Был уже почти полдень, когда они покинули группу скал, где утром разводили костер. К тому времени Андрей проголодался и так устал, что с удовольствием соснул бы хоть ненадолго. Это была цена, которую он заплатил за свою почти неуязвимость. Его организм умел с невероятной быстротой залечивать раны, но вместо этого он требовал энергии. Гораздо большей, чем Андрей мог в настоящий момент дать.

Они прошли еще несколько десятков шагов, когда Абу Дун внезапно остановился и указал на береговой откос:

— Мне кажется, там, наверху, дорога лучше.

Андрей посмотрел наверх. Абу Дун прав. Лес стал реже, подлесок не был таким густым, как в других местах, и между деревьями пробивался свет. Возможно, это была всего лишь узкая полоса. Но местность непосредственно у воды становилась, напротив, непроходимой. Из песка торчали обломки скал и острые камни, делавшие продвижение вперед все утомительнее и труднее.

— Пожалуй, — согласился Андрей. — К тому же и обзор оттуда лучше.

— И нас будут лучше видеть, — встревожился Фредерик.

— Придется рискнуть, — возразил Андрей. — Тут, внизу, мы слишком медленно идем вперед.

— Но… — начал было Фредерик.

— Ты можешь остаться здесь, — резко перебил его Андрей. — По мне, так можешь хоть плыть.

Его терпению пришел конец. До сих пор он по мере возможности опекал мальчика, но больше уже не мог. Деляну гневно посмотрел на Фредерика и пошел вверх по береговому откосу. Там он остановился, не только для того, чтобы подождать Абу Дуна и Фредерика, но и для того, чтобы оглядеться по сторонам.

Наверху лес, собственно говоря, уже и лесом-то не был — узкая полоса, за которой снова откос к широкой долине, покрытой травой, кустарником и редкими деревьями, по большей части низкорослыми. Идти по такой местности намного легче. Вдали тает в воздухе легкая пелена. Возможно, это дым. Там город?

Абу Дун подошел к нему неторопливым шагом с улыбкой удовлетворения на лице:

— Это следующее очко в мою пользу. Пора завести дневник, чтобы записывать общий счет.

— Очко в твою пользу? — удивился Андрей. — Только если ты нас понесешь.

— Ты быстро обучаешься, колдун, — сказал, посмеиваясь, пират. — Пошли, день только начинается.

— Это безумие, — возразил Фредерик. — Нас будет видно на много миль отовсюду.

— А почему бы и нет? — спросил Андрей. — Мы — безобидные путешественники, нам нечего скрывать. Мы ищем людей, Фредерик, — не останавливаясь, он указал на марево над горизонтом, которое ему все больше казалось дымком от огня в камине. — Если повезет, мы сможем купить там лошадь или повозку. Тебе охота несколько сот миль топать пешком?

Деляну старался говорить дружелюбно. Его гнев снова улетучился. Фредерик, казалось, тоже не был склонен продолжать спор, потому что отреагировал лишь упрямым взглядом. Он был сильно взволнован.

— Тут можно найти немного ягод! — крикнул им Абу Дун, шедший первым. — Или даже…

Он запнулся, остановился, потом сделал шаг вправо и опустился на корточки. Андрей подошел к нему и сделал то же самое. Он вздрогнул от неожиданности, увидев, что Абу Дун вытащил из травы.

На первый взгляд это был самый обыкновенный заяц. Но он был страшно изуродован. Одно ухо отрезано, оба глаза выколоты. А когда Абу Дун открыл ему рот, то увидел, что резцы выломаны.

— О Аллах! — пробормотал Абу Дун. — Какой зверь делает такое?

Андрей не мог ответить на этот вопрос. При всем желании он не представлял, какой хищник так искалечил добычу. Любой дикий зверь, будь то кошка, ласка или лиса, едва ли ограничился бы тем, что убил свою добычу, не проглотив ни кусочка.

— Тебе ничего не приходит на ум? — Абу Дун легко встряхнул зайца.

Маленькое тельце двигалось как-то странно, неправильно, и Андрей понял, что каждая косточка зайца раздроблена. Но это ничего не объяснило ему, и он отрицательно помотал головой.

Другой рукой Абу Дун дернул заячью голову, и, к ужасу Андрея, она сразу отлетела!

