Но вот затихли сигналы. Ракета отправилась дальше по предназначенному ей пути. Она победила притяжение Земли, и теперь ее хозяином стало само Солнце. Сотни миллионов километров отделяют от нас новую искусственную планету. Однако через несколько лет она снова подойдет к Земле, и, быть может, ее удастся увидеть. И, кто знает, не встретят ли будущие астронавты, которые — теперь уже скоро — полетят на Луну, на Венеру или Марс, нашу космическую путешественницу…

Несколько дней, пока слышались сигналы новорожденной планеты, к ней, как и к спутникам, было приковано внимание всего мира. Не было ни одной газеты, которая бы не откликнулась на это событие. Голос ракеты транслировали по радио, за кометой охотились астрономы, стремясь увековечить ее на фотоснимках.

Ученые за рубежом высказывали свое восхищение величайшим техническим чудом современности, как называли советский космический корабль. Каждый выражал свои чувства по-своему. «Поистине величайшее мероприятие, — заявил член английского Королевского общества профессор Мэсси. — Ракета несет значительно больше приборов, чем американские ракеты». «Это дьявольски большая штука!» — вторил ему доктор Ричтер из Калифорнийского технологического института. «Последняя ступень ракеты, которую американская армия безуспешно пыталась запустить на Луну, весила всего 59 фунтов, тогда как вес последней ступени советской космической ракеты равен 3245,7 фунта», — говорилось в сообщении из Лос-Анжелоса.

Да всех отзывов не перечтешь! Все сошлись на одном: русские опередили США и снова доказали превосходство своего ракетостроения. В многоголосом хоре ученых, радиокомментаторов, писателей и журналистов звучала одна главная нота. Началось! Теперь и облет Луны и достижение Венеры или Марса столь же реальны, как и совершившийся на наших глазах первый космический полет. Да, это так. И из памяти людской никогда не изгладится день 2 января 1959 года, день, когда советские люди открыли дверь во вселенную.

…Что это? Работает экспедиция астрономов, которые готовятся наблюдать солнечное затмение? Телескоп направлен в небо. Перед его окуляром — кинокамера. Сидящий в кресле наблюдатель смотрит во второй телескоп. И вся эта установка, повинуясь управляющему ею оператору, поворачивается, шаря по небу.

А может быть, это ученые наблюдают за путешествием радиоволн в атмосфере? Или они следят за полетом метеоров? Вот рядом радиолокационная станция, и на экране локатора заметны отраженные сигналы.

Можно подумать и другое: не стараются ли здесь радиотехники поймать сигналы с неведомой планеты? На приемной станции приборы ведут запись каких-то таинственных сигналов. Когда проявят кинопленку, увидят серию неровных полосок с извилинами и зазубринами, идущими одна за другой. Это чьи-то радиоголоса, пойманные и записанные на пленку. Радиосигналы несутся к нам от Солнца и из глубин вселенной. Не их ли слушают здесь астрономы?

Но нет. Оператор у телескопа держит в поле зрения снаряд, несущийся в стратосферу со скоростью около двух километров в секунду. За ним следят и локаторы. Вычислительный Центр непрерывно получает данные от этих всевидящих «радиоглаз». Счетно-вычислительные машины мгновенно обрабатывают их, давая полную картину полета. Приемная станция ведет запись радиосигналов с ракеты.

Расшифрованные, эти записи расскажут о космических лучах, о давлении и температуре воздуха, о поведении ракеты и ее двигателей. Так люди, не поднимаясь с Земли, узнают все подробности полета на сотни километров ввысь.

Уже давно было известно, что над нами царство вечного холода. Солнце греет Землю, от Земли нагревается воздух. Но земная поверхность — не настолько жаркая печка, чтобы прогреть на всю толщину газовое одеяние нашей планеты. Опыт летчиков, альпинистов, стратонавтов, метеорологов показывает: чем выше, тем холоднее. Каждый километр подъема дает понижение температуры на шесть градусов. На высоте десяти с небольшим километров мороз достигает шестидесяти градусов. Здесь мы вступаем в стратосферу. Дальше температура не падает. Думали, что так будет и выше, пока где-то очень высоко не исчезнут последние следы воздуха и не наступит пустота мирового пространства.

