— Ты, наверное, упал с дерева. Хе-хе. Да, пускай будет так.

По какой-то причине, Хиба держал Микаге за плечи, развернулся и попытался улизнуть.

— Эй, не убегай, Хиба.

— М-мне кажется, Микаге хочет отправиться в тень.

— Это правда, Микаге?

Микаге повернулась к Казами и покачала головой.

— Аа, Микаге-сан, ты не понимаешь, — лихорадочно проговорил Хиба. — Прямо сейчас мир движется в странном направлении!

— Твой мир направляется прямиком в ад, — предупредила Казами.

Услышав это, Сибил нахмурилась.

— Чисато-сама, я не думаю, что Вам следует косвенно угрожать расправой тем, кого вы не слишком хорошо знаете.

— Да уж, ты, наверное, права. Но…

— Да. Он не знает Вас очень хорошо, поэтому не поймёт, если Вы не сделаете угрозу явной.

— Сибил? Это очень точно подмечено, но как насчёт того, чтобы держать такие дельные замечания между нами?.. Я сказала не убегай, Хиба!

— Но я не вижу причин здесь оставаться.

Хиба посмотрел на Микаге. Её лицо как обычно ничего не выражало, но она, похоже, не приняла собственное решение. Она взирала на него, ожидая, что он скажет ей делать.

Он вздохнул и с поникшими бровями повернулся к Казами.

— Разве я могу здесь чем-то заняться?

— Вон там идёт тренировка. Быть может, ты бы лучше присоединился к ним?

Казами перевела взгляд к восточной части пляжа. Она и остальные находились на западной стороне, тогда как восточную использовали для тренировок. Для обучения проникновению в ряды противника подготовили пустую машину и макет здания, и перед теми, кто нуждался в тренинге, стоял Болдман.

Несмотря на палящее солнце, они все носили костюм-тройку, галстуки и кожаные туфли.

Казами наблюдала как Болдман поправил на носу круглые очки (без стёкол), и затянул галстук.

— Итак, — сказал он с учебным пособием под мышкой. — Курсанты, тренировочный лагерь для стандартного и специального подразделения Токийского Филиала японского UCAT приступает к работе. Меня зовут Роберт Болдман, и я выступаю в роли инструктора по боевой подготовке, начиная с прошлого года. Я не прошу от вас ничего сложного. Просто отвечайте «йес, тича»9 на всё, что бы я ни говорил.

— Йес, тича!

— Так держать.

Молодой японец с одной стороны, чей серый костюм уже потемнел от пота, поднял руку.

— Йес тича! Не позволено ли будет мне задать вопрос?!

— Вопросы обычно не допускаются, но мы только начали, поэтому я позволю в порядке исключения.

— Йес, тича! Почему мы нарядились в костюмы и разговариваем в излишне вежливой манере, будто какая-то кучка гомиков? Разрешается ли мне назвать Вас придурком?!

Около двадцати других в шеренге выдали одобрительные взгляды.

— Понимаю, — Болдман приложил ладонь ко лбу, напрочь лишенному пота. — Во время прошлогоднего тренировочного лагеря на горе Осоре, я выступал инструктором американского подразделения морских котиков, к которому принадлежал. Я начал с выкрикивания оскорблений вдоль берега реки Сандзу и марафона вокруг горы Осоре, напевая приятный залп эротической песни. Так вот, один из стажёров полнился духом бунтарства.

Он вздохнул.

— Я попытался подавить это бунтарство, но бунтарь… для сохранения истории давайте назовём его «она». В общем, она сказала, что слова песни просто ужасны, и я послал за ней своего помощника, но она врезала ему по лицу и заехала ногой в пах. Её напарник был человеком, которого не свалить, как бы сильно его не пинали, поэтому закончилось тем, что я получил от них обоих кое-какие ушибы.

Болдман указал на область вокруг задней части шеи.

— Тогда это не вызывало проблем, но в последнее время последствия травмы начали проявляться, и моя жена переживает. Как бы там ни было, я поговорил после этого с начальством и осознал, что мой метод обучения просто слишком устарел, поэтому часть вины лежит на мне.

Он сжал кулаки и глянул в небо.

— И вот поэтому я вдохнул в саму концепцию тренировок новую жизнь. Она перешла от дикости и хулиганства к стильности и вежливой интеллигентности! Тренинг форева!!

