Синдзё был невысок, и приветствовал этих высоких людей улыбкой, перед тем как отправиться на кухню.

Саяма находился в гостиной, рядом с кухней. Синдзё мог заметить его спину сквозь широкий коридор, где он сидел на подушках, читая газету.

Синдзё чистил картошку между Кодзи и Рёко, которые переоделись в оранжевые кимоно.

Слева от Синзё, Кодзи одел передник. Движения его рук отличались скоростью, эффективностью и разнообразием. Пока Синдзё наблюдал, он порезал овощи, рыбу и мясо, которое принесли ему слуги, помыл их в раковине и перешел к следующей задаче.

Повторяющийся стук ударов ножа по разделочной доске, звуки разрезаемых ингредиентов и шум воды в раковине, похоже, шли без перерыва.

Справа от Синдзё, Рёко заняла позицию перед кастрюлей, стоящей на слабом огне. Она ничего не делала, но…

— Ладно, сестра. Уйти с дороги. Рыба подгорает.

— Кодзи, ты опять ведешь себя так, будто я тебе мешаю. Старшая сестра важнее.

— Да, ты очень важна. Но ты всё равно мешаешь.

— Ты ведешь себя прямо как молодой господин, Кодзи.

— Я все равно решительнее, — окликнул Саяма из гостиной.

— Кодзи, где Сейдзо и остальные?

— Отправились в Атами в составе поездки местного самоуправления. Он сказал, что собирается посетить Тропический Сад с аллигаторами «Атагава», но почему-то прихватил с собой ружье.

— Ну что за рассеянная семейка, — пробормотал Синдзё себе под нос, чистя перед глазами картошку.

Рёко беспокойно оглядывалась, словно желая помочь.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Сестра, тебе лучше сосредоточиться на том, что у тебя под носом.

— Смотреть, как что-то варится, скучно.

— Да, да, — кивнул Кодзи. — Но все говорят, что оно вкуснее, если приготовишь ты.

— Правда?

Рёко улыбнулась к Синдзё, и он удержался от комментария на эту тему.

— …У вас всегда так?

— Да. Молодой господин в последнее время не появлялся, но мы наслаждаемся жизнью и без него.

Синдзё кивнул и осознал, что тембр голоса Рёко отличался от того, которым она обращалась к Кодзи или Саяме.

Он кивнул еще ниже по этой причине и по другим.

— Что за человек Саяма-кун? — спросил он.

Руки Кодзи остановились, когда он услышал вопрос. Он уставился перед собой с серьёзным лицом.

— Молодой господин — это человек, который непременно совершит нечто грандиозное. У меня нет доказательств, что так будет, но нет и сомнений.

— Ч-что Вы...?

— Сецу-кун, тебе лучше отступить. Когда речь заходит о молодом господине, Кодзи немного заносит.

Говоря это, Рёко положила руки на плечи Синдзё сзади, отчего Синдзё не был уверен, как ему ответить. Затем она заглянула на него через плечо. Ее глаза под очками мягко прищурились в улыбке.

— А что за человек ты, Сецу-кун?

— Э-э…

Руки Синдзё, сжимавшие картошку и нож, остановились.

Тогда же Синдзё осознал, что взгляд Рёко остановился на пальцах его правой руки.

Пока Рёко глядела на совершенно голое правое запястье, она неожиданно отпустила его плечи.

— Прости. Мне не следовало отвлекать тебя от работы.

— Д-да.

Синдзё снова принялся чистить картошку. Он услышал, как кастрюля слева извергает пар, и Кодзи ушел с кухни.

Синдзё остался с Рёко в одиночестве.

Он поднял глаза и увидел, как Рёко с улыбкой глядела на кастрюлю.

— Готовить я люблю ~ — напевала она себе под нос.

Судя по взгляду ее глаз, женщина действительно наслаждалась своим занятием. Синдзё решил, будет неправильно прерывать ее работу, если она так увлечена, но затем осознал, что так и не ответил на предыдущий вопрос Рёко. Он заговорил, продолжая чистить картошку.

— Я…не многое о себе знаю. У меня нет воспоминаний о детстве, начиная с шести лет.

— Вот как? Но тут тебе ничего не грозит. У них, может, и есть воспоминания, но у многих людей тут нет паспортов.