Впервые усомниться в этом заставили наблюдения за звуками взрывов. В первую мировую войну бывали случаи, когда канонаду слышали на расстоянии до семисот километров, и в то же время где-нибудь вблизи от места стрельбы она была не слышна. Такие же странные явления наблюдались и при случайных взрывах пороховых складов или извержениях вулканов.

Почему возникают подобные «зоны молчания»?

Известно, что звук распространяется во все стороны. Чем дальше от места взрыва, тем он слышен слабее, пока, наконец, слышимость не исчезает вовсе — звуковая волна как будто замирает. И если звук на далеком расстоянии появляется вновь, это значит, что путь волны, идущей вверх, по какой-то причине искривляется и она снова возвращается на Землю.

Окончательно причина этого явления еще не разгадана и сейчас, но именно оно натолкнуло на мысль о теплых слоях в стратосфере. Ученые предположили, что там есть слой теплого воздуха, менее плотного, чем холодный. Поэтому, попадая в стратосферу, звук преломляется и отражается подобно лучу света, переходящему из более плотной среды — воды — в менее плотную — воздух.

И все же тепло в стратосфере казалось невероятным: предположение решили проверить. Но как это сделать, если наиболее действенное средство разведки больших высот — шар-зонд — поднимается всего на сорок километров?

На помощь пришла ракета. Она помогла разгадать тайну больших высот. На высоте около шестидесяти километров оказалось примерно семьдесят градусов тепла. Через двадцать километров — опять мороз в полсотню градусов. Здесь плавают серебристые облака, возможно состоящие из ледяных кристалликов. А затем снова теплый пояс, и с высотой температура поднимается. Как показали измерения, сделанные с помощью ракет, на высоте ста двадцати километров — сто градусов тепла.

Тепло на больших высотах не выдумка. Подтвердилось многое, о чем раньше говорили наблюдения за звуком и сумеречным светом, метеорами и серебристыми облаками. Сначала температура понижается плавно и неуклонно, пока не перестает ощущаться теплое дыхание Земли. Затем начинается холодный пояс — стратосфера, и температура держится примерно постоянной — в среднем шестьдесят градусов ниже нуля. Но выше тридцати километров появляется первый теплый пояс. Здесь расположен озоновый слой, который образуется и нагревается солнечными лучами.

Озон — тот же кислород, только в его молекуле не два атома, а три. Свежесть в воздухе после грозы — это запах озона, рожденного электрическими разрядами молний. В высоких слоях атмосферы невидимые ультрафиолетовые солнечные лучи дробят молекулы кислорода на атомы, которые вновь соединяются, но уже не попарно, а по три. Образуется озон. Часть его под действием тех же лучей снова распадается на атомы, из них получаются молекулы кислорода. Солнце же опять делает из них озон. Поэтому озоновый слой и сохраняется в атмосфере постоянно.

Озона в атмосфере очень мало. Если можно было бы собрать весь атмосферный озон в один слой у поверхности Земли, то его толщина оказалась бы равной всего трем миллиметрам. Но, несмотря на это, он служит чудесной газовой броней, защищающей все живое — растения, животных, человека — от ультрафиолетовых солнечных лучей. Благодаря ему до Земли доходит та их часть, которая не только не вредна, но даже полезна человеку.

О том, что Солнце, источник жизни, посылает в пространство и ультрафиолетовые лучи, могущие погубить жизнь, знали уже давно. Но вот проявлена пленка. На снимке — солнечные спектры, сфотографированные с ракеты на разных высотах. Чем выше был сделан снимок, тем длиннее их ультрафиолетовая часть. У самой Земли спектр как бы «обрезан». Это озоновый слой задерживает часть ультрафиолетового излучения.