Сара была близка к слезам. Она знала теперь, что Чарльз любил ее, что его чувство было глубоким и настоящим. Но его любовь пришла слишком поздно.

Кругом царил безмятежный покой золотого летнего дня.

Неожиданно она разрыдалась.

— Все ушло навсегда, — бормотала она сквозь слезы, — прошлое уже не вернется.

Он старался успокоить ее. Усадив ее в кресло, он снова опустился перед ней на колени, покрывая ее лицо и руки нежными поцелуями.

Успокоившись, Сара сказала:

— Я уйду, я хочу побыть одна немного, но я вернусь.

Чарльз отпустил ее. Он следил за ней взглядом, пока она не исчезла за деревьями. Его сердце билось сильно и неровно. Она ушла, даже не оглянувшись.

Чарльз не хотел признавать себя побежденным, он не мог отказаться от своей цели. Сара заполняла все его мысли. Она могла оставить Клода, никто бы не порицал ее за такой поступок. Свет восхищался ее чувством долга и верностью по отношению к Клоду. Когда она будет свободна, они смогут повенчаться. Чарльз пугался мысли, что он может потерять Сару.

— Я не могу, — прошептал он, тяжело дыша, — я не хочу.

ГЛАВА 7.

Сара не сознавала куда она направляется. Она вышла на дорогу и пошла по траве, усеянной красными головками мака. Постепенно она успокоилась. Об'яснение с Чарльзом было позади. Он не будет ее больше преследовать и она снова сможет обрести душевный покой.

Прозвучал рожок автомобиля. Чей-то голос назвал ее по имени. Оглянувшись, Сара неожиданно оказалась рядом с Юлианом Гизом, подбежавшим к ней и внимательно ее рассматривавшим, держа ее за руку. Сара с удивлением заметила, что обычное спокойствие изменило ему. Гиз казался взволнованным и испуганным и быстро произнес:

— Я не мог не приехать. Я услышал от Роберта, что вы телефонировали домой, и предложил ему, что сам поеду за вами. Я думал, что с вами что-то случилось. Вы плакали, я вижу по вашим глазам.

Он схватил обе ее руки и прижал их к своей груди. Он был очень бледен.

— Что случилось? Вы ранены? Отчего вы не отвечаете? Вы должны все сказать мне.

— Со мной ничего не случилось. Автомобиль слегка поврежден, больше ничего, — успокоила его Сара.

Еле слышно он произнес:

— Если бы что-нибудь случилось с вами...

Казалось, он не сознавал, что происходило вокруг. Он не выпускал ее рук из своих и повел ее к воротам дома. Оба прислонились к стене и Сара внезапно почувствовала, как сильно билось его сердце.

Словно угадав ее мысль, Юлиан произнес тихим задыхающимся голосом.

— Теперь вы знаете все, наконец. Я не могу больше молчать. Может быть, в глубине души вы давно догадывались о моих чувствах. Я люблю вас, я обожаю вас, Сара. Мои слова не могут вас оскорбить. Я не требую ответа. Я буду ждать. Я знаю, вы не любите меня, но не отталкивайте меня. Я так счастлив в вашем присутствии. Я никогда не любил другой женщины, кроме вас одной, я полюбил вас с первого взгляда. Ради вас я добивался успеха, хотел достигнуть цели. Я узнал, что вы замужем через неделю после того, как в первый раз увидел вас. Адриан де Клэв сказал мне это. Сначала я ужасно страдал, но потом заставил себя забыть обо всем. Когда я услыхал о том, как сложилась ваша жизнь, я думал, что никогда не смогу сознаться вам в любви. Но любовь нельзя скрыть. Вы не знаете, как я страдал, когда видел вас, когда...

Его голос пресекся. Сара встретилась глазами с его взглядом, в котором горел огонь долго сдерживаемой страсти.

— Перестаньте, не надо, — сказала она мягко.

— Теперь уже поздно, я не могу больше молчать, — продолжал Юлиан чуть слышно. Его лицо стало совершенно белым. — Моя душа принадлежит вам. Все мои мысли были заполнены вами. Ничего не интересовало меня, кроме вас. Моя работа, — он усмехнулся, — я почти не работаю последние три месяца. Как я мог заниматься, когда меня мучила мысль, что в тот момент Чарльз Картон был с вами. Я хотел видеть вас. Я не мог жить без вас. Сегодня я отказался от дела, чтобы быть свободным. И приехал сюда, потому что боялся, что вы ранены. И кроме страха за вас, я испытывал жгучую ревность к Чарльзу Картону. Вы уехали с ним.

— О, перестаньте, перестаньте, — умоляла Сара.

— Пощадите меня. Чарльз Картон и я — мы чужды друг другу.

Она внезапно умолкла, вспомнив о сцене с Чарльзом. Ироническая улыбка появилась на ее губах при воспоминании о внезапной любви Чарльза, вспыхнувшей слишком поздно. Юлиан заметил ее улыбку. Его глаза мрачно сверкнули.

— Вы смеетесь надо мною, смеетесь, — сказал он горько.

Он не находил больше слов и старался овладеть собой. Сара прервала тягостное молчание:

— Я не смеялась над вами. Я не могу об'яснить вам причину моей невольной улыбки, но вы должны поверить мне.

— Вы щадите мое самолюбие, — ответил Юлиан дрогнувшим голосом, — но уже поздно. Я всегда знал, что вы меня не замечаете. Но почему вы не сказали этого, вместо того, чтобы улыбаться так жестоко? Неужели в ваших глазах я даже не достоин ласкового слова?

Он наклонил голову, с мольбой заглядывая ей в лицо.

— Вы знаете, что значит быть одиноким, одиноким в любви, когда чувство остается без ответа? Но я прошу вас об одном, не отталкивайте меня, Сара, я хочу быть вашим другом, вы можете положиться на меня во всем.

Слезы показались на ее глазах.

— Разве это возможно? Моя мать и весь свет того мнения, что я мешаю вам в вашей работе. Такая любовь может только привести к гибели.

— Нет, никогда, — прервал он резко. — Моя любовь не может погубить меня. Я хочу быть вашим другом и видеться с вами, как друг. Я никогда больше не заговорю о моей любви, пока вы сами не разрешите мне этого. Клянусь вам, что я никогда не упомяну о моих чувствах. Сара, взгляните на меня! Разрешите мне быть вашим другом.

Сара подняла глаза и посмотрела на него. Его одухотворенное лицо было очень спокойно, но в глазах светлилось столько нежности и обожания, что она была тронута до глубины души силой такого чувства, которое она никогда еще не изведала в жизни.

— Я не должна делать этого, — сказала она неуверенно, — но если вы хотите, мы будем друзьями.

Он схватил ее руку, и поцеловал в ладонь. Она почувствовала, как дрожали его горячие губы.

ГЛАВА 8.

Картон встретил Юлиана удивленно и почти враждебно.

— Почему именно вы...

— Я приехал в моем автомобиле, — коротко ответил Юлиан.

Картон посматривал на него, когда они ехали обратно. Юлиан правил машиной, Картон сидел, откинувшись на подушки сидения. Его поврежденная рука была на перевязи. Он был уверен, что Юлиан об'яснился Саре в любви, и эта мысль после уничтожающих слов Сары еще больше выводила его из себя, возбуждая в нем бешенную ревность.