Неожиданно туман начал рассеиваться, и вот он прошел сквозь его последние рваные космы, ступил на неровный уступ — и у него перехватило дыхание.

Взору его предстали горные цепи, убегающие к самому горизонту. Их острые, иззубренные пики купались в лучах заходящего солнца, которое раскрасило западную часть неба в малиновый, кроваво-красный и лазурный цвета, настолько яркие, что на них было больно смотреть. Позади него и над головой ночное небо жадно поглощало последние проблески света, оно постепенно становилось бархатно-черным, густо утыканным звездами. Морозный воздух был свеж, прозрачен и чуть ли не хрустел на зубах. Он стоял совсем не там, где вошел в проход — туманы не завернули его обратно в долину.

Он прошел сквозь проход и оказался в совершенно незнакомом месте.

Серый Страж пристально вглядывался в горный хребет, простиравшийся к западу от него. Одни горы поросли деревьями с густыми зелеными кронами. Другие, казалось, задыхались под завалами из мертвых стволов и кустарников, из-под которых проглядывала голая изуродованная земля, мертвая и безжизненная, как вчерашний день. Жизнь и смерть были рядом, как кусочки лоскутного одеяла. Впрочем, он понимал, что каждый такой «кусочек» тянется на многие мили. Он всматривался вдаль до рези в глазах, надеясь разглядеть какие-либо детали. Но ему не были видны ни озера, ни реки, ни хотя бы крошечный участок ровной земли. Здесь были только горы, прибежище живых и мертвых, озаряемые пламенем заката, яркие цвета которого сияли на черном куполе неба.

Сидер Амент окинул внимательным взглядом ближайшие окрестности. Уступ, на котором он стоял, был плоским и широким; слева начинался крутой, неровный и усеянный камнями спуск, который уходил в расщелину между двумя остроконечными горами. Хотя в сгущающихся сумерках об этом трудно было судить, Серый Страж не сомневался в том, что в этом нагромождении скал должен быть проход. Если уж эти твари отыскали дорогу в долину, он обязан был найти путь наружу.

Но он не собирался делать это ночью, в неверном сумеречном свете на местности, которая была ему совершенно незнакома.

Он вернулся под прикрытие скал, поближе к тому месту, откуда вышел из долины, сел на камень и прижался спиной к скале, баюкая на коленях черный посох.

Долгое время он просто смотрел на раскинувшуюся перед ним территорию. Этот мир принадлежал его предкам, а теперь будет принадлежать их потомкам. Если они действительно захотят этого, разумеется. И если найдут в нем место для себя. Путь в будущее был усеян слишком многими «если». Но вот оно открылось ему — будущее, которое, как они всегда знали, однажды распахнется перед ними.

Он окинул взглядом горизонт, поражаясь неохватности раскинувшихся просторов. А ведь он видел только то, что попадало в его поле зрения. Он даже представить себе не мог, насколько новый мир окажется больше привычной для них долины. Впрочем, этого никто не мог представить. Когда его соотечественники увидят это собственными глазами, они будут поражены ничуть не меньше, чем он. Серый Страж вдруг подумал: а будут ли они соответствовать тем требованиям, которые этот новый мир предъявит к ним? И сможет ли соответствовать им он сам?

Продолжая раздумывать над этим, он не заметил, как провалился в сон.

Он проснулся на рассвете, когда небо над неровной линией горной гряды едва-едва начало сереть. Впереди еще клубилась ночь, и там буквально физически ощущалась пустота и неприкаянность этих земель. Порывшись в своем заплечном мешке, Серый Страж достал вяленое мясо и быстро позавтракал, глядя на то, как солнечные лучи постепенно высвечивают острые углы и обрывы, ждавшие его впереди. К тому времени, когда он покончил с завтраком и заново уложил в мешок свои немногочисленные пожитки, уже достаточно рассвело, чтобы он мог отправиться в путь.

Серый Страж спустился по каменистому склону, который заприметил еще вчера, и оказался на тропинке, вьющейся по узкому ущелью. Он попытался найти следы твари, но их не было. Он всматривался в окружающий мир, напрягая слух, прекрасно понимая, что пустота и безжизненность простиравшейся впереди местности — не более чем иллюзия, здесь просто обязана существовать жизнь.

