Поймала в сети?..

Стефани отвела от уха трубку и уставилась на нее в полном изумлении. Она подумала, что ослышалась, — отец не мог сказать такой глупости. Но тем не менее голос его звучал жизнерадостно, что было абсолютно нелепо в данной ситуации.

— Пап, ты что, пьян? Послушай, я хочу поговорить с Филипом.

Как только она назвала имя своего жениха. Марко мгновенно оживился.

— Достаточно! — резко сказал он, в два шага очутившись рядом со Стефани.

Он выхватил у нее телефонную трубку и решительно положил на рычаг.

— Я еще не договорила! — возмущенно воскликнула Стефани, протянув руку к телефону. Но Марко схватил ее за запястье своими крепкими пальцами. — Мне надо сказать отцу еще кое-что.

— Ты и так уже достаточно сказала, — невозмутимо ответил он. — Если будешь хорошо себя вести, разрешу позвонить еще раз — позже.

— Если буду хорошо себя вести… — эхом отозвалась Стефани.

Она хотела снова встать в позу, но испугалась, что Марко мог лишить ее доступа к телефону, а этого она не могла допустить.

— Полагаю, «вести себя хорошо» — означает делать только то, что ты говоришь. Да?

Марко выразительно пожал широкими плечами.

— Попробуй сделать по-своему и увидишь, что из этого получится. Но я советовал бы тебе воздержаться от самодеятельности.

Больше всего Стефани бесило его спокойствие. Холодные темно-синие глаза, голос, лишенный эмоций, слова, которые он произносил ровным тоном, — все это свидетельствовало о полном к ней безразличии Марко. Но Стефани уже чувствовала, как у нее по спине ползут мурашки, предупреждая, что она будет дурой, если снова поверит ему.

Марко Маринелли владел ситуацией, и все происходило так, как он говорил. Он держал вожжи в своих руках и контролировал каждое ее движение, каждый шаг. Стефани могла кричать, драться с ним сколько угодно, но ничего не добилась бы. В настоящее время она не распоряжалась своей жизнью. Она марионетка, которая двигается по прихоти кукловода, дергающего за веревочки.

Однако она не собиралась вставать на колени перед Марко, позволять ему делать с ней все, что ему вздумается.

— Не понимаю, чего ты хочешь добиться этим! Ты даже не сумел провернуть мое похищение как следует.

— А ты, как мы выяснили, эксперт в таких делах.

Марко едва удержался от насмешливой улыбки — уголок его красивого рта слегка дернулся. Это дало новый импульс ее раздражению. Стефани бесило, когда он начинал смеяться над ней. Она считала, что он не воспринимал ее всерьез.

— Похищение людей карается законом! — гневно заявила она. — Тебя привлекут к суду и могут даже посадить! Если тебя признают виновным, ты проведешь остаток жизни в тюрьме.

Губы Марко начали растягиваться в улыбке, и, как бывало уже не раз, в глубине его глаз заплясали веселые дьяволята.

— Должен огорчить тебя, дорогая Стефани. Ни один суд в мире не признает меня виновным по этому делу.

— Еще как признает! Закон есть закон! — Стефани опять вошла в раж и уже не следила за своими словами. — Я выступлю главным свидетелем на суде… я… я найму лучших адвокатов, если потребуется! Я не допущу, чтобы тебе сошло это с рук!

— Ты, разумеется, можешь сделать все это, но, боюсь, тебе все равно не выиграть этого дела. Посуди сама, с какой стати суд отправит за решетку пожизненно мужчину, который сам, добровольно, приговорил себя к этому сроку?

— Мужчина, который что?.. — Стефани потрясла головой, выражая полное непонимание. — Какая-то бессмыслица. Что ты имеешь в виду?

— Чего тут непонятного? Все очень просто, — промурлыкал Марко. Его глаза искрились победоносным огнем, он, кажется, приготовился сразить Стефани наповал. — Что обычно говорят в таких случаях? В горе и в радости… пока смерть не разлучит нас…

— Ты совсем запутал меня.

Что с ним такое происходит? — в страхе подумала Стефани. Ей казалось, что худшее уже позади, а теперь оказывается, что она имеет дело с самым настоящим маньяком.