— Проклятье! — испуганно крикнул Деляну. — Что это значит? Откуда ты…

— Видишь, нет крови? — сказал Абу Дун мрачно. — Кто-то выпил из него всю кровь. — Он бросил на землю зайца, поднялся и с отвращением вытер руки об одежду. — Что за чертовщина? Такого не делает ни один зверь!

— И что же? — язвительно спросил Фредерик. — Не думаешь ли ты, что это бесчинствует демон? — Он указал на растерзанного зверька. — Почему бы нам его не зажарить, раз уж ты разделил его на части?

Абу Дун растерянно посмотрел на мальчика. Андрея охватил ледяной озноб. При одной только мысли о том, чтобы съесть животное, ему чуть не сделалось плохо.

— Мы найдем что-нибудь другое, — сказал он. — А теперь продолжим путь.

Вскоре они вышли на дорогу, которая резко сворачивала на запад. Уже вечерело, когда им встретился первый человек. То, что Андрей видел вдалеке, было действительно дымом от камина. Маленький городишко. Но находился он гораздо дальше, чем ему показалось, да и дорога вела не прямо к нему, а изрядно петляла. Хотя она была широкой и находилась в хорошем состоянии, за весь день им так никто и не повстречался.

Когда они подошли к населенному пункту, Андрей увидел, что это скорее крепость. Более чем двухметровый деревянный частокол окружал дюжины две простых построек; некоторые из них были возведены в грубой фахверковой манере, но большинство сооружено из скалистой породы и глины. Была тут и деревянная сторожевая башня, с площадки которой, расположенной на восьмиметровой высоте, хорошо просматривались окрестности и широко распахнутые ворота, производящие впечатление массивных. Все оборонные сооружения были старыми и во многих местах залатанными и подновленными, но, в общем, в безупречном состоянии.

Местное население встретило их с естественным недоверием простых людей, но тем не менее приветливо. Андрею удалось по дешевке снять для всех троих ночлег и за мелкую монету из кошелька Абу Дуна заказать ужин.

Кормили зайчатиной.

Хотя городишко был совсем маленьким, постоялый двор оказался неожиданно большим, с многочисленными комнатами, и, едва солнце село, трактир начал быстро заполняться. Фредерик, единственный, кто приступил к еде с аппетитом, едва увидев тушеного зайца, сразу после ужина удалился, но Андрей и Абу Дун остались. Андрей с удовольствием пошел бы наверх и вытянулся на удобной постели. Уже давно ему доводилось спать только на жесткой земле, с седлом под головой вместо подушки, и перспектива лечь в постель, пусть состоящую всего лишь из одного соломенного матраца, казалась ему райской.

Однако они нуждались в сведениях. Им надо было знать, где точно они находятся, кто правит в этой части страны, какие крупные города есть поблизости и какой из них им лучше обойти стороной… Тысяча вопросов, каждый из которых может стоить им жизни. И еще нужны были лошади.

Андрей знал, что задавать вопросы напрямую не следует. Люди в отдаленной местности охочи до новостей, но недолюбливают тех, кто чрезмерно любопытен. И даже защитный частокол, которым обнесен городок, говорил о том, что у них есть основания не доверять чужакам.

Между тем Абу Дун проявил неожиданную искусность в общении с местной публикой. Безусловно, уже сам вид всего чужого вызывал у людей страх, но Абу Дун громко и много смеялся, велел хозяину поставить на каждый стол кувшин пива, и наконец любопытство победило. Скоро за их столом собралась добрая дюжина мужчин, угощавшихся за их счет, слушавших истории, которыми щедро потчевал шумную компанию Абу Дун и которые, несомненно, были придуманы, но весьма увлекательны. И постепенно они получили всю информацию, в которой нуждались.

Андрей держался в стороне, но не мог не восхищаться тем, с какой ловкостью Абу Дун обращался со словом. Мусульманин отлично умел не только преодолеть недоверие местных жителей, но еще и создать такую атмосферу, при которой те сами, по своей инициативе, начинали рассказывать. За время, прошедшее после ухода Фредерика, возникло такое чувство, как будто собрался круг добрых старых друзей и они с интересом слушают рассказы одного из них, вернувшегося из долгого путешествия, полного невероятных приключений.