За картинкой, Мойра 1-я произнесла со слабой улыбкой.

— Теперь король с нетерпением приступил к делу. «Ва-ха-ха. Плодитесь и размножайтесь». Отныне можно было спокойно иметь детей между членами семьи.

— Подожди секунду. Не говори это так взволновано и радостно!

— Но так вот оно случилось. …А, у Вас закончились сладости?

— У меня всё ещё есть сигаретная жвачка.

— Ясно.

С улыбкой, Мойра 1-я сменила картинку на изображение тюрьмы.

В тюрьме находилась какая-то лаборатория, и внутри стоял седовласый старик. Он выглядел так же, как один из людей на портретах в холле. Старик держался за тюремную решетку как обезьянка.

— Но количество людей по-прежнему уменьшалось. Это происходило частично из-за недооценки скорости развития цивилизаций других миров, но Лорд Кронос восклицал из своей темницы, заявляя: «вы не должны делать этого с членами семьи!» Однако это происходило в основном из-за потерь на войне.

Пока Мияко пыталась решить, к чему же именно придраться, открылась следующая картинка.

— Всему пришел конец, когда девятый мир разрушил один из наших континентов. «Получай! Ярость террориста-смертника! Бдыщ! Тыдыщ!»

— Стой. Твоя манера повествования не совпадает с содержанием рисунка! Людей разорвало на куски!

— Мы разделили работу, и каждый нарисовал по одной, но Мойра 2-я очень хороший художник.

Следующая картинка изображала Зевса и ещё несколько человек.

— Война затянулась, и люди по какой-то причине не могли больше иметь детей. Или из-за ограничения нашего вида, или просто из-за жалкого существования, количество мужчин и женщин, способных иметь детей, резко упало. И с потерей континента мир начал терять равновесие.

Следующая картинка изображала Зевса, сидящего на стуле.

— Король изнывал. Они опробовали клонирование, но технология, должно быть, оказалась непригодной, потому что клоны не могли иметь детей. Количество людей продолжало падать. Когда никого кроме его семьи не осталось, король принял решение.

— Какое? — спросила Мияко.

Через секунду она ахнула в понимании собственного вопроса: её заинтересовал 3-й Гир.

Девушка подняла взгляд и увидела, что Мойра 1-я улыбается за картинкой. Она перевернула следующую картинку, которая показывала шеренгу гигантских роботов, похожих на тех, что Мияко видела ранее.

— Неспособные иметь детей переместили свои концепты и воли в Тартар, тогда как их тела соединились с машинами и сражались. Те, кто мог иметь детей, делали всё, что могли, дабы продолжить род людей в их мире, и его непрерывное существование.

Горничная снова перевернула картинку и отобразила рисунок четырёх мужчин и женщины. Одним был Зевс, одним Кронос, а двумя другими — молодой мужчина и женщина. Молодая пара оба имели длинные светлые волосы, но у мужчины были желтые глаза, а у женщины — красные.

Их обоих не оказалось на портретах в холле, но мужчина выглядел знакомым.

…А?

Мияко вспомнила силуэт, который видела в лесу, взирая вниз с лифта.

Но она совсем не узнала женщину.

У женщины на портрете глаза были бледно-голубыми.

За спиной у всех, кроме Кроноса, стоял робот. Позади Зевса был серый робот, позади молодого мужчины находился бледно-голубой робот, и позади женщины — серебряный робот.

— Все оставшиеся люди также стали машинами. Только четверо остались людьми: король, его сын, Господин Апполон, Госпожа Рея, служившая королю, и Господин Кронос, который был заточен. И Госпожа Рея несла ребенка короля.

Мойра 1-я продолжала рассказ, но заговорила тихо, словно испытывая Мияко.

— Стало известно, что ребёнок Госпожи Реи будет девочкой. Если ребёнок сможет иметь детей, король намеревался воспроизвести её с помощью находящейся в разработке новой технологии клонирования, и затем создать для их мира огромное количество людей.

Когда Мияко это услышала, нечто выпало с её руки на пол.

Это была никотиновая жвачка, которой она забавлялась вместо настоящей сигареты.

Но девушка даже на неё не взглянула.

