— Мне определенно дали самую ужасную работу, — сказал он Трейси, — но она, по крайней мере, дает возможность передвигаться. Все остальные рабочие стоят на месте, а туши двигаются — это напоминает сборочный конвейер.

Ким обошел огромный агрегат, за которым скрылся незнакомец. В этой части цеха пол был относительно чистым, но Ким продолжал работать шваброй. Среди обычного шума он уловил новый звук: как будто кто-то выстрелил из духового ружья.

— Я в том месте, где на бойню попадают живые коровы, — говорил Ким в микрофон. — Когда корова входит на специальную платформу, рабочий прижимает к ее голове какую-то штуковину. По звуку напоминает строительный пистолет — наверное, он чем-то выстреливает им в череп. — Ким отвернулся было, но сразу же заставил себя продолжить наблюдение. — Коровы падают на большой вращающийся барабан, который швыряет их вперед и переворачивает, — продолжил он. — Потом рабочий за ахиллесово сухожилие подвешивает их на крюк, и они поднимаются на конвейер у меня над головой.

Несмотря на отвращение, Ким двинулся вперед. Теперь ничто не загораживало ему обзор.

Он остановился. Незнакомец стоял в двадцати шагах от него. Ким понял, почему тот так ловко управляется с ножом: он был одним из двух рабочих, которые подходили к только что убитому животному, подвешенному над решеткой в полу, и перерезали ему горло. В следующее мгновение душа Кима ушла в пятки: кто-то хлопнул его по плечу. Это был Джед, явно недовольный.

— Что ты здесь делаешь? — заорал он.

— Осваиваюсь, — прокричал Ким в ответ.

Джед ткнул в него пальцем.

— Ты должен быть там, где потрошат, — крикнул он, сделав Киму знак следовать за собой. Они вернулись к движущимся на крюках тушам: — Вот здесь и работай, — прокричал Джед, показав на пол.

Ким неохотно кивнул. Он опустил швабру и стал подталкивать грязь к одной из решеток. Его утешало лишь то, что маскарад, похоже, удался. Ким был почти уверен, что человек с ножом его не узнал.

Шанахан сидел в своем черном «чероки», когда резкий звук заставил его подскочить. Он снял с пояса пейджер, прочел на маленьком экране номер и, достав сотовый телефон, позвонил. Это был Карлос.

— Доктор здесь! — сказал он громким взволнованным шепотом. — Здесь, на «Хиггинсе и Хэнкоке». Я звоню из столовой. Он устроился на работу уборщиком. Вид у него как у психа — остригся и перекрасился в блондина, но это точно он, я уверен.

— Он узнал тебя? — спросил Шанахан.

— Еще как, — прошипел Карлос. — Стоял и пялился на меня. Может, прикончить его прямо тут?

— Нет! — крикнул Шанахан. Он сделал глубокий вдох и затем медленно и спокойно сказал: — Ничего не предпринимай. Притворись, что не узнал его. Будь осторожен и жди моего сигнала. Ты все понял?

Ким прошел вдоль конвейера, на котором потрошили животных, и теперь имел полное представление о происходящем на бойне. После того как коровам перерезали горло, их освежевывали и обезглавливали — головы шли на отдельный конвейер. После потрошения туши распиливались пополам вдоль хребта. Кима поражала скорость, с какой убивали животных.

— Марша сказала, что главная проблема — их постоянная погоня за прибылью, невзирая на качество продукции, — сказал он в микрофон. — Я только что засек время. Это невероятно — они убивают по корове каждые двенадцать секунд. При такой скорости никак не избежать заражения. На мостках, правда, стоят несколько инспекторов, но они едва смотрят на проезжающие мимо туши.

Он увидел Джеда Стрита и продолжил подметать, двигаясь против часовой стрелки и удаляясь от него. Скоро Ким оказался на участке, где коровам отделяли головы. Один рабочий орудовал пилой, а другой подцеплял стофунтовые головы на крюки, ехавшие по проложенному под потолком рельсу. Ким последовал за крюком в соседнее помещение и сразу же узнал его: здесь на него напали вечером в субботу.

Ким понадеялся, что Джед не заметит его отсутствия, и прошел через проем в цех, где освежевывались головы.

