— Тэстамент. Мне кажется, что эта информация пригодится Чисато-сама.

— К-какая информация! И зачем?!

Сибил его проигнорировала. Она продолжала его игнорировать, даже когда он сел на землю, обхватив руками колени.

— Как бы там ни было, Рютецу-сама, — произнесла она. — Японский UCAT желает взаимовыгодной сделки. В обмен на объект, который мы вернём завтра…

— Вы временно отложите Путь Левиафана с 3-м Гиром. Официально, по крайней мере.

Заявление Рютецу вызвало молчание.

Повеял тихий ветер, и воздух снова наполнился голосом Рютецу, пока тот же ветер вновь шелестел в ветвях.

— 3-й Гир наделен скверной, так что с ним Путь Левиафана проводиться не должен. Выжившие с того времени и прочие UCAT сообщили тебе то же самое, разве нет? Если мы примем на нашу сторону 3-й Гир, произойдет нечто, чего лучше всецело избегать.

— Что это за «скверна»?

— На самом деле их две. Первая официальна, и вторая более личная. Последняя должна быть известна только выжившим из 3-го Гира, так что прочие UCAT будут говорить о первой. Но обе будут в скором времени очищены. 3-й Гир приближается к своему второму уничтожению.

— Вы хотите сказать?..

— Я сейчас вам об этом расскажу. Я расскажу, чем 3-й Гир, скорее всего, занимается в эти минуты, и чем занимаемся мы. Когда вы всё услышите, вам придется задуматься о Пути Левиафана с 3-м Гиром с точки зрения взрослого. — Уголки губ Рютецу поднялись в улыбке. — Интересно, что же произойдет. Едва взрослые прознают об этих сквернах, они наверняка зашевелятся, дабы остановить Путь Левиафана с 3-м Гиром. Но как поступит Микото и его друзья?

— Тэстамент, — Сибил выглядела несколько разочарованной, но всё равно выдала небольшую улыбку. — Саяма-сама и остальные до определенной степени обладают свободой в проведении Пути Левиафана. Если они выйдут на контакт с вашим внуком, исследовав прошлое самостоятельно, и попытаются преодолеть этот барьер…

— Это изменит то, куда те неопытные дети направляются?

— Тэстамент, — Сибил кивнула, но теперь она действительно улыбалась. — Я думаю, это изменит и наше направление. Они может и неопытны, но… Чисато-сама сказала, ей интересно, что они будут делать, когда Путь Левиафана подойдет к концу.

Она продолжала улыбаться.

— Они уже устремились вперёд вместе со всем миром. Независимо от ваших на то желаний.

— Хе-хе. Ненавижу, насколько ты проницательна в подобных вещах. …Я действительно постарел. Я начал волноваться посылать детишек в опасные места.

Неожиданно Рютецу поднёс руку к лицу.

— …

Он приложил ладонь к алому правому глазу.

Его движения заставили лицо Сибил напрячься, и Ооширо обернулся.

— Не может быть…

— Может. Этот дурень действительно тащит битву в эту сторону.

— Какой дурень?

— Угадай, — сказал Рютецу. Его брови поднялись, но на губах показалась улыбка. — Тот самый, которому я позволил очистить скверны!

Под луной, на восток путешествовали огни поезда.

Они направлялись в Окутаму по линии Оуме. Покинули Станцию Икусабара рядом с Оуме и двигались на запад вдоль реки Тама.

Огни просматривались с рисового поля на южной части реки.

По округе не было внешних фонарей, и свет луны освещал зеленые головки риса. Местность полнилась звуками насекомых в траве и жаб на рисовом поле.

Ветер, покачивающий рис, ниспадал с гор и через реку, и поэтому отдавал прохладой.

Озаряемый луной бриз пересёк поле и повеял вниз по течению, преследуя поезд.

Но тот ветер неожиданно закружился.

На каменистой фермерской дороге, проходящей сквозь центр рисового поля, стояла одинокая фигура.

Эта молодая женщина повернулась спиной к отдаленным огням станции.

Её помятый бежевый пиджак свисал с левого плеча, а туфли путаными шагами шаркали по графию. Она небрежно размахивала сумочкой в правой руке.