— П-понятно…

— Хе-хе, — засмеялась Рёко. — Но не часто молодой господин проявляет интерес к другому человеку.

Синдзё прислушался к голосу Рёко. Она говорила так тихо, что лишь они вдвоем могли это услышать.

— Он, похоже, заинтересован в тебе и твоей сестре.

— Э? — ответил Синдзё, краснея.

Не отрывая взгляда от кастрюли, Рёко горько улыбнулась.

— Думаю, это хорошо. Но, похоже, он серьёзно травмирован, когда дело доходит до женщин.

— Что Вы хотите сказать под «травмирован»?

— Ну, — небрежно произнесла Рёко, — Я переспала с ним много лет назад.

Руки Синдзё остановились. Он почувствовал, как его тело покрылось потом.

— Э-эм…а…

— Хм?.. Ты не должен останавливаться.

Синдзё снова принялся за чистку. Однако он не мог налить свои руки силой и сосредоточился на извлечении глазков из картошки.

Рёко выдала горькую улыбку и наблюдала за его слабыми движениями.

— Не волнуйся об этом. Да не волнуйся ты об этом. Это случилось под влиянием момента. И было десять лет назад.

— Но десять лет назад будет значить…

— Я была тогда молода. Я и сейчас довольно молода, если подумать.

Рёко выговорила последнее предложение с особым нажимом, продолжая взирать на кастрюлю. Она неожиданно перемешала содержимое горшка палочками для приготовления еды. Поднялся пар, разнеся аромат соевого соуса и сахара.

— Я влюбилась в отца молодого господина. Но во время спасательной операции того Большого Кансайского Землетрясения его отец погиб. И потом его мать взяла его и… — Она кивнула. — В то время его дед полностью ударился в работу, поэтому молодой господин впал в депрессию. И потому… ну, ты понял суть.

— У Саямы-куна правда была депрессия?

— То была отрицательная реакция на случившееся. После смерти отца, он был очень привязан к своей матери, но его мать зачастую ему твердила, как надеется, что он что-что однажды свершит. Но это не было обещанием. Мне кажется, это простые материнские надежды на своего ребенка. Но… — Рёко запнулась и сделала паузу перед тем, как продолжить. — Комната, в которой он оставался со своей матерью, до сих пор стоит закрытой.

— …

— Но молодой господин действительно мальчик. Он пытался взять на себя ответственность со мной. Но он умный, и поэтому кое-что понял.

— Что же это?

— Он понял, что я этого не хочу.

— Значит…

— Мне кажется, он думал, что от него никто ничего не ждет. И вот почему он всегда хотел суметь что-то однажды сделать.

И…

— Я многовато говорю?

Секунду подумав, Синдзё кивнул, но, с опущенной головой, он заговорил сам.

— Саяма-кун всегда говорит о себе, словно о ком-то другом.

— Ты хочешь побольше о нем узнать?

— Да…

— Понимаю, — все, что ответила Рёко. Ее плечи расслабились, и она продолжила. — Я бы рада, чтобы кто-нибудь такой оказался рядом с ним. Кто-нибудь, кто на что-нибудь от него надеется.

— …

— Он ушел жить в общежитие, и я стала главой клана Тамия. С тех пор он смог заговорить со мной снова…и теперь он привел друга вроде тебя, Сецу-кун. Однако…

Рёко уставилась на Синдзё, продолжая помешивать палочками в кастрюле. В ее глазах проглядывалась тонкая улыбка.

Ее губы, покрытые тонким слоем помады, открылись, и она произнесла:

— Слушай. Я твой союзник, потому не хочу тебя ни к чему принуждать. И если он на тебя наседает, то, может, из-за меня его потянуло не туда, потому жалуйся лучше мне, чем ему. Вообще, будет лучше, чтобы он наседал на твою сестру.

— Что значит так будет лучше?! И кстати, Саяма-кун и я просто друзья!

— Ясно. Значит вы просто друзья, — Рёко многозначительно кивнула, и улыбка вернулась на ее лицо. — Выходит, когда твой друг дергает тебя за пенис в ванной — это нормально. Дружба в наше время удивительно продвинулась.

— С-саяма-кун! Что ты рассказываешь людям?!

Синдзё услышала шуршание газетой в гостиной.

— Я всего лишь рассказал правду. Я попросил их провести банкет в качестве извинения за то, что тебя разозлил.