Когда Мияко снова начала дремать, то ощутила свет снаружи век .

…Должно быть, уже утро.

Прикинув время, она вспомнила, что у неё сегодня полностью свободный день. Занятий не было, отдел занятости ей не звонил и никаких собеседований по расписанию. Её мама будет на работе в ИАИ.

…Думаю, я как-нибудь позавтракаю, отдохну и возьму на прокат DVD или что-то такое.

Ей полюбилась романтическая драма «О-очередное предложение», которую она недавно начала брать на прокат. Протагонист был отпетым преследователем, и его настойчивые продвижения вперёд со словами «только в этот раз, только в этот раз», полнились настоящим накалом. Во время последней серии его избили и швырнули с моста в ущелье, но Мияко знала, что его так просто не убить.

— Надеюсь, у них осталась ещё копия.

Говоря сквозь сон, её голос звучал на удивление ясно. Девушка решила, что её тело уже проснулось. Она сосредоточилась и заметила, что её укутывало мягкое покрывало, и положила голову на большую подушку.

Но затем Мияко вспомнила, что спала на футоне и использовала гречневую подушку.

— ?..

В её разум закралось сомнение, но она не понимала, что именно оно значит. Девушка мирно спала, но её постель отличалась. Что из этого следовало?

И будто усиливая её сомнения, молодой женский голос произнес:

— Принцесса, обед готов.

Слова странно накладывались одно на другое, словно она слышала два голоса за раз. Мияко не могла точно уловить один, но второй слышала довольно ясно и совершенно понятно.

— Кого это ты назвала принцессой?

На этом вопросе Мияко открыла глаза. И когда они сфокусировались, девушка увидела цвет.

Точнее, она увидела белый.

Громадный потолок был чистого белого цвета. Высушенная поверхность тридцати квадратных метров поддерживалась стенами из такого же материала. Тонкое окно на стене слева впускало наружный свет. Мияко спала на кровати, была укрыта покрывалом из глянцевого белого материала, и справа от неё кто-то стоял.

— Ты кто?

С подушки она глянула на человека.

…Иностранка?

У неё были длинные белые волосы и голубые глаза. Она выглядела немного старше Мияко, и её одежда оказалась довольно уникальной.

— Горничная?

И эта женщина была не одна. Мияко опустила взгляд и увидела не менее нескольких десятков окружающих её людей, старательно разместившихся так, чтобы не заслонять свет от окна. И все они носили одинаковую одежду.

—…Чего?

Она оглядела неожиданную сцену.

Все горничные выдали удивленные и радостные взгляды тому факту, что девушка проснулась.

Они все испустили выжидательный вздох и попытались шагнуть в её сторону.

— Пожалуйста, подождите все минутку.

Тот же голос, что и до этого, остановил остальных.

Мияко повернулась к старшей горничной, стоящей справа от кровати.

Та встретила её расслабленным выражением лица.

Она повернулась, чтобы смотреть на неё прямо, а не снизу. Заметив это, Мияко села. Остальные в ответ зашевелились, но рядомстоящая горничная легким взмахом руки их остановила.

…Значит, она главная.

Как только Миякр уселась, и с неё соскользнуло покрывало, она осознала, что была голой.

— Ох! Я голая?! Где мои шмотки?!

— Они сильно испачкались, поэтому мы утилизировали всё, кроме нижнего белья. Вас подвергли карантину и помыли, поэтому Вы не грязная, принцесса.

— Что?

Мияко озадачено наклонила голову и горничная улыбнулась.

— Вы не грязная, поэтому не о чем беспокоиться.

— Знаешь, тебе не следует говорить о людях, что они грязные. …Что более важно, как тебя зовут?

— Я Мойра 1-я.

— Чего? Скажи-ка ещё раз?

Мияко взъерошила волосы, подняла колено и уставилась на горничную. Она полностью сморщила лоб, но улыбка горничной даже не шелохнулась.

— Я первый юнит серии «Мойра», и поэтому я Мойра 1-я.

Мияко действительно слышала какой-то другой язык, накладывающийся на голос горничной, но для человека говорить так было бы невозможно.

