— Другими словами, следующий король 3-го Гира и его сестра пилотировали Тифона и контролировали время, содействуя их атакам?

— Не совсем. Шах. Хотя я согласна, что атаки включают в себя управление временем, — сказала Брюнхильд. — Те, кто встречался с 3-м Гиром ранее, узнали от их автоматических кукол несколько вещей: Аполлон был единственным выжившим 3-го Гира, ему нездоровилось, и поэтому они хотели держать его в неведении. Шах.

— Понятно. Это означает, Артемиды там не было.

— Да. Но это оставляет загадку. Если Тифона действительно создали для королевской семьи, и он управлял временем, его должен пилотировать Аполлон. Но вы думаете, больной человек сможет пилотировать Бога Войны и использовать что-то могущественное, как концепт времени? Его может истощить и убить одно лишь пилотирование этой машины. О сражении не может быть и речи.

— Возможно, автоматические куклы лгали.

— Чтобы соврать о своем хозяине потребуется кукла особого рода. Их встречало несчётное количество кукол, но ни одна не сомневалась в своих словах. Шах. — Брюнхильд подняла оба указательных пальца. — Похоже, концепт времени 3-го Гира разделён на две половины. Аполлон контролировал дневное время, а Артемида — ночное. Вы серьёзно думаете, что только с одним из них 3-й Гир сможет свободно использовать концепт времени в случае срочной битвы? Вдобавок, разве Артемиду не должны были превратить в Бога Войны?

— Тогда, кто пилотирует Тифона? — Ооширо подчёркнуто наклонил голову. — Какая тайна.

— Похоже, у Преподобного Хагена была смутная идея того, что произошло. Шах. Он сказал, что это имеет отношение к связи между детьми Зевса. Я слышала, UCAT приостанавливает с ними Путь Левиафана, но сомневаюсь, что вы остановите Саяму и остальных. Как насчет того, чтобы тайно рассказать им, где находится крепость 3-го Гира? Шах.

Ооширо наклонил голову ещё сильнее.

— Честно говоря, я точно не знаю, где она находится. UCAT по-прежнему её ищет. Мы знаем, что она где-то в районе Курасики, но там так много обманок, и их сложно засечь, потому что они перемещаются на очень больших высотах.

— Я была бы рада, чтобы вы их сокрушили. Я говорю это не как инспектор; это личное мнение. Они, может, и не самая сообразительная шайка, но группа моих сородичей была убита 3-м. …И тебе пора сдаваться. Шах.

— Брюнхильд-кун, тебе следует проявлять больше уважения к старшим.

— О? И сколько тебе лет? Шах.

— Около шестидесяти. Я в том возрасте, когда, наконец, получаю изысканный шарм.

Он поднял большой палец правой руки, и Брюнхильд ответила взглядом в сторону и несколько расслабила плечи и лицо.

— Хех.

— Это был смех презрения, не так ли?!

— Замолчи. Шах, — сказала она. — Слушай. Пока я занята делами клуба и моим летним исследовательским проектом, Отряд Левиафана наверняка будет развлекаться на пляже. Звучит восхитительно. Шах. Как насчет того, чтобы в кои то веки, дать им какую-то работу? Мне казалось, вы японцы должны работать не покладая рук.

— Брюнхильд-кун, я не имею ничего против того, чтобы послать ещё одного человека на пляж.

— О, а я и не говорила, что хочу с ними. С чего бы это мне вдруг захотелось промокнуть в солёной воде и нарушить содержание соли в моём теле? Все, кто принимает это за веселье, могут пойти и прочистить нечистоты своего тела солью. Шах.

— В таком случае если я выиграю, вместо того, чтоб отправиться на пляж, тебе придётся провести фотосессию в подземном бассейне соленой воды.

Брюнхильд нахмурилась.

— Как ты собираешься выиграть в таком положении? Двинуть своего короля в сторону моих фигур не поможет.

Ооширо молча передвинул слона вглубь фигур Брюнхильд.

— Это его повышает.

Он перевернул слона, но на лакированной гравировке значилось «ядерная бомба».

