— Пожалуй, это единственная причина, по которой мы еще не истребили вас, — возразил Андрей.

Об этом Абу Дуну надо было подумать. Наконец он произнес:

— Это… чудовищно. Противоестественно.

— Ты хотел это знать, — напомнил Андрей.

— Вероятно, я не хочу в это верить, — признался Абу Дун, — хотя это чистая правда. Неисповедимы пути Аллаха. Только сейчас это, к сожалению, нам не поможет.

— Может быть, еще чем-то помочь вам? — Влад, согнувшись, вошел в низкую дверь и подошел ближе.

Выглядел он очень усталым. Судя по всему, ночью не сомкнул глаз. Андрей, испытывая неприятное чувство, спросил себя, как долго Влад стоял за дверью и много ли слышал.

— Я не могу долго задерживаться, — продолжал Влад, — но о парнишке я кое-что разузнал.

— Фредерик? Он жив?

При слове «жив» Влад коротко поднял левую бровь, но ничего не сказал, а поднес к губам Андрея кружку с затхлой, несвежей водой. Подождал, пока Андрей выпьет жадными, глубокими глотками половину, забрал у него кружку и подошел к Абу Дуну, чтобы утолить и его жажду. Только после этого он ответил на вопрос:

— Мальчик у Цепеша. Я слышал, что тот собирается отправить его в Петерсхаузен, а оттуда, возможно, в крепость Вайхс. Турки находятся на марше. Мы еще сегодня покинем Реттенбах и вернемся в Петерсхаузен. Там надежнее. Город укреплен. Не особенно хорошо, но все же. Возможно, туркам он кажется недостаточно значительным, чтобы его осаждать и штурмовать.

— А сам Дракула?

Влад пожал плечами:

— Он собирался в течение дня вернуться и еще раз поговорить с тобой. Но точно я не знаю. Он не делится своими планами. — Влад повернулся к двери. — Позднее я приду и принесу воды. Больше я ничего не могу для вас сделать.

Но, наверное, это было уже больше, чем они могли требовать.

В этот день Влад приходил еще дважды: в первый раз принес воды, во второй — немного хлеба, которым, поделив его на равные части, он накормил обоих. Абу Дун сначала отказывался от еды, но Андрей переубедил его. Мавру казалось унизительным, чтобы его кормили, как беспомощного младенца. Ситуация была столь же неприятна и для Андрея. Однако уже те обстоятельства, что они были прикованы и не могли двинуться с места, обусловливали немало сложностей. Абу Дун в конце концов уступил, признав, что им понадобится каждая кроха энергии, которую они могут получить.

На третий раз — это было поздним вечером — по лестнице спустился не Влад, а Владимир Цепеш. Дракула. И снова в странной кроваво-красной одежде, хотя было сущим мучением целый день оставаться в ней. Он пришел не один, а в сопровождении Влада и еще трех человек.

— Я вижу, вы насладились ночью в этом скромном отеле, — насмешливо начал он. — У тебя было время подумать о моем предложении?

— Время было, — ответил Андрей.

— И?

— Пошел к черту.

Цепеш засмеялся.

— Нет, боюсь, что этой благодатью Всевышний не одарит меня, — сказал он. — Там мне будет слишком хорошо. Я опасаюсь попасть на небо, чтобы вечно терпеть там адские муки.

— Мне скучно слушать тебя, — сказал Андрей. Он смотрел мимо Дракулы, в пустоту.

Цепеш засмеялся:

— Мне пришло в голову несколько идей, как сделать наши беседы увлекательнее. Боюсь только, что нам не хватит времени. — Он кивнул на Абу Дуна. — Его братья движутся сюда. Им предстоит пройти довольно большое расстояние. Нам придется отойти в более надежное место. Но не огорчайтесь, дорогой друг. В дороге у нас будет достаточно времени для бесед.

— Что ты сделал с Фредериком? — спросил Андрей.

— С твоим юным другом? Ничего. В этом не было надобности. Парень намного благоразумнее, чем ты. Я думаю, мы будем друзьями.

Этого Андрей боялся больше всего. Он упрекал себя в том, что уже давно откровенно не поговорил с мальчиком. Судьба сыграла с Фредериком злую шутку, столь рано подарив ему сознание своей неуязвимости. Ему не хватило времени понять, кто он. Что же делать? Андрей не знал. Если Фредерик подпадет под влияние такого чудовища, как Цепеш… Деляну не решался представить себе, что тогда из него может получиться.

— Я не жду сейчас от тебя никакого ответа, — продолжал Цепеш, потому что Андрей упорно молчал. — Мы выступаем. До тех пор нам предстоит позаботиться о том, чтобы у вас был пристойный вид. И запах. — Он кивнул Владу. — Вымойте их и дайте чистую одежду. Я жду вас внизу у реки.

Он ушел. Влад и трое других мужчин остались и сняли цепи сначала с Абу Дуна и затем с Андрея; при этом они были крайне бдительны, так что у Андрея не было ни малейшего шанса попытаться убежать, даже если бы у него были на это силы.

Их довольно грубо перевели из подвала наверх. Там с них сорвали лохмотья — сначала с Абу Дуна, затем с Деляну, — окунули пленников в приготовленный загодя ушат с ледяной водой и держали в нем, пока они не стали немного чище. Им дали чистую одежду, и Влад воспользовался возможностью перебинтовать страшные раны Абу Дуна, чем сильно удивил пирата. После этого им связали за спиной руки, а на Андрея дополнительно надели ножные кандалы.

— Так ты даешь слово? — спросил Влад, когда они собрались покинуть дом.

— Какое слово?

— Что не попытаешься убежать, — серьезно ответил Влад. — И не заколдуешь меня.

— Куда же я могу уйти? — в недоумении спросил Андрей. — И как? К тому же Фредерик в руках твоего хозяина. Я бы сам отправился к Дракуле, будь у меня свободный выбор.

Влад испытующе посмотрел на него, потом обратился к трем вооруженным людям из своего сопровождения.

— Отведите мавра к графу Цепешу, — сказал он. — И хорошо обращайтесь с ним. Возможно, он еще понадобится. Если мы наткнемся на турок, то сможем использовать его как заложника.

Андрей рассчитывал услышать возражения, но получилось как раз наоборот. Трое мужчин и их пленник исчезли так быстро, что это походило на бегство. Деляну понял, что именно бегством это и было: трое солдат были рады ускользнуть от Влада.

— Почему ты делаешь это? — спросил он, когда они остались одни.

— Что делаю?

— Ты знаешь, о чем я говорю, — ответил Андрей. — Твой хозяин не будет доволен, если узнает, что ты хорошо со мной обращаешься.

— Дракула мне не хозяин, — сказал Влад. В какой-то момент в его голосе прозвучало что-то похожее на ненависть. Потом он снова овладел собой и пожал плечами. — Может быть, он велел мне так обращаться с тобой, чтобы втереться к тебе в доверие.

— Чушь.

— А возможно, я слышал сегодня утром ваш разговор, — продолжал Влад, — и сделал свои выводы на этот счет.

— Возможно. Что это должно означать?

Вместо ответа Влад снова пожал плечами, потом внезапно опустился на корточки и быстрым движением освободил ноги Андрея от цепей:

— Иди.

Андрей больше не пытался понять Влада. Он все еще не вполне доверял ему, но, как бы там ни было, в настоящий момент его положение стало однозначно лучше.

Последовав требованию Влада, Андрей вышел из дома. Так как он видел, что Абу Дун и трое его спутников свернули налево, он хотел пойти в том же направлении, но Влад покачал головой и указал направо. Андрей повиновался.

В первый раз он видел город, в котором их содержали как пленников, причем не был уверен, город ли это. Реттенбах был маленьким гнездом, состоявшим из горсти домов, которые теснились слева и справа от единственной болотистой улицы. Большая часть их оказалась мелкими и бедными строениями, а на улице не было видно ни одного человека. Вероятно, многие убежали, чтобы обезопасить себя от наступающих турок.

— Ты знаешь, кто такие ромалэ? — начал Влад, после того как они некоторое время шли молча.

Андрей отрицательно покачал головой, и Влад поджал губы — обиженно, но не так, как если бы его удивил ответ.

— А слово «цыгане» говорит тебе больше? — спросил он не без горечи.

Теперь Андрей понял, о чем речь, и кивнул.

— Это не удивляет меня, — сказал Влад. — Дело в том, что я — ром, цыган. Знаешь, откуда пришло это имя? Мы не сами его выбрали. В детстве я слышал от наших стариков, что это старинное слово пришло к нам чуть ли не из греческого языка и в переводе означает «кочующие мошенники». Не ручаюсь за точность, но факт: такими нас видят со стороны. Кочующие мошенники, и не более того. Но нас это мало трогает. Мы привыкли жить с вашим презрением. Мы — народ без страны. Мы привыкли к кочевому образу жизни.