…Я слышу радио или телевизор откуда-то неподалеку?

Подумав об этом, Мияко поразмыслила о том, что ей только что сказали.

Она не знала, что горничная подразумевала под «юнит» или «серия», но она явно не местная. Её речь, может, и была вежливой, но существовал немалый шанс, что её понимание японского ошибочно. Такова грустная история удивительной глубины японского языка. И если в этом всё дело…

— Это место принадлежит какой-то другой стране?

— Да. С Вашей перспективы, оно принадлежит иному миру.

— Ясно, — сказала она, кивая.

Мияко нашла правду. Она находилась в каком-то диковинном особняке иностранцев.

Пытаясь разобраться, почему она тут оказалась, к ней пришло определенное понимание.

…Я не помню ничего о прошлой ночи.

Что происходит?

— Что-то не так? Проводка Вашего мозга вышла из строя?

— Нет. Эм… слушай. Почему я тут?

— Прошлой ночью… мы обнаружили Вас, когда вы напились до потери сознания, и поэтому доставили сюда ради Вашего же блага.

После слов «прошлой ночью» была небольшая пауза. Мияко внутренне присвистнула и спросила у себя, что бы это значило.

— Я напилась? Я помню, как пила в Синдзюку. И на этом всё обрывается.

— Вы…помните?

— Ага.

Она глянула на лицо горничной и обнаружила ту же улыбку, но ей это показалось странным.

Обычно, выражение лица человека меняется, когда он что-то спрашивает.

— К тому же, я не позволяю себе напиваться до потери сознания или типа того. Я помню, как ехала в поезде до Оуме. Какой-то старый извращенец в пути лапал меня за задницу, так что я его пнула, поставила на колени, и наступила ему в промежность. Помню, как вытащила его из вагона в Оуме, пересела на поезд до Окутамы и вышла на станции Икусабата.

Проговорив до этого момента, её воспоминания вернулись. Мияко обошлась без объяснения, что заставило её напиться. Она совсем не упоминала, что работодатель ей тогда сказал.

…Могу ли я себя проявить, хм?

Мияко не могла. Никоим образом не могла. Она никогда раньше не имела дела с такого рода работой. И поэтому она отправилась пить.

Девушка напомнила себе, что это уже в прошлом, и сосредоточилась на возвращении воспоминаний.

— …

Но она ничего больше не могла сказать.

Её воспоминания о том, что произошло после выхода из станции Икусабата, отсутствовали. Её осознание собственного существования пропало.

— Что же я потом делала?..

— Как я и сказала, Вы потеряли сознание от выпивки.

— Ты издеваешься? Этого точно не было, — заявила она твёрдо.

— Почему Вы так говорите? — спросила Мойра 1-я, лишь слегка ослабив улыбку.

— Я пообещала давным-давно.

Мойра 1-я кивнула на её краткий ответ и не стала допытываться дальше.

Затем она произнесла так, чтобы расслышали остальные.

— Принцесса, я полагаю, Вы устали. Следует ли нам принести Вам еду?

— Как пожелаешь. А ещё, принеси одежду. И…

На этих словах Мияко пошарила в сознании, но так и не смогла найти воспоминаний. Такое чувство, что она не могла прояснить голову.

— Курнуть. …У вас есть, не так ли? Какие-нибудь получше. Мне нужно что-то крепкое, чтобы проснуться.

— Курнуть?

— Ах, вот беда с этими иностранцами. …Сигарета. Табак.

Несмотря на объяснение, Мойра 1-я лишь наклонила голову. Мияко горько улыбнулась в сердце и осознала, как же плохо эти люди понимают язык.

— Ладно уж, — она жестом показала, как держит что-то во рту. — Ну, знаете, длинные тонкие штучки, сделанные из завернутой бумаги. У вас должны быть, правда?

— Правда!

Голос донесся от входа за спинами остальных.

Мияко глянула в сторону оживлённого голоса и увидела девушку, бегущую мимо волн горничных.

Эта горничная тоже была блондинкой, но её волосы доходили только до плеч. Её голубые глаза приближались всё ближе.