Он на мгновение замолк.

— Где же ваш ответ?! Сегодня — ночь приятного празднества!

В ответ на его слова поднялось множество голосов.

— Тэстамент!

Голоса людей присоединились к последнему звериному реву, залившему небо.

Это был клич дракона.

В наполнившем Концептуальное Пространство яростном взрыве голос зверя рассеялся.

Но этот клич отличался от предыдущих.

Это был пронзительный крик радости.

В знак доказательства того, что дракон вернул свою форму, его песня как ветер промчалась сквозь небо и эхом отразилась в вышине.

Концептуальное Ядро было запечатано внутри Тоцуки.

И в ответ всё внутри Концептуального Пространства изменилось.

Сначала развеялись брызги пламени, покрывающие ночное небо.

Затем мгновенно растворилась небесная сфера имен, и от центра взрыва сквозь Концептуальное Пространство пронесся ветер.

Могучий ветер покачнул лес, задул над шероховатой поверхностью озера и взобрался на стены Концептуального Пространства.

И приближаясь к его пику, он столкнулся с самим собой.

Соударение воздуха вызвало молнию.

И после этого начался дождь.

Вслед за вздохом Кусанаги, ветер земли породил дождь Муракумо, полившийся ниже луны.

Он моросил по деревьям, земле, людям и даже железному гиганту, стоящему в центре Концептуального Пространства.

Все уставились на Сусаоо.

И пока дождь заливал его фигуру, он едва ли не выглядел так, будто плачет.

На остатках мостика Сусаоо под дождем стояли Саяма и Синдзё.

С обычной формой Тоцуки в левой руке, и с Синдзё справа, Саяма повернулся вперёд.

У задней части мостика, где всё ещё оставалась стена, в одиночестве стоял Касима.

Он просто позволил дождю по себе разливаться.

Аналогично промокая, Саяма глянул на человека.

— Спускаемся?

— Нет, я хочу немного подумать.

— Ясно.

Затем Саяма попытался передать ему Тоцуку, но Касима поднял левую руку с улыбкой, пропитанной дождем.

— Можешь его оставить. Он послужит доказательством всего, что случилось.

В ответ Саяма просто кивнул.

Он подтолкнул Синдзё сзади правой рукой и начал идти.

Синдзё провела рукой по влажным волосам и последовала за ним.

По завершению битвы мостик казался довольно маленьким. Не успели они оглянуться, как добрались до ступеней.

Приблизившись к ним, Саяма увидел, как Касима сел на пол мостика.

Он сжимал рукоять Фуцуно, чей клинок был разрушен Саямой.

Но парень ничего не сказал.

Синдзё бросила на него взгляд.

— С ним всё будет хорошо?

— Он пришёл как раз ради этого.

— Правда?

Синдзё удивленно склонила голову, и затем осознав, что усомнилась в его словах, горько улыбнулась.

— Мы противоположны как всегда.

— Так и должно быть, Синдзё-кун.

Саяма снял плащ и накинул его Синдзё на плечи.

Она выглядела смущенной, но не стала сопротивляться.

Она просто прижалась к его правой руке.

В данный момент Синдзё была девушкой, и выдала вопросительное выражение лица.

— Ты не против?

— Вовсе нет. Не стесняйся, даже когда парень. …В том или ином случае, это ты.

— Я ещё достаточно нормальна и не могу к этому привыкнуть, но… эм… Много чего случилось в последние дни, поэтому…ну…

Она одними губами произнесла «Прости», но затем улыбнулась и сказала кое-что другое.

— Спасибо.

— …

— Может мне и вправду нужно извиниться, но спасибо. Я до сих пор этого не говорила, да? Я всегда только извинялась.

— Выходит, отныне ты будешь произносить это?

— Да. Пока я с тобой, я хочу это говорить. Если я извинюсь, значит, ты остаешься со мной только потому, что у тебя нет выбора. Поэтому…

Девушка кивнула и отпустила его руку.

На одном из пролётов лестницы она вытянула правую руку, на которой виднелось кольцо.