Но никто не спешил показаться ему на глаза, и спустя некоторое время он уже спрашивал себя, а не ошибся ли он в своих предположениях. Не исключено, что жизнь, признаки которой он рассчитывал найти здесь, была малопроявленной, а носители ее — крайне немногочисленными. Быть может, разрушения, причиненные Великими Войнами, оказались более значительными, чем он думал, и уцелели всего лишь отдельные формы жизни. Быть может, выжившие походили на тех тварей — мутантов и уродов. «Нет, нельзя заранее настраивать себя на это», — решил Серый Страж. Следовало сохранять объективность и непредвзятость.

Кроме того, он должен запомнить дорогу обратно.

Он окинул взглядом спуск и заметил черную расщелину в скалах — там и заканчивался проход. Отсюда найти ее было нетрудно, но по мере удаления от нее ему все сложнее будет вернуться.

Тем не менее Серый Страж даже не помыслил о том, чтобы повернуть назад. Он решительно двинулся вперед. Солнце карабкалось все выше по небосклону, освещая все вокруг. Он прошел по спуску до самого конца скалистой стены и там наконец обнаружил следы твари, которую преследовал так долго. Раны ее вновь кровоточили, и, судя по следам, теперь они беспокоили ее намного больше, чем раньше. Сидер Амент устремил взгляд вперед и заметил, что характер местности меняется. Горная гряда, которую он прошел насквозь, постепенно перешла в лесистую равнину. Деревья стояли черные, мертвые; наклонившись, они подпирали друг друга.

За ними в рассветной дымке на многие мили тянулся все тот же безжизненный ландшафт, а вдалеке темнела очередная горная цепь.

Серый Страж вновь сориентировался на местности, мысленно отмечая вехи, которые ему придется отыскивать на обратном пути, и снова зашагал вперед.

Небо до самого горизонта стало затягиваться грозовыми тучами, которые все чаще прорезали зигзаги молний. Надвигалась буря, причем стремительно. Серый Страж ускорил шаг. Сильный дождь смоет следы твари, и после этого он лишится возможности найти ее и уничтожить. Впрочем, вряд ли животное захочет вернуться в долину после того, что с ним там произошло. Но он не мог рисковать.

Мыслями он вдруг перенесся в прошлое. Это иногда случалось с ним в те времена, когда он еще не носил черный посох, когда его предшественник еще не отыскал его и не сообщил ему, что он — тот самый, которому предначертано владеть им. Тогда он был еще мальчишкой, не старше Пантерры Ку. Это было очень давно, много лет и зим тому назад, и он уже мало что помнил о том времени. Но одно воспоминание оставалось четким и пронзительным. Оно имело привычку всплывать в самые неподходящие моменты, навевая мучительные размышления о том, что с ним стало бы, выбери он не тот путь, по которому шел сейчас. Жизнь его была бы совсем другой и разительно отличалась бы от той, которую он вел теперь.

Он устремил взгляд вдаль, но видел теперь не безжизненный пейзаж, а картины того, от чего некогда отказался.

Жила-была девушка…

Серый Страж почувствовал присутствие твари за миг до того, как она атаковала его. Инстинкты предупредили его, как бывало всегда, разве что чуть запоздали на этот раз. Тварь выскочила из-за камней, огромная и безжалостная, и устремилась вниз по склону прямо на него. Он поднял посох, и руны, пробуждаясь, полыхнули ярким пламенем, вставая на его защиту раньше, чем он успел призвать их. Магия должна была создать вокруг него непроницаемый щит, который не позволил бы твари втоптать его в землю, но вместо этого он вдруг отлетел на добрых двадцать шагов в сторону. Серый Страж неожиданно сильно ударился о камни, но тут же вскочил на ноги, пытаясь сориентироваться, откуда атакует его тварь.

Сидер Амент взревел, пытаясь устремить магию в нужном направлении, чтобы отразить нападение, но тварь двигалась слишком быстро, и ему удалось лишь удержать защиту достаточно долго для того, чтобы снова спасти свою жизнь. Зверь весом в тысячу фунтов скользил с легкостью пушинки. Наклонив башку, он опять подбросил Серого Стража в воздух. На этот раз тот врезался спиной в ствол мертвого дуба и, обламывая ветви, камнем рухнул на землю. Его левый бок пронзила острая боль, и он буквально услышал, как затрещали, ломаясь, его ребра. Он едва не выпустил из рук посох. К горлу подступила тошнота, а затем его накрыла волна такой жгучей боли, что он не выдержал и закричал.