— …

— Где ваш ответ?

— Йес, тича.

— Я вас не слышу.

— Йес, тича!

— Ещё раз.

— Йес, тича!!

— Так, попытайтесь хоть раз сделать это громко! Раз, два!!

— Йес, тича!!

— Так держать! Теперь, народ, оббегите три круга вокруг острова. Если станет тяжко, просто скажите. Мы будем бежать один за другим, и самый медленный станет во главе. Вы знаете, в чём хитрость бега?

— Йес, тича!

— Вы можете сказать, в чём?

— Йес, тича!

— Вы на самом деле не знаете, правда?

— Йес, тича!

— Так держать, — Болдман снова поправил очки. — Хитрость в том, чтобы бежать БЕ-ШЕ-НО. «БЕ» означает «бежать только вперёд». ШЕ для «шевелиться всё быстрее» и «НО» — «носиться не останавливаясь». Если вы не будете следовать этим правилам, мы сделаем то же самое завтра.

— Йес, тича! Мы постараемся бежать БЕШЕНО!

— Хорошо, теперь ты, становись первым. Все остальные, выстраивайтесь за ним.

—Й-йес, тича!

Ответивший мужчина в сером костюме побежал по пляжу со всех ног, словно от чего-то убегая. Следующий человек вздохнул и лихорадочно помчался следом. После чего последовало всё больше и больше людей, без какой-либо дискриминации полов или чего-то ещё. В заключение, за ними помчался Болдман.

— Ладно, народ, чтобы укрепить наши узы, давайте споём песню. Просто повторяйте за мной.

— Йес, тича!

— Цветёёёёт, цветёёёёт, цвееееток в мишени цветёёёёт.

— Цветёёёёт, цветёёёёт, цвееееток в мишени цветёёёёт.

— Они всеее, в рядууу, ровном прямом рядуууу. Красные одежды, чёрные одежды, белые одежды. Какой бы цветок ты не видел, просто кричи йехуу!

— Они всеее, в рядууу, ровном прямом рядуууу. Красные одежды, чёрные одежды, белые одежды. Какой бы цветок ты не видел, просто кричи йехуу!

Попеременная песня растворилась вдали.

Наблюдая за их уходом, Казами повернулась к Хибе.

Он указал в сторону уже неслышной песни и повернул голову к ней.

— Это вообще нормально? По мне, так цвета довольно предвзято подобраны.

— Не переживай. Наберётся достаточно жалоб, чтобы всё поменяли на следующий год.

— Ясно. Но, наверное, я не могу сейчас жаловаться.

— Потому что тебе не терпится к ним присоединиться?

— Я не это хотел сказать!

Он выдал долгий, усталый вздох и широко развёл губы.

— Эта тренировка — чересчур.

— Тогда, ты будешь тренироваться со мной.

Он глянул вниз в сторону неожиданного голоса от земли и увидел Изумо. Тот сидел на песке и уставился на Хибу, стоящего на каменистой местности.

— Я спрашивал у тебя насчёт присоединения прошлой ночью, но ты так и не ответил, хотя мы и показали тебе, как хорошо можем драться. …Конечно, я не сомневаюсь, что у тебя есть свои причины.

Изумо поднялся прыжком с сидячего положения.

— …

С одним скачком он оказался на уровне глаз.

— Хиба, ты думаешь, что сильнее нас, да? Как насчёт того, чтобы это проверить?

Он приземлился, вонзая стопы в песок.

— Подходи. Давай подерёмся.

— Подерёмся? Мы проведём спарринг? Но у тебя вообще есть опыт рукопашного боя?

— Конечно же, нет. Только то, чему они учат при подготовке специального подразделения.

Хиба выглядел ошарашенным.

— Тренинг UCAT в целом смоделирован на основе вооруженных сил разных стран, разве нет? Кое-что из него может и наполнено оригинальностью, вроде того, что мы только что увидели, но мой дед тренировал меня в военном стиле, доводя до слёз, и помимо этого обучал боевым искусствам в стиле Хибы.

— Ну и отлично. Мне двадцать, а тебе шестнадцать. Когда ты родился, я мог с лёгкостью тебя убить. Прямо сейчас, я могу голосовать и курить, не скрываясь. Я без труда прорвался сквозь барьер 18+ целых два года назад. Как тебе это?!