— Постой.

Она сама не была уверена, почему заговорила.

…Это не нормально.

Но, несмотря на свои мысли, Мияко произнесла тихим, но одновременно дрожащим голосом.

— Другими словами, т-ты хочешь сказать, что король…

— В чем дело? — спросила Мойра 1-я.

Рот Мияко открылся, и она ощутила эмоцию, побудившую её уронить жвачку.

— То есть… До того, как этот ребенок вообще родился, ваш король думал использовать её как образец для клонирования?

Она не хотела слышать ответ.

— Да, — Мойра 1-я выдала слабую улыбку. — Для поддержания юности, ребёнка поместят в специальную капсулу. Её рост будет остановлен на стадии наивысшего потенциала для роста, клетки будут извлечены, и стаз будет удалён, чтобы позволить ей расти.

— Стоп! — закричала Мияко.

Она вспомнила свое вчерашнее собеседование. Как на неё тогда смотрели работодатели?

…Как на безликого члена толпы, или безжизненный винтик в машине.

Ей показалось, что в этой интерпретации промелькнуло немного от мании преследования, поэтому девушка встала с кровати, чтобы выбросить мысли из головы.

— Ребёнок этой женщины, Реи, он же ребёнок короля, да?! Это его родной ребёнок, разве нет?! Как он мог игнорировать её волю и… делать все это дерьмо!

— Это не «дерьмо», — заявила Мойра 1-я.

Её слова угрожали разорвать чувства Мияко в клочья, но это остановила улыбка все той же Мойры 1-й и её величественный голос.

— Весь мир находился на грани уничтожения. Было только два варианта: постараться выжить всеми доступными средствами, или сдаться и пасть.

Мойра 1-я задала тихий, но ясный вопрос.

— Вы когда-нибудь пытались выбрать первое, или сталкивались с тем, кто пытался, принцесса?

Некое подземное пространство не казалось темным или замкнутым. Эта подземная площадь технического обслуживания на полную использовала выделенную под неё территорию.

На несколько сотен метров во все стороны тянулся бетонный пол и полнился людьми, светом и звуками.

На стене отображался логотип UCAT, и чёрным готическим шрифтом значилось «Лаборатория Канда».

В отличие от комплекса UCAT в Окутаме, обширное подземное пространство разделялось перегородками на исследовательские блоки. В каждой секции виднелись разнообразные объекты и раздавался шум.

— Основное назначение этого первого уровня — исследование Богов Войны. Второй подземный уровень используется для исследования Концептуального Пространства и теории производства.

В окруженни звуков шлифовальных станков и запахов сварки Саяма и Синдзё шагали по центральному пути между секторами. Впереди шагала автоматическая кукла в форме горничной.

Горничная, №4, послала других вместе с Цукуёми вернуть исследовательское устройство для Георгиуса, тогда как сама повела их по округе. Шагая вместе с ними, она объясняла разрушение 3-го Гира.

— Господин Зевс выбрал путь выживания любой ценой, — она оглянулась с непроницаемым взглядом под её короткими светлыми волосами. — Теперь Вы понимаете, в чём заключается скверна 3-го Гира?

Саяма увидел, как Синдзё рядом с ним кивнула.

Она обняла свою папку, словно полагаясь на неё, и немного побледнела.

…Отношение к людям, как к инструментам — непростая для неё тема.

И поэтому он взял на себя инициативу и заговорил.

— Ты это пытаешься сказать? Чтобы выжить в Концептуальной Войне, 3-й Гир в тех внутрисемейных браках и человеческих модификациях не относился к собственному народу как к людям.

— Я не знаю, как именно Вы представляете себе ситуацию, но вот что случилось. В то время 3-й Гир был миром с величайшей технологией в таких вопросах, — кукла закрыла глаза. — То, что вы упомянули, было одним из способов, используемых на ранней стадии. Подобным образом относились ко всем, за исключением знати. Большинство тех, кто не подчинялся, посылали в Тартарос Махину, из пустой оболочки их тела извлекали органы, и оставшиеся части закреплялись внутри Бога Войны. После присоединения временной воли, Бога Войны посылали в бой.