— А-ах… — выдала женщина уставшим голосом и взъерошила левой рукой волосы.

Под едва доходящими до плеч локонами виднелось лицо с покрасневшими щеками. Но оно сопровождалось запахом алкоголя в дыхании и рассеянным взглядом под бровями.

Движение руки к волосам заставило пиджак упасть с её плеча.

Женщина на секунду остановилась и опустила взгляд на распластавшийся на гравии пиджак.

Затем села прямо на него, начав скрещивать ноги.

— …

Но полы её облегающей юбки были слишком узкие, так что женщина оставила колени поднятыми. Цокнув языком, она открыла свою сумку, откуда вытащила один листок бумаги: её резюме.

В поле с именем значилось «Цукуёми Мияко».

Молодая женщина по имени Мияко взяла резюме двумя руками, приняв позу для чтения. Она выдала тошнотворный стон, перед тем как с тупым взглядом посмотреть на письмо.

— Что я должна делать? Мама меня прибьёт, когда услышит, что я не смогла на собеседовании и слова сказать.

Мияко неожиданно бросила взгляд направо, где находился запад. Во тьме гор Окутамы она увидела несколько небольших скоплений огней.

— Она всегда говорит, что представит меня ИАИ, но я не собираюсь получать работу по блату.

По-прежнему сидя, Мияко провела правой рукой по волосам и вернулась к резюме.

Документ ясно описывал результаты, достигнутые ей к этому времени: средняя школа, старшая школа, университет, клубы, к которым она принадлежала, и наличие водительских прав.

— Но…

Женщина опустила правую руку и пошарила в сумке. Она вытащила оттуда сигарету и закурила.

Мияко вдохнула ароматный дым себе в рот, просмаковала его, и выдохнула одним комком.

— Совсем не это я хотела им показать…

Она повернула взгляд к полям для хобби и особых навыков. Шариковой ручкой там было написано «готовка» и «инженерное дело».

Это совсем не прокатит, — подумала женщина, прочтя их.

— Ненавижу полагаться на других, но уже конец июля, а у меня до сих пор нет работы.

Мияко сложила резюме напополам, и затем сложила его ещё раз.

Со вздохом она засунула его в сумку. И с сигаретой во рту упала спиной на землю.

Она подумала, что это убого, но подхватила сигарету и вытянула её в сторону луны.

— Даже бывшая хулиганка вроде меня хочет сбежать от этого жестокого мира.

Мияко горько улыбнулась, сбила с сигареты пепел, и проследила, как он развеивается по ветру.

— Может ли хоть раз произойти что-то хорошее? Как скажем, упадет метеорит и разрушит общество, или Прекрасный Принц предложит руку и сердце, умрёт сразу после свадьбы, и оставит мне лёгкую жизнь с кучей служанок, выполняющих за меня всю работу. — Она оскалила зубы в улыбке. — Идиотизм.

Её улыбающееся лицо постепенно посерьёзнело.

— Я просто хочу быть полноценным взрослым.

Едва это пробормотав, женщина услышала голос.

Он прозвучал скорее не в ушах, а в голове, и он напоминал её собственный.

— Минералы наделены жизнью.

—…Чего?

Гадая, что это был за голос, Мияко поднялась.

Она собиралась спросить «кто тут», но так и не закончила.

Непосредственно справа от неё на землю обрушилось нечто.

— ?!

Это была громадная масса ветра. После того, как её чуть не сдуло оглушительным ревом и порывом, она подняла взгляд.

— Это не метеорит…

Лунный свет озарил белого гиганта.

Посреди залитого лунным светом поля стояла громадная белая фигура.

Бронированный воин возвышался более чем на десять метров над землей.

Сидящая у его стоп Мияко осознала, что эта белая странность не пропадает, и поэтому медленно оглянулась по округе.

Когда ветер, породивший гиганта, исчез, всё затихло.

Движения, звуки насекомых и кваканье жаб пропали без следа.

Тишина и неподвижность своими масштабами обрушили на неё чувство недоумения. Выглядело так, словно со всей округи высосали жизнь. И гигант, стоящий перед ней, сбивал её с толку больше всего.