Брюнхильд молча поднималась по лестнице. С черным котом и птенцом, она шагала рядом с девушкой, которая ее позвала.

Она развернулась у балкона, и Саяма продолжал смотреть ей вслед, пока она не исчезла у следующего пролета.

Затем он спустился вниз с лестницы, не говоря ни слова.

Синдзё ожидал его внизу у входа на первый этаж.

— Почему ты так долго? — спросил Синдзё с улыбкой на устах, когда его увидел.

Однако, когда Саяма с ним поравнялся, Синдзё глянул на его лицо. Улыбка исчезла, и он наклонил голову:

— Саяма-кун?

— Да? — спросил Саяма, продолжая идти.

— Ну, — произнес Синдзё, следуя за ним. — Случилось что-то печальное?

— Твоя сестра наверняка знает. …Я уверен, однажды она тебе расскажет.

Не говоря больше ни слова, Саяма обнял за плечо человека, идущего рядом с ним.

— Ах, — сказал Синдзё, но не сопротивлялся.

Саяма вздохнул и притянул Синдзё поближе.

Он ощущал тепло и мягкость его тела, но определенная мысль возникла у него от того, как он позволил Синдзё на себя опереться.

…Это самая приятная вещь.

Пока он шел, Саяма взглянул на небо. Вишневые цветы разлетались сквозь голубое небо как снег.

— Завтра снова начнется школа.

Синдзё кивнул под его рукой, и он ощутил в груди слабое давление.

Задумавшись об этих двух вещах, Саяма посмотрел в небеса еще выше.

Сумел ли он хоть что-нибудь свершить?

Вот и вторая часть. Называть роман «1-B» кажется удивительным, но мне просто хочется писать все больше и больше, сколько бы я ни написал. Мне кажется, я буду продолжать в том же духе, потому прошу вашего снисхождения.

Теперь немного информации о романе.

Количество вариаций гимна Silent Night, основанных на оригинальной немецкой версии, исчисляется трехзначными числами. Люди поют переводы на десятках языков. В этой книге используется одна из таких вариаций, и перевод сделан от нее соответственно, потому не воспринимайте его как настоящий. История за всем этим довольно интересная, так что, если хотите, можете поискать ее сами.

Вообще, если подумать, шестьдесят лет пролетают очень быстро. Я родился через тридцать лет после войны, и мой отец испытал ее на себе, но многие читатели этой книги относятся к поколению, никогда не знавшему войны. Сейчас, когда я думаю этом, многие из вас наверняка родились уже после войны в Персидском Заливе…Так и есть. Когда я еще глубже задумываюсь об этом, школьники в эти дни (2004) родились во время эры Мега Драйв. Вы уже поколение Мега Драйв. (Не совсем).

Так или иначе, давайте перейдем к моему чату с другом.

— Ладно, давай свой комментарий на вторую часть.

— Ты не можешь просто взять и облизать его, знаешь?

— Бзз. Неверно. Никакого облизывания не было. Все ограничилось хватанием и подергиванием!

— Оу! Проклятье. Ты выяснил, что я ее не читал!! И что это за подозрительное последнее предложение?

— Возвращайся после того, как прочтешь. Я буду вежлив, потому слушай внимательно: исчезни, идиот.

— Ты сегодня слишком настойчив. Как бы там ни было, я пролистал ее и прочел все важные куски.

— И какие же куски ты прочел?

— Послесловие.

— Эй! Кто-нибудь, вживите что-нибудь в голову этого лжеца!

— Подари мне чип рентгеновского зрения, если можешь. А вообще, разговор об имплантатах навевает воспоминания о прошлом. Когда я был в старшей школе, парень, сидящий у меня за спиной, упал и вонзил мне в шею механический карандаш. И так его стержень имплантировался в меня.

— Он послезавтра доберется до твоего мозга и у тебя начнутся судороги.