— М-минуточку! Это что такое?!

— Ты никогда не слышала про Ооширо сёги? Какая жалость! Это ядерный смертник, превращающий все в радиусе трех клеток в «пыль». Ух, это сурово!

Не говоря ни слова, Брюнхильд перекинула доску сёги.

Под полуденным небом находилась покрытая лесом гора с громадным белым зданием на вершине.

На пустынной земле перед зданием стояло несколько фигур.

Двадцать из них были горничными в чёрном, и одной оказалась принцесса в белом.

Все горничные держали в руках горшки для цветов, и принцесса размахивала перед ними мотыгой.

Они все одновременно говорили.

Принцесса изъяснялась в довольно мужской манере и поручила им отвечать ей с «так точно». Горничные подчинились.

Её голос доносился до автоматических кукол, открывавших окна в жилом пространстве наверху белого здания.

Они все взирали вниз на суматоху.

— Ладно, народ. Возвращаемся к работе. Госпожа Мияко как раз занята с остальными, но она приготовила достаточно для всех.

По комнатам разлился голос Мойры 1-й, и куклы вернулись к своей работе.

Они подметали пол или вытирали стены, но всё равно переглядывались. Высокоскоростные разговоры, доступные благодаря устройствам коллективной памяти, шли исключительно о тех, кто внизу.

Мойра 1-я шагала между комнатами и просматривала всеобщую коллективную память.

Только идентичные модели получали к ней доступ, и это напоминало телефонную связь с несколькими линиями. Мойра 1-я прислушивалась к разговорам здесь, но всё равно задала вопрос от комнаты принцессы.

— Чем они там внизу занимаются?

Она не знала всех подробностей.

Прошлой ночью Мияко попросила у неё список всех автоматических кукол. После получения списка, она выдала веский кивок и поблагодарила Мойру 1-ю, но не сказала, для чего он ей нужен.

…Что она делает?

Мойра 1-я задала вопрос скорее от предвкушения, чем от подозрения, и горничная перед ней взглянула из окна вниз.

— Ну, исходя из того, что я слышу…

— ?

— Похоже, принцесса даёт всем имена, — объяснила горничная, водя пылесосом по полу.

— Имена?

Мойра 1-я выглянула из окна и увидела разговаривающую Мияко, которая жестикулировала с мотыгой в руках.

— Мы сказали ей, что у нас нет имён, — сказала горничная рядом с Мойрой 1-й. — Мы сказали, что это не входит в наши функции. Но затем она попросила Господина Эгеона подготовить всё это перед тем, как он ушёл утром.

— Что «всё»?

— Горшки, которые они держат, и цветочные семена.

Мойра 1-я присмотрелась поближе к тому, что держали те, кто находился внизу.

— Она сказала, что мы должны позаботиться о цветке, чьё имя выберем. Она сказала, что существуют осенние цветы, зимние цветы и весенние цветы, но мы должны выбрать одно из их имён, потому что они все равно со временем расцветут.

Под голубым небом перед входом в громадное белое здание выстроились горничные.

Все двадцать стояли бок о бок в одной шеренге.

Напротив них Мияко, одетая во что-то напоминающее белое платье, упёрлась локтем в ручку мотыги.

— Ладно, все получили семена?

— Так точно!

Мияко кивнула на их ответ.

…Всё идет отлично. С такой послушной группой, я, наверное, смогу покорить как минимум Канто.

Но девушка заметила одну горничную с опущенным взглядом, которая не смотрела на свой горшок, как остальные.

Она стояла в конце шеренги, имела заплетённые в косы волосы и очки, и намеренно втупилась в землю перед собой, вместо цветочного горшка с семенами. Кончики её бровей немного опустились, а лицо сковала нерешительность.

Мияко озадачено наклонила голову и осознала, что даже среди одинаковых моделей автоматических кукол существовали различия.

Но в то же время ей было любопытно, что вызвало опущенный взгляд горничной.

— Что случилось?

— Э?

Горничная быстро подняла очки вверх и, увидев горькую улыбку Мияко, снова торопливо заговорила.