Наш следующий рейс к южному полюсу. Переход оказался очень трудным — нас застиг циклон. Но путешествие завершилось успешно.

Как уже говорилось, полярная шапка — это тонкий слой льда, корочка, которая рассыпается под гусеницами вездехода. Сквозь нее кое-где просвечивает красноватая почва. Ледяное поле тянется до самого горизонта. У краев «шапки» лед совсем тонкий, а ближе к полюсу толщина его заметно увеличивается.

Близ полюса обнаружено несколько гор, также под ледяным покровом. Горы вообще редкость на гладком, ровном, покрытом слоем ныли Марсе. Они невысоки, на них нет крутых обрывов. Небольшие уклоны наш вездеход берет легко, и мы начинаем подъем.

Небо прикрыто мутной облачной пеленой. Вообще нам редко удается видеть его чистым. Какая-то слабая дымка заслонила от нас небосвод. Трудно сказать, что это: разновидность ли облаков, вроде наших серебристых, или иное образование в атмосфере планеты, быть может — ее защита от излучений космоса. Ведь есть же у Земли озоновый пояс. Здесь, разумеется, не озон — родственник кислорода, а что-нибудь другое — кристаллики углекислоты, например. Время принесет разгадку «фиолетового слоя», как назвали этот слой распыленного вещества астрономы.

Мы снова пересекаем ледяную равнину, чтобы вступить затем на знакомый красноватый песчаник пустыни. Пустыня — точное слово. Ни морей, ни озер. Темные пятна, «моря», — не водоемы, а влажные места, и в них, как и в «каналах», встречается растительность. Название «море» так же неудачно на марсианских картах, как и на лунных.

…Погода ухудшается. Все чаще свирепствуют бури. Однажды нас застиг грандиозный снегопад, доставивший нам много неприятностей. По силе его можно сравнить, пожалуй, лишь с песчаным самумом. Точнее, падал, носился вихрями не снег, а иней. Еще один каприз марсианской природы… Все сложнее становилось нам работать. Но программу исследований мы старались выполнить до конца.

…Вот о чем могли бы рассказать записи участников экспедиции.

Пройдет какое-то время, и однажды, в намеченный срок, на Землю опустится ракета. Раскроется люк, и по трапу, пошатываясь, сойдут первооткрыватели Марса.

Они привезут с собой разгадки многих тайн соседнего с нами мира. Привезут веское, прямое, непреложное доказательство факта величайшей важности: жизнь есть и за пределами нашей планеты.

Земные науки давно интересовались Марсом как своего рода упрощенной моделью Земли. За деревьями иногда не видно леса, за деталями — общей картины. Многое из того, что происходит на Земле, слишком сложно, и хорошо бы понять его сначала «в чистом виде», в более простых условиях. Марс предоставит геофизикам такую возможность, астронавтика поможет использовать ее до конца.

Сойдутся пути астроботаники и агрикультуры. Растения распространятся далеко на Север, за Полярным кругом и в суровой Антарктиде зацветут сады. И в этом будет заслуга не только «земной», но и «небесной» науки, которая сделает огромный шаг вперед после марсианского перелета.

Венера — сестра Земли, говорят астрономы. Действительно, Венера очень похожа на нашу планету: ее размеры, масса, сила тяжести на поверхности почти такие же, как у Земли.

А если добавить к этому, что у нее, как писал Ломоносов, еще и «знатная воздушная атмосфера, какая обливается около нашего шара земного», то сходство будет полным.

Вот почему в поисках жизни на других планетах мы вслед за Марсом обращаем взоры к Венере — этой самой яркой звезде нашего небосвода, появляющейся перед восходом или после захода Солнца.

Вооруженные мощным телескопом, мы смотрим на блестящий шарик, находящийся в сорока миллионах километров от нас. Какие-то смутные пятна изредка появляются на закрытом плотной белой вуалью диске планеты. И это все, что удается заметить, хотя телескоп значительно «приблизил» Венеру.

Белая пелена ревниво скрывает тайну утренней звезды. Даже узнать точно, как быстро вращается Венера вокруг своей оси, как велики ее сутки, и то астрономы не смогли.