— Нет, не доберется. Но это еще не все. В младшей школе, этот же парень загнал стержень карандаша себе в руку, чтобы сделать татуировку Дораем*на. Когда он вырос, Лицо Дораем*на жутко удлинилось и стало напоминать коня. В дизайне Дораем*на довольно много свободного места под носом.

— Такое лучше хранить в секрете от других.

— А то. Он не плавал в бассейне в старшей школе.

— Этот чат отдалился от обсуждения романа и перешел на обсуждения болезненных историй из прошлого.

— А что с этим не так? Люди, читающие это, будут как раз в решающей фазе своей жизни. Я уверен, найдется хотя бы один человек, носящий татуировку, которая продолжает расти. Обсуждать ошибки своей юности — хорошее занятие.

Я не уверен, что это очень уж хорошее занятие.

Да, кстати, я создал веб-сайт. Вот URL:

http://www.din.or.jp/~arm/

У Сатоясу, моего иллюстратора, тоже есть свой сайт. Вот ссылка:

http://www.din.or.jp/~fnitt/ 14

И наконец, есть сайт Tenky, компании, в которой я работаю. Вот ссылка:

http://tenky.co.jp/

Я только что закончил корректуру, слушая Zabadak — Michishio no Yoru, которую я использовал в качестве фоновой музыки во время написания этой второй части романа.

Кто именно всё начал?

Мне кажется, я задумаюсь об этой вещи ещё раз.

Теперь я спешу взяться за следующий.

Март 2003. Утро вкуснейшего мороженного.

— Каваками Минору.

Приветствую всех, кто дочитал первую арку Owari no Chronicle до конца (а тех, кто не дочитал — не приветствую, и вообще вам тут делать нечего).

На этот раз хочу немного поговорить о структуре сюжета. Как вы могли заметить из авторского послесловия, каждую арку следует воспринимать как один роман, разделенный на «тома» скорее для удобства. Только последняя арка будет издана одной книгой — и в ней будет больше тысячи страниц, что являлось рекордом издательства Dengeki Bunko на тот момент (этот рекорд Каваками побил своим же Хорайзоном 2B через четыре года). Также вы могли заметить, что история подается в виде нескольких одновременно идущих сюжетных линий. В первой арке это линия Саямы и Синдзё, линия Брюнхильд и связующая их линия прошлого 1го-Гира. Все остальные персонажи и сюжетные линии так или иначе связаны с этими тремя, и им уделяется меньше внимания. Подобным образом будут строиться и все последующие арки, только персонажей и сюжетных линий станет заметно больше.

Первая арка — очень вводная, потому в ней присутствует немало сцен, значение которых будет понятно лишь дальше. Даже я, перечитывая том во время перевода, обнаруживал для себя много новых деталей. Что еще интересно, все события в арке (если не считать пролог и финальную главу), длились всего три дня и три ночи. То же самое будет происходить и дальше, потому можете на это рассчитывать.

Далее, я начинаю рубрику «о смысле», которую буду писать в конце каждой арки.

В основе этой арки лежит два слова: «гордость» и «сомнение». Как же снова вернуть утраченную гордость? Как научится гордиться своими решениями? Может ли сомнение послужить источником силы, или оно разрушает тебя изнутри? Не прорастает ли сомнение в себе и сомнение в других из одного корня? На эти вопросы предлагаю ответить самостоятельно, на основе этой книги.

На этом все, впереди 2А — GO AHEAD!

Искренне Ваша

Бландинка.

Также приветствую всех, кто читал эту арку, отредактированную мной и Мульпеусом, и смею надеяться, отредактированную неплохо. Несмотря на странный слог автора, небольшие разногласия с переводчиком, СПИДОМЕТР НА ВЕРШИНЕ, изгибание прищуренных глаз и брови, направленные внутрь себя, мне было интересно читать эту книгу и работать над ней. Следующий том редактирую уже не я, но, возможно, я буду редактировать последующие книги серии, благо из-за скорости нашего уважаемого Орофина работы у редакторов хватает.