После секундного колебания Саяма неожиданно отодвинулся от неё на шаг назад.

— Это моя ведущая рука.

Он переместил Тоцуку в правую руку, освобождая левую.

— Разве не так следует держать руку принцессы?

Он взял её правую руку, словно зачерпнув снизу.

Кольцо на его пальце звякнуло о то, которое было на её правой руке.

После того, как Синдзё покраснела и кивнула, она шагнула вместе с ним вниз.

За звуком её шага последовали следующее, пока они спускались по лестнице вместе.

Они опускались в направлении пирса, и люди поджидали их за ним.

Во время их спуска дождь постепенно утих.

И в скорости над головой остался только лунный свет.

Утром до первого поезда Касима прибыл в Окутаму.

Покинув Концептуальное Пространство в западной Татикаве, он встретился с группой зачистки и попросил их организовать поездку до станции Окутама.

Мужчина чувствовал себя довольно легко. Он по-прежнему ощущал боль в исцеленной правой руке, но ему казалось, что она его взбадривала, не давая уснуть.

На пути к родительскому дому Касима шагал сквозь предрассветную Окутаму.

Его родители наверняка уже проснулись.

Сегодня они собирались приступить к посадке риса, а раз так, ему нужно решить, останется он им помогать, или нет.

— В любом случае, Нацу-сан захочет помочь.

Он выдал горькую улыбку и вспомнил времена, когда помогал им в прошлом.

…Тогда, я садил рис вместе с дедушкой.

Касима вспомнил ощущение на своих ногах, тонущих по щиколотку в грязи.

…Возможно, мне стоит помочь.

Фактически, отдел разработок возьмет небольшой отпуск в начале мая, поэтому с одним телефонным звонком он мог взять пару выходных за свой счёт.

И как только эти выходные закончатся…

…Как дела пойдут дальше?

Отряд Левиафана определённо начнет переговоры с остальными Гирами.

Он вспомнил парня и девушку, спускающихся рука об руку с Сусаоо.

Сусаноо и его принцесса выбрали ветреную землю Изумо. Касима не сомневался, что они добудут ещё немало Концептуальных Ядер, дабы преподнести их небесам. И чтобы их поддержать, кому-то понадобится делать снаряжение и оружие.

— Это наша работа.

Мужчина кивнул, спрятал эту мысль глубоко в сердце и сосредоточился на другом.

…Мне нужно поспешить домой.

Если его родители уже не спали, Нацу и Харуми наверняка тоже.

Когда его не было, Харуми обычно плакала, потому он надеялся, что она не вызывает множества хлопот.

Касима поспешил по наклонной дороге, ведущей сквозь лес.

Он завернул за резкий поворот и обнаружил перед собой место аварии.

Но это не было его местом назначения. Мужчина собирался продолжить подниматься на склон, и достичь дома своих родителей.

Скорее, — подумал он и ускорил свой темп.

И затем как раз перед склоном, который Касима корил в другой день, он кого-то заметил.

На ограждении перед ним сидела женщина в сорочке и джинсах.

Это Нацу.

Она держала Харуми, и пуговицы её рубашки были расстегнуты, оголяя правую грудь.

— …

Неожиданно заметив его, она прищурилась.

— Акио-сан?

Женщина содрогнулась и поднялась. Кольцо на цепочке вокруг её шеи покачнулось.

— Акио-сан.

Приближаясь, она повысила голос, но затем покраснела, кое-что осознав.

Нацу опустила взгляд и увидела свою открытую грудь и спящую Харуми.

Её шаг замедлился, и её лицо разволновалось. Она в замешательстве металась между Касимой, Харуми и собой.

Касима приблизился к ней с горькой улыбкой.

— Стой смирно.

Он оглянулся, убедившись, что никого нет, и потянулся к её груди.

Затем дотронулся до неё и передвинул бюстгальтер, вернув его на место.

Она щекотливо хмыкнула, и Касима сам наградил её смущённым взглядом.