Но если глаз здесь бессилен, не помогут ли ему невидимые инфракрасные лучи? Помогают же они раскрыть загадку растений на Марсе.

Да, в инфракрасных лучах на снимке хорошо заметны пятна. Однако что это такое — сама ли поверхность, просматриваемая в прорыве между облаками, или что-то другое — сказать определенно нельзя.

Попытались узнать, из чего состоит атмосфера Венеры, и разочаровались: кислорода и водяного пара там или нет вовсе, или же их количество таково, что наши приборы не могут обнаружить присутствие этих важных для жизни веществ. Зато углекислого газа очень много. Облака же, вероятно, пылевые. Они сильнее всего рассеивают желтые солнечные лучи, и не голубое, а желтое небо увидали бы мы на Венере. Своеобразная, непривычная картина!

В атмосфере из углекислоты, почти без кислорода и воды, жизни быть не может. Но не надо спешить с выводами!

Только верхние слои газовой оболочки Венеры доступны астроному. Что творится внизу, мы не знаем, а только предполагаем.

— Как заманчиво научиться наблюдать поверхность Венеры сквозь ее облака! — говорит Г. А. Тихов.

Он считает возможным существование, там растений, приспособившихся за долгое время к условиям, господствующим теперь на этой планете. Красно-желтые лучи сильнее отражаются от твердой поверхности Венеры. Не желто-ли оранжевые растения тому причина? Тихов думает, что это возможно.

Быть может, у поверхности Венеры есть и кислород и влага? Тогда углекислая атмосфера должна быть похожа на ту, какую имела Земля в молодости. Венера — младшая сестра Земли. Поэтому, когда думаешь о ней, невольно перед глазами возникает картина мира, где расцветает жизнь, где начинается многовековой путь, ведущий к торжеству разума.

…Огни вулканов светятся кругом, огненные столбы взлетают к облакам, плотная завеса которых скрывает от взоров страну огнедышащих гор. Небо тусклое от вулканической пыли. На склонах гор — огромные деревья, похожие на гигантские хвощи. Уродливые, как спруты, растения. Насекомые, как будто выползшие из Дантова ада, чудовища всех мастей. Животные из царства великанов, созданные изощренной фантазией природы, причудливо соединяющей воедино такие формы, какие могут присниться только во сне.

Растения постепенно очистят воздух от углекислого газа, насытят его кислородом. Остынет поверхность — полагают, что сейчас на ней сто градусов, а может быть, и больше. Вымрут гигантские растения и животные, какие можно было увидеть на Земле только в далеком прошлом. Утихнут вулканы, прояснится атмосфера — и постаревшая Венера станет второй Землей, приютом жизни в ее высшей форме.

Так думали еще сравнительно недавно. Да и сейчас от мысли о Венере, как о будущей колыбели жизни, не отказались окончательно. Кстати, большое количество углекислоты могло появиться именно из-за вулканов, как это было у нас на Земле.

Есть и другое предположение. Раз на Венере нет кислорода, то нет на ней и растений. Там нет еще жизни, но она, несомненно, возникнет позднее. Солнце дает Венере тепла и света вдвое больше, чем нашей планете. Свет, тепло, наличие атмосферы приведут со временем к появлению жизни. Земля перед образованием на ней первой живой клетки — вот что такое Венера.

Какое из этих двух мнений более справедливо, покажет время.

Невидимые лучи не сумели пробраться за плотную завесу облаков Венеры, но, вероятно, это будет под силу радиоволнам. Вслед за Луной настанет очередь этой планеты. Лучом радиолокатора мы сможем проникнуть сквозь атмосферу нашей соседки. Сумеют ли радиоволны рассказать о поверхности утренней звезды, как сделали они при локации Луны, покажет будущее. На Луне нет воздуха, поэтому не было и препятствий для радиоволн. С трудом пробивается радиолуч через нашу атмосферу. Сможет ли он одолеть атмосферу Венеры? Но несомненно, что будущим межпланетным путешественникам локатор облегчит посадку на планету, скрытую сплошной облачной пеленой. Пробив ее, ракетный корабль опустится на Венеру.