— Я там, куда попадают головы коров, — сказал он в микрофон. — Это может иметь отношение к болезни Бекки. Марша нашла какие-то записи о голове последнего животного, убитого в день, когда заготавливалось мясо для того самого гамбургера.

Ким наблюдал за крюками, каждые двенадцать секунд опрокидывавшими новую голову на стол, где на нее набрасывалась целая команда мясников. Затем головы попадали на плоскую конвейерную ленту, которая сваливала их в черную дыру — вероятно, в подвал, откуда потом их везли на переработку.

Хотя Джед Стрит не любил понедельники, сегодняшний день оказался совсем неплохим. Он с удовлетворением прикинул, что к обеду будет разделано около двух тысяч голов скота. Джеду надо было оформить кое-какие бумаги, и он отправился в свой кабинет. Там его настиг телефонный звонок.

— Джед, это Дэрил Вебстер. У тебя есть время поговорить?

Джед работал в «Хиггинс и Хэнкок» четырнадцать лет, и за это время его настоящий босс еще ни разу ему не звонил.

— Конечно есть, мистер Вебстер, — пролепетал он.

— Мне звонил человек Бобби Бо, — объяснил Дэрил. — Он сказал, что мы сегодня наняли нового уборщика.

— Совершенно верно, — ответил Джед, чувствуя, что краснеет.

— Он показывал тебе какие-нибудь документы? — спросил Дэрил.

— Не помню. Кажется, нет, — уклончиво ответил Джед.

— Как он выглядел?

— Немного странно. Похож на панка — осветленные волосы, серьга, татуировки, кожаные штаны.

— Он высокого роста?

— Да, метр восемьдесят точно есть.

— Он сказал, где живет?

— Нет, и я не спрашивал. Надо сказать, он был готов на любую работу и даже согласился отработать полторы смены.

— То есть ты включил его в команду вечерних уборщиков?

— Да, — ответил Джед. — Один из них утром позвонил, сказал, что заболел.

— Вот и хорошо, — сказал Дэрил. — Молодец, Джед. Могу я рассчитывать, что этот разговор останется между нами?

— Конечно, сэр, — ответил Джед.

Киму не хотелось, чтобы его застали в разделочной, где нечего было убирать, и он вернулся обратно, туда, где потрошили туши. Несмотря на затычки, он услышал, как рабочие переговариваются, и увидел, что конвейер остановился. Ким вынул затычки и спросил одного из них, что происходит.

— Перерыв на обед, — ответил тот и заспешил прочь.

Ким смотрел, как рабочие выстраиваются в очередь у двери пожарного выхода, спеша попасть в столовую и раздевалку. Человек, который напал на Кима ночью, прошел мимо, даже не взглянув на него, и встал в очередь вместе со всеми.

— Все идут обедать, — сказал Ким в микрофон. — Как они могут есть, не понимаю. Я выхожу, мне нужно подышать.

Трейси скоро увидела, как Ким появился у главного выхода и затрусил к ней. На нем был белый халат и желтая строительная каска. Подбежав к машине, он забрался на заднее сиденье.

— Почему ты не надел наушник? Я чуть с ума не сошла оттого, что ты меня не слышал.

— Ходить с наушником слишком рискованно, но я надевал его, когда оставался один, — ответил Ким.

— Никогда не видела тебя таким бледным. — Трейси повернулась к нему, насколько позволял руль. Ким взял ее за руку. Трейси вздохнула, высвободила руку и отвернулась.

— Ну теперь-то мы можем уехать отсюда?

— Нет, — сказал Ким, — я должен вернуться на бойню. Я надеюсь, что во время уборки смогу пробраться в комнату, где хранятся записи. Марша обнаружила там какой-то бланк о нарушении процесса, в котором упоминалась голова больного животного, и я хочу его найти. Думаю, что пока я ничем не рискую: в туалете парень с ножом смотрел мне прямо в глаза и не узнал. Мне и пистолет больше не нужен, он только мешает.

Ким вынул пистолет из кармана штанов и отдал Трейси. Она нехотя взяла его и положила на пол машины.

— Нужно закончить еще одно дело, — сказал Ким. — Ты можешь позвонить в «Шерринг лэбс» и спросить о результатах анализа мяса, которое я им привозил? Они должны уже быть готовы.