— Мне кажется, это скорее зловеще, чем очаровательно.

— Ничего зловещего. Опасаясь подобного исхода, ассоциация выпускников недавно стала вносить изменения. Ночью, у некоторых случайных слепков возникает улыбка и их глаза сияют.

— Довольно жутковато.

Синдзё вздохнула и глянула на Саяму.

— Я знаю, что поздновато спрашивать, но почему ты в пиджаке и брюках, Саяма-кун?