— При чем тут клятва верности? Какое отношение она имеет к данной ситуации?

— Самое прямое, мой ангел. Найдется немало людей, которые скажут, что брак — это пожизненное заключение. И уж конечно ни один суд на земле не вынесет приговор мужчине, который захотел сбежать со своей невестой.

— Со своей… — Голова у Стефани шла кругом, горло сжал спазм. — Я не собираюсь выходить за тебя замуж! — выкрикнула она, справившись с собой. — И тебе никого не удастся обмануть!

— В этом нет необходимости, — спокойно заверил Марко. — Все и так уже поверили в это. Почему, ты думаешь, у твоего отца хорошее настроение?

Стефани побелела как полотно.

— Нет! — Внутри у нее все кричало от возмущения, но она смогла исторгнуть из себя лишь хриплый шепот.

— Да, — упрямо произнес Марко с мягкой угрозой. — Все, кто собрался в церкви — твои родные и друзья, — думают, что ты бросила беднягу Филипа у алтаря, потому что влюбилась без ума в другого мужчину и захотела остаться с ним.

— И этот «другой», разумеется, ты? — Стефани едва не потеряла сознание, когда Марко кивнул. — Почему они вдруг стали думать так? Что заставило их поверить в такую чушь?

— Они поверили, потому что ты сама сообщила им об этом. В записке, которую ты отправила…

— Это не я, а ты отправил записку! — Голос Стефани дрожал от негодования. — Ты сказал им это! Ты солгал! Я никогда…

Ему даже не хватило такта изобразить смущение, хотя бы ради приличия, подумала Стефани.

Марко прошелся по ней спокойным, невозмутимым взглядом. Его роскошные черные ресницы выглядели неправдоподобно длинными, делая темно-синие глаза почти черными.

— Какая разница, дорогая, кто что сказал? — растягивая слова, спросил Марко. — Главное — во что все верят. А верят они в то, что им было сказано. Никто не будет посылать полицию по нашему следу. Никто не бросится за нами в погоню. Ни сейчас, ни потом. Зачем, когда все знают, что мы хотим побыть вдвоем?

От шока Стефани лишилась дара речи. У нее будто атрофировался мозг, она никак не могла собраться с мыслями. Она хотела накричать на Марко, выразить, не стесняясь в выражениях, свой протест, сказать, что она не поверила ни одному его слову.

Но, глядя в его глаза, Стефани поняла, что он ничего не выдумывает. Говорит то, что есть на самом деле. Его спокойное поведение, обдуманные слова доказывали, что он не лгал.

Стефани завороженно смотрела, как Марко засунул руку в карман брюк и вытащил связку ключей. Она услышала звон металла, когда он вставил один из ключей в замочную скважину и повернул его два раза. Раздался щелчок, который больно ударил по ее обнаженным нервам. Стефани передернуло.

— Так что, как видишь, дорогая Стефани, нам остается лишь устроиться поудобнее. Похоже, ночь мы проведем в этом доме только вдвоем.

Он небрежно подбросил ключи, ловко поймал их одной рукой и снова положил в карман. Стефани вздрогнула, словно увидела привидение.

— По правде говоря, — продолжал Марко тем же лениво-расслабленным тоном, — мы будем пребывать в компании друг друга и в обозримом будущем. Это как раз то, чего я хочу.

6

Солнце уже стояло высоко в ясном, безоблачном небе, когда Стефани начала пробуждаться ото сна. Она с трудом разлепила тяжелые веки, и ей в глаза ударил яркий дневной свет. Щурясь, она оглядела комнату.

Минувшей ночью она долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, но сон все не приходил. Сейчас же ей никак не удавалось выйти из сонного состояния. Оно как паутина держало ее в своих цепких объятиях, притупляя мозг и затуманивая сознание.

Первые несколько секунд — долгих, благословенных — Стефани не могла вспомнить, где находится. Она удивленно обводила сонными глазами комнату и не узнавала ее. Она была уверена только в одном: это не та спальня, в которой она должна была находиться в первое утро после своей свадьбы. Память к Стефани вернулась внезапно, а вместе с ней все, что произошло за прошедшие сутки. События нахлынули на нее неудержимым потоком, застучали в голове сотней молоточков, и Стефани со стоном снова откинулась на подушку.