— Нет, не знаю.

— Демоны. Они выжили, как и люди, и прочие создания. Их было немного, но они все-таки были. Они, как и все остальные, уцелели благодаря тому, что оказались не в тех местах, которые подверглись самым сильным разрушениям. Но, когда все закончилось, они были все теми же — тварями, стремящимися уничтожить всех, кроме себе подобных. Они подчинили себе всех, кого смогли, превратив их в своих рабов. До войны такого не было: демонов тогда было немного, и они мало что могли. Им пришлось начинать с чистого листа, как и всем прочим. Но этого оказалось достаточно.

— Минуточку! — Сидер выставил перед собой руку ладонью вперед. — Я слыхал истории о демонах, которые раздували пожар безумия во время Великих Войн и собирали целые армии, чтобы уничтожить человеческую расу. Я верил в это, но все же не до конца. Получается, все это — правда? И демоны по-прежнему живут в этом мире? Демоны, которые уничтожили — или почти уничтожили — человечество?

Деладион Инч запрокинул голову. Он сидел, поджав под себя ноги и закутавшись в накидку, потому что с наступлением ночи стало прохладнее. На губах его играла ироничная улыбка, в которой совсем не было тепла, а когда он уставился в темноту, у Серого Стража возникло ощущение, что Инч видит там нечто, недоступное ему самому.

— Сидер, я говорю тебе правду. Мир, каким он стал после Великих Войн, по прошествии пяти веков не изменился. Да, старый мир погиб безвозвратно, это точно. Все эти города, фабрики, боевая техника и все остальное, созданное старой наукой для того, чтобы сделать мир лучше, исчезло, от этого не осталось ничего, достойного упоминания. С таким же успехом все это могло вообще никогда не существовать. Плоды столетий просвещения и прогресса превратились в прах буквально в одну ночь, потому что люди не смогли найти им достойного и разумного применения. И что же? Какой урок мы извлекли из случившегося? Можем ли мы надеяться, что подобный кошмар не грозит нам в будущем? Ну-ка, ответь мне!

Серый Страж поджал плечами.

— История повторяется, Инч. Этот урок, похоже никто так и не смог усвоить.

Здоровяк фыркнул.

— Пожалуй, так оно и есть. Ты понял, что я хотел сказать. Все возвращается на круги своя. Мы обречены повторять ошибки прошлого, и никакой опыт ничему нас не учит. Мы так и будем стремиться к самоуничтожению и ошибаться в выборе ориентиров и целей. Во всяком случае, ничего не удерживается в нашей памяти дольше, чем на одно поколение или два. Так было раньше, так есть и сейчас, и я готов держать пари, что так будет всегда.

Сидер лишь покачал головой. Он был не столько не согласен с выводами Инча, сколько озадачен.

— Думаю, каждый раз парочка усвоенных истин все-таки остается с нами навсегда. Просто их трудно передать тем, кто приходит после нас, потому что они не учились на собственном опыте и воспринимают их совсем по-другому. Если тебе не довелось испытать чего-либо на своей шкуре, то трудно принять это безоговорочно, как нечто само собой разумеющееся. — Он вздохнул. — А демоны… Нет, я думаю, что о них как раз никто не забудет, учитывая причиненные ими страдания и разрушения. Полагаю, что те, кто выжил в огне Великих Войн, навсегда запомнят этот урок, пусть даже все прочие позабылись начисто.

— Нет, они, конечно, не забыли его, в этом я уверен, и даже передали память об этом своим детям. — Деладион Инч опять поднес к губам кружку с элем. — Но такие сущности, как демоны, всякий раз возрождаются в новом обличье. Они похожи на ночные кошмары, каждый раз иные, и являются оттуда, откуда ты их не ждешь. Они могут менять свой облик, перетекая из одного в другой, и в то же время они неуловимы и призрачны, как привидения. — Он погрозил Сидеру пальцем. — Не пойми меня неправильно. Демоны могут быть опасны, но они — не единственная причина для беспокойства. Я сужу по тому, что видел. Гораздо большую тревогу у меня вызывает неустроенность большинства людей, выживших после Великих Войн. Эти люди — точнее, расы — приняли разные формы, они говорят на разных языках, и они даже не подозревали о существовании друг друга, пока сто лет назад не вышли из пещер и других убежищ, чтобы оглядеться по сторонам. Но, вместо того чтобы объединиться ради общей цели, они сделали нечто совершенно противоположное. Они выстроили новые барьеры на пути к воссоединению, отчетливо давая понять, что любой, кто не похож на них, — незваный гость, который им не нужен и которому они не доверяют. Прошлое как будто вернулось. Как всегда, человек был и остался своим злейшим врагом.

— Ты хочешь сказать, что у вас теперь уменьшенная копия того мира, из которого мы ушли пять веков назад? — Сидер Амент в недоумении уставился на своего спутника. — Что не изменилось ничего, за исключением количества участников?

Инч кивнул:

— Именно. И это печально, не так ли?

Сидер прислонился спиной к камню и устремил взгляд вдаль. Вокруг разливались тишина, спокойствие и умиротворение, и ничто не указывало на то, что это только видимость. Но теперь он знал правду. Ему сообщил ее человек, который не мог не разбираться в таких вещах. Великие Войны закончились, расы изменили свой облик и способ жизни, но вражда, разъедавшая этот мир со дня его основания, никуда не делась. И никогда не исчезнет. В этом не было ничего удивительного, но смириться с этим было нелегко.

— И где же твое место в этом порядке вещей, Инч? — наконец спросил он. — Я знаю, чем ты занимаешься, но как ты выбираешь, на кого можно работать? Ты сказал, что дело не только в деньгах, что главное для тебя — свобода выбора. Но как ты его делаешь, этот выбор?

— А-а, вот ты о чем! — Деладион Инч пожал плечами. — В сущности, это не так уж сложно. Общины маленькие, люди плохо обучены, еще хуже образованы, но упрямства и решительности им не занимать. Я нахожу такое поселение, у которого есть проблема, с которой я могу справиться, и предлагаю решить ее. Иногда мне даже не нужно предлагать — я просто иду и делаю то, что считаю нужным. Все зависит от ситуации. Я хочу, чтобы мир стал лучше, и вот так я способствую этому. Как правило, я просто знаю, что хорошо, а что — плохо.

Сидер сомневался, что, окажись он на месте Инча, ему все было бы ясно, но промолчал. Деладион Инч выглядел уверенным в себе и своих силах и, если Серый Страж не ошибался в оценке его способностей, он был очень опасным человеком. Пожалуй, он легко справился бы с двумя или даже тремя обычными мужчинами. Сидеру как-то не хотелось это проверять. А вообще, как он признался Инчу чуть раньше, тот пришелся ему по душе.

— Как насчет врагов, которые угрожают всем? — осведомился он. — Такие у вас имеются?

Здоровяк отрицательно помотал головой:

— Может, и есть, но мы о них пока не знаем. Самая многочисленная у нас раса — Тролли. Раньше они называли себя Ящерицами, но это было очень давно. Вроде как им захотелось добиться большего к себе уважения. Их племена живут дальше на север. Каждое племя насчитывает не меньше тысячи особей; у них большие общины. После Великих Войн дела у них пошли лучше, чем у других рас, может, потому, что они были лучше защищены вследствие мутаций. А может быть, причина в том, что они находились дальше всех от эпицентра событий. Как бы то ни было, они вышли из передряг с наименьшими потерями, а потом стали размножаться быстрее всех. Мне доводилось бывать в тех краях, где они обитают, я встречался кое с кем из их вожаков и видел их города. Они сами изготавливают оружие и доспехи. Никто, пребывая в здравом уме и твердой памяти, не захочет с ними связываться. Разве что… — Он сосредоточенно нахмурил брови. — Ходят слухи… — Инч оборвал себя на полуслове. — Но слухи ходят всегда, не так ли? Я не сталкивался ни с чем таким, о чем ты спросил, как и никто из тех, с кем я разговаривал.

— Я просто пытаюсь понять, насколько велика для нас, живущих в долине, угроза со стороны тех, кто живет здесь. Если хагенали — худшее из зол, то, быть может, все не так уж и плохо, в конце концов.

Деладион долго молчал, не сводя глаз с Сидера.