Юлиан, наконец, сказал, стараясь говорить спокойно:

— Сара, еще недавно, в тот памятный день...

Он не мог дальше говорить, выразить словами свою муку и сомнения. Его лицо дрогнуло.

Она ответила тихо, почти неслышно:

— Я знаю... но в тот день я не была уверена в себе. Лишь вечером, когда вы пришли, я поняла, что не могу больше притворяться и скрывать мое 'чувство.

Словно вешняя вода, бурным разливом затопляющая лед, в нем вспыхнула безмерная радость.

— А я думал, что вашим избранником был Картон, — торжествуя, воскликнул он.

Сара с мольбой протянула руки.

— Пожалуйста, не продолжайте. Я уже сказала вам правду, Чарльз ушел навсегда. Когда-нибудь я расскажу вам, но пока забудем о нем.

Она печально, но смело взглянула на него. Он обнял ее, забыв все на свете. Он слышал ее слова, но только потом понял их смысл. Разве что-нибудь имело для них значение, кроме их обоюдной любви?

— Это была ложь, — прошептал он чуть слышно.

Его губы коснулись ее шелковистых надушенных волос.

— Подними голову, дорогая.

Она подняла голову. Он наклонился к ней и их губы слились в страстном поцелуе. Для них обоих этот момент был прекрасным сном, воплощением мечты, дивным экстазом. У обоих сильно билось сердце, опаленное пламенем страсти.

Когда он выпустил ее из своих об'ятий, они сели рядом. Он держал ее руку в своих и оба молчали. Он сжал ее руку и внезапным движением привлек ее к себе.

— Так мало времени у нас, — шептал он, целуя ее волосы, ее закрытые глаза, ее шею, — я уезжаю так скоро. Скажи мне, что ты любишь меня, ты моя душа, моя жизнь.

— Я люблю тебя, дорогой, я люблю.

Он был так безмерно счастлив, что не находил слов. Он целовал ей руки, губы и ему казалось, что его сердце не выдержит нахлынувшей радости, безмерного счастия.

— Но когда ты убедилась, наконец, в своем чувстве?

Сколько нужно было задать важных вопросов!

— Мне кажется в тот вечер, когда ты выглядел таким усталым и печальным. Мне хотелось обнять и приласкать тебя.

— Я знал, что так будет. Я знал с самого начала. Скажи еще раз, что это правда.

— Это правда, любимый.

— Это так важно, так много значит для меня. Словно освобождение после долгой неволи, словно награда после долгих мучений.

— Любимый, — она провела пальцем по его красиво очерченным губам, — любимый, ты должен быть счастлив.

Ее тихие слова будили в нем страсть и туманили рассудок.

— Разве я не счастлив?

Он поднял ее голову и начал целовать ее пламенно и нежно. Она прижалась к нему и заглянула ему в глаза:

— Слушай, я люблю тебя, я отдала бы жизнь за тебя.

Вся страсть, на которую она была способна, проснулась в ней с неизведанной силой. Она обвила его шею руками и целовала его все снова и снова. Ее волосы растрепались и рассыпались душистой волной.

Он прижал лицо к ее мягким волосам.

— С первой минуты, как я увидел тебя, я мечтал о том, чтобы поцеловать твои волосы. С первого мгновения, глядя на тебя, я думал: „Такую женщину я мог бы полюбить, и сделать своей женой".

Он умолк на этом слове. Наступила маленькая пауза.

— О, моя дорогая, — прошептал он, прижимая ее руку к своей груди, так что она почувствовала сильное биение его сердца, — когда же, когда?

Глаза Сары встретились с его глазами, выражавшими страстную мольбу.

— После твоего возвращения. Или... или я приеду к тебе, если ты там останешься больше года.

— Целый год, — в его голосе прозвучало горькое разочарование.

Сара вздохнула:

— Любимый, я знаю, я чувствую, как тяжело провести год в разлуке. Но здесь меня удерживают дела, которые нужно уладить и... память о Клоде. Я многим обязана ему; Юлиан, ты не должен огорчаться. Разлука неизбежна. Ты сам говорил мне, что из-за меня забыл о своей карьере. Я не хочу мешать тебе, я хочу, чтобы ты стал знаменитым. Через год ты добьешься славы и через год мы будем женаты.

— Если я до тех пор не умру от тоски по тебе.

— Юлиан, мне тяжело, но я не жалуюсь.

— Потому, что ты не любишь так сильно, как я!

Она взглянула на него. Ее глаза сверкали.

— Как ты можешь так говорить! Возьми свои слова обратно! Я люблю тебя больше жизни. Разве ты не знаешь этого, Юлиан?

Ее губы нежно коснулись его уст. Она прижала голову Юлиана к своей груди.

— Я люблю тебя. Я была жестокой и не понимала своего чувства, но теперь, Юлиан, моя жизнь принадлежит тебе и для меня никто больше не существует в мире, кроме тебя.

Тронутый ее нежной лаской, он обнял ее и еще крепче прижал к себе.

— Ты — моя судьба, — промолвил он.

Оставив Сару, Юлиан отправился в свою квартиру, где до сих пор жил с отцом.

Он рассказал Саре о своей ссоре со стариком, не об'яснив причины. Слушая Юлиана, Сара догадалась обо всем, но решила не рассказывать ему о посещении Доминика Гиза. Она была так счастлива теперь, что забыла о прежних волнениях и обидах. Кроме того она не хотела быть причиной раздора между Юлианом и его отцом и надеялась, что между ними наступит примирение. Все же она не хотела встречаться со стариком, хотя простила ему.

Когда Юлиан вернулся домой, квартира показалась ему пустой и неуютной. Он позвал Рамона. Раздались шаркающие шаги, затем смолкли и на пороге показался старик Гиз.

— Здравствуй, отец, я хочу сообщить тебе новость, — сказал Юлиан.

Отец не ответил. Он вошел в комнату, оставив дверь открытой. Юлиан подошел к двери и закрыл ее.

— Министр иностранных дел предложил мне должность, в Тунисе. Я принял ее.

Старый Гиз беспомощно снял монокль и сказал сдавленным голосом.

— Неужели?

Юлиан подошел к нему и обнял его за плечи, Уже много лет он не был так ласков с отцом.

— Да, это так, — сказал Юлиан с добродушной насмешкой, — и я знаю, что ты очень рад.

Отец не ответил, и Юлиан только теперь заметил, что старик очень побледнел и осунулся.

С искренним раскаянием он тихо воскликнул: