Андрей растерянно смотрел на мальчика:

— Там было двадцать человек, Фредерик.

— Двадцать пиратов, — раздраженно возразил Фредерик. — Какие могли быть сомнения! На шхуне полсотни наших людей! Или их жизнь стоит меньше? Не думаю, что у Абу Дуна были проблемы, если бы понадобилось убить их.

— В этом и заключается разница между нами, — тихо сказал Андрей.

Он был не сердит, а растерян. Строго-настрого наказав Фредерику оставаться на берегу и не двигаться с места, что бы ни происходило, Андрей не особенно удивился, что Фредерик не послушался. Он был ребенком. И действовал из лучших побуждений. Мальчик хотел помочь ему — и тем самым приговорил их обоих к смерти.

— Обидно, — протянул Фредерик упавшим голосом. — Я только хотел помочь тебе.

— Ладно, все равно ничего не получалось, — сказал Андрей примирительно.

Дверь открылась, и вошел Абу Дун. Андрей инстинктивно напрягся, но тут же расслабился. Если бы он и одолел Абу Дуна, чего бы он добился?

Пират закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и скрестил руки на груди. Несколько мгновений он молча смотрел на Андрея, потом спросил:

— Что с твоим лицом, колдун? Болит?

— Андрей. Меня зовут Андрей Деляну. А на твой вопрос я отвечаю отрицательно: нет, работорговец, не болит.

— Жаль, — развеселился Абу Дун. — Впрочем, я так и думал. Но этот удар я тебе задолжал.

Он потрогал кончиками пальцев след, оставленный на его шее кинжалом, снова засмеялся, вытащил из-под плаща сарацинский меч и протянул его Андрею рукоятью вперед.

Ничего не понимая, Андрей смотрел на свою драгоценность.

— Бери. Он принадлежит тебе.

Андрей нерешительно протянул руку, все еще неуверенный, что Абу Дун не сыграл с ним злую шутку. Но пират выпустил из рук меч и молча наблюдал, как Андрей, покрутив его минуту, сунул за ремень.

— Ты… возвращаешь мне мое оружие? — спросил он.

— Ведь мы заключили сделку, правда? — ответил Абу Дун. — Теперь мы партнеры. И тебе негоже оставаться без оружия. Вот так. А ты думал, что я предам тебя?

— Да, — честно признался Андрей.

— Это ты мог предать, — ухмыльнулся Абу Дун. — После всего, что ты сделал со мной, не помешало бы немного попугать тебя. Но я свое слово держу.

— Особенно когда это приносит хорошие доходы, — вмешался Фредерик.

Абу Дун не удостоил его взглядом.

— Так о чем мы? — продолжал он. — Наша договоренность. Прежде чем я дам указание освободить пленников, ты мне ответишь на один вопрос, Деляну: как ты собираешься оплатить эту перевозку? Денег-то у тебя при себе никаких нет, в этом я мог убедиться.

— У нас есть много денег, в деревне, — сказал Фредерик. — Вы будете щедро вознаграждены.

— Фредерик, помолчи, — попросил Андрей. Их деревня была бедной, как большинство деревень и городов в военное время. То немногое, что у них было, отобрали люди Доменикуса. Андрей не сомневался, что Абу Дуну это известно. — У нас ничего нет. Ни у моих людей, ни у меня.

— Хорошо, что ты не пытаешься обмануть меня, — похвалил его Абу Дун. — Значит, денег у тебя нет, но, несмотря на это, ты предлагаешь заключить сделку.

— Точнее говоря, это ты предложил, — возразил Андрей. — Я предполагаю, ты забыл, что я бросил твою жизнь на чашу весов.

— Так много это не стоит. — Абу Дун кивнул на дверь. — А ты ступай к своим, парень. Там есть больные. Может быть, ты поможешь им. Больные рабы никому не нужны. Это балласт, который мы выбросим за борт.

Фредерик возмущенно посмотрел на него.

— Я не собираюсь… — начал он.

— Ступай, — сказал Андрей тихо.

Гнев Фредерика мог обратиться на него, но мальчик все же встал и стремительно вышел из каюты. Абу Дун подождал, когда за ним захлопнется дверь, потом повернулся и вопросительно взглянул на Андрея.

— Ты торгуешься со мной, хотя ничего не можешь предложить, Деляну! — Он покачал головой. — Ты разочаровываешь меня.

— Ты знал об этом, когда делал мне свое предложение.

— Возможно. — Глаза Абу Дуна сузились; он изучал Андрея способом, который был тому не по нраву.

— Чего же ты хочешь? — спросил Андрей. — У меня ничего нет.

— Кое-что у тебя есть, — настаивал на своем Абу Дун. — Ты сам…

— Я? — удивился Андрей. — Ты требуешь меня? Как раба?

— Это глупо. — Было заметно, что пират немного волнуется. — Кто станет держать раба, который способен делать вещи, неподвластные тебе? Да и продавать тебя было бы неумно. Мертвые клиенты — не самые довольные клиенты.

— Чего же ты хочешь? — У Андрея возникло дурное предчувствие.

— Я хочу стать таким, как ты, — выпалил Абу Дун.

— Если я правильно понимаю, — начал Андрей, тщательно подбирая слова, — ты считаешь меня демоном, но тем не менее ты хочешь, чтобы…

— Ты такой же демон, как я, — перебил его Абу Дун. — Я не верю всей этой чуши о демонах и духах, я не верю в бессмертную душу. Если существует нечто подобное дьяволу, то моя душа принадлежит ему. Так что терять мне нечего. Но приобрести я могу много. В общем, я хочу понять твою тайну, Деляну.

— Даже если бы я хотел этого, все равно не мог бы ничего объяснить, — сказал Андрей.

— Это почему же? — вспыхнул Абу Дун.

— Потому что я сам ничего не знаю. Я такой, какой есть. Но я не знаю, кто сделал меня таким. Или зачем. Или как.

— А если бы знал, то все равно не сказал бы мне, — кивнул Абу Дун. — Я понимаю. Я слышал о таких людях, как ты, Андрей Деляну. О людях, которые могут стать невидимыми, которые спокойно проходят сквозь огонь, перемещаются со скоростью ветра, которые бессмертны и неуязвимы. Я думал, это сказки, но вот теперь стою перед одним из них.

— Большая часть из того, что ты слышал, несомненно, преувеличена, — осторожно заметил Андрей.

— Ты скромничаешь, Деляну, — не согласился Абу Дун. — Я знаю, я видел.

Он подошел ближе и сделал молниеносное движение рукой, так что один из перстней на его пальцах, украшенный тяжелым драгоценным камнем, поранил щеку Андрея. Царапина не причинила сильной боли, но кровь проступила.

Андрей хотел поднести руку к щеке, но Абу Дун быстро схватил его за локоть. Глаза пирата ничего не выражали, когда он смотрел, как затягивается ранка.

«Я знаю, я видел».

— Ты ошибаешься, если думаешь, что я могу тебе помочь, — сказал Андрей, вырывая руку. — С таким же успехом я мог бы ждать от тебя, чтобы ты сделал меня черным, как ты сам.

— Я верю тебе, — сказал Абу Дун. — Вот мое предложение: я высаживаю твоих людей в ближайшей гавани, откуда они наверняка смогут вернуться в родную деревню. А пока они останутся в трюме и им будут давать есть и пить. С них снимут цепи, если ты этого хочешь, но я не желаю видеть их наверху. Дорога займет четыре или пять дней, самое большее — шесть. Там, внизу, им лучше, чем было бы на палубе.

— Чего ты требуешь взамен? — недоверчиво спросил Андрей.

— У меня большие расходы. Я заплатил за твоих людей, Деляну. Они едят и пьют, и я ничего за них не получу. Моя команда требует своей части от выручки, которой у меня не будет, и только черный ангел знает, что ждет нас на пути вверх по Дунаю. Ты говорил: Доменикус не обрадуется, если узнает, что твоя семья отправлена домой, вместо того чтобы быть проданной на невольничьем рынке.

— Наверное, все это правда, что говорят об арабских торговцах, — подытожил Андрей. — Так чего же ты хочешь?

— Тебя, — улыбнулся Абу Дун. — На год. Ты останешься у меня как мой раб и телохранитель.

— Я не пират, — произнес Андрей решительно.

— Я тоже не пират, — ответил Абу Дун. — Во всяком случае, не всегда. Я не буду требовать, чтобы ты воевал с земляками. Ты будешь моим телохранителем, больше ничего. Я буду год наблюдать за тобой и постараюсь проникнуть в твою тайну. Через год ты будешь свободен.

— А если я не приму твоего предложения?

— Тогда мы продолжим то, что временно прекратили, — равнодушно ответил Абу Дун. — Будем с тобой воевать. Возможно, ты меня убьешь, но тогда мои люди убьют тебя, мальчишку и, очевидно, всех твоих людей. Может случиться, что победителем окажусь я, и тогда мои головорезы проверят, на самом ли деле